– Правы философы, которые говорят: нет ничего более смертного, чем прошлое. Смертного, милая моя, смертного, – повторяет он шепотом, и я замечаю, как на его глаза наворачиваются слезы. Ничего себе! Я и не знала, что мужчины умеют плакать! – Такая тонкая грань между призраком и воспоминанием.
– Но я же живая, – со смехом отвечаю я. Иногда, когда я нервничаю или не понимаю, о чем он говорит, полезно засмеяться или немного покраснеть.
Король опять вздыхает, потом гладит меня по щеке, но лицо его все еще печально, когда он вновь признается мне, что я для него единственное утешение.
* * *
Я спрашиваю короля, когда же уедет маркиза; он отвечает: скоро, скоро, скоро, потом щекочет мою шею и просит помолчать, чтобы он мог испить мою красоту до дна.
Маркиза по-прежнему добра ко мне, даже делает комплимент моему серебряному вееру. А я в замешательстве: неужели она не понимает, что король любит меня, а сама она скоро уедет? Но Диана успокаивает: маркиза всегда так себя ведет – она добра со всеми, – и эту ее странность никто не в силах понять.
– А мне кажется, что это очень мило, – с сомнением произношу я.
– Мило, – соглашается Диана. – У маркизы доброе сердце, хотя с годами оно тоже очерствело. Когда она только приехала в Версаль, она хотела, чтобы ее все любили, чем очень напомнила мне мою сестру Луизу. Однако ей пришлось измениться, ибо здесь доброта не в чести. Не знаю почему, если честно, никто… но я все равно считаю, что у нее добрая душа. Я искренне верю в то, что ей будет лучше вдали от двора, а не просто говорю так, чтобы осуществить наш план.
– Я тоже так считаю! – обрадовавшись, восклицаю я. – И король согласен, обещает, что она скоро уедет, сразу после Нового года.
Но однажды вечером я получаю подтверждение того, что маркиза, как бы она ни изображала доброту, мне не друг. На самом деле она мой враг.
Она устроила вечер шарад, женщины играли против мужчин. Сначала маркиза показывает сцену из мифа об Икаре, используя портрет Людовика XIV – «короля-солнце» – и красивую аллюзию на полет. Герцог де Дюра угадывает «высокомерие», и все аплодируют его догадливости.
Я намерена тоже блистать и заставить короля смотреть на меня с таким же восхищением, но когда я раскрываю клочок бумаги и вижу написанное задание, сердце мое ухает вниз. Нет! Должно быть, она все это специально подстроила. Дала мне самое сложное задание. Как мне с ним справиться?
Я в отчаянии оглядываюсь.
– Милая моя, не расстраивайтесь, вы намного сообразительнее, чем полагаете, – снисходительно произносит король, с довольным видом глядя на меня. Я заливаюсь краской стыда: уроки Султаны не прошли даром.
– Просим вас, милая Марианна, – любезно произносит маркиза. – У вас получится. Вы же очень умны, только прячете свой ум в ракушке, как черепаха прячет свою красоту. – На маркизе платье бледно-серого цвета, мягкая нижняя юбка розового цвета расшита цветочками мирта. По-моему, я ни разу не видела, чтобы она дважды надевала одно и то же платье.
Я кусаю губы. Иногда она так мила, что это сбивает с толку. Что ж, выбора нет, только в омут с головой. Я поднимаю палец.
– Одно слово! – ликующе восклицает король.
Как такое возможно? Я же женщина, а не… Наконец я издаю короткое «мяу», скорее от досады.
– Без слов! – кричит маркиз де Гонто, но на него тут же шикает король.
– Кошка! Кошка, милая моя, вы просто превосходны, просто превосходны, – говорит он, а я смеюсь и делаю реверанс.
– Ну, это не кошка, а котенок, но благодарю.
– Отлично, дорогая, отлично.
– Честно говоря, творческая интерпретация. – Маркиза улыбается мне, а я смеюсь ей в ответ, внезапно чувствуя себя уверенно. Думала загнать меня в угол? Но я показала, кто я есть!
На следующий день мой триумф лишь упрочивается. Мы играем в брелан, это очень трудная игра, но после нескольких уроков тетушки Дианы я вполне уверена в своих способностях. Нужно запомнить, что мне нужны три одинаковые карты. Или четыре? Но карты улыбаются мне, как будто помогают играть против маркизы.
– Ха! – радостно восклицаю я. – У меня полно королей! – И показываю свои карты королю, тот улыбается мне и подтверждает, что так и есть.
– Идеальный выбор, – медленно произносит маркиза, удивленно изгибая свою красивую бровь.
Иногда, глядя на нее, я испытываю такое чувство, что смотрю на картину, а не на живую женщину. Она все еще очень красива, и тогда мне приходится напоминать себе, что я тоже красавица. И я, а не она, похожа на Марианну, которую король очень сильно любил.
– Лучший! – радостно повторяю я.
Мне не дают покоя больно ранящие слова Аржансона. Я очень умна!
– У меня на руках короли! Одни короли! – вновь повторяю я и знаю, что этот разговор завтра будет обсуждать весь двор, и Аржансон узнает, как ошибался на мой счет. Я так же умна, как и Вольтер!
Маркиза разыгрывает свои карты – жалкая двойка и четверка, – негромко смеется и говорит:
– Ничуть не боялась, что проиграю эту игру.
Я с видом победительницы швыряю карты на стол и опять хихикаю:
– Одни короли!
Я несусь в покои Дианы, чтобы все ей рассказать; она соглашается, что еще никогда не слышала такой остроумной шутки.
– Ой, ты преувеличиваешь, тетушка, – довольно отвечаю я, падая на диван.
– Сегодня король к тебе не пришел. А он пришлет за тобой позже? – несколько встревоженно интересуется тетушка Диана.
– Нет, он говорит, что для него это неподходящий день месяца.
– Что он этим хотел сказать?
– Не знаю… я просто предположила…
Мы непонимающе смотрим друг на друга.
Глава пятьдесят девятая
Я провожу с королем почти каждую ночь, и вскоре он начинает останавливаться в моих покоях перед охотой, хотя обычно в это время он наносил визиты маркизе.
Двор гудит, а я только торжествующе улыбаюсь.
– Интересный поворот! Воздерживается от того, чтобы в обед поплескаться с Рыбкой.
– Знаете, как говорят, кровь берет свое! А она бледное подобие…
– Лично я думаю, что герцогиня де Шатору – нет благословения ее душе – была бы оскорблена сравнением с этой глупой маленькой девчонкой.
Король ищет моего совета касательно событий в Силезии, потому что все при дворе говорят только о войне. Если честно, мне это неинтересно: Силезия – какое ужасное название, но Аржансон говорит, что я должна посоветовать королю усилить войска вдоль восточного берега Эльбы.
– Вы должны усилить войска у Альбы, – отвечаю я, поглаживая его по голове. – Я имею в виду Эльбы. На западном… нет, восточном берегу…
