На прошлой неделе я осторожно, намеками, убедила его возобновить прогулки в город. Он должен испытывать радость жизни, а Лебель сообщил мне: короля славно развлекает новая девушка, балерина из Оперы.
– Беррье подтвердил, что это письмо – поддельное. – Вот уж не знаю, так это или нет, но суть дела ведь не в этом. – Аржансон готов из кожи вон лезть, лишь бы запугать вас. Право, он мог и сам написать это письмо. Мне он надоел невероятно.
– Мне известно, что ты, любимая, относишься к нему с неодобрением, и это невыразимо огорчает меня. – Луи вздохнул. В последнее время мы с ним обсуждали это уже много раз. – Но нам ведь необходимы такие опытные люди, как он. Крайне неполитично было бы в военное время отстранять от должности такого видного деятеля.
Я подавила иронический смешок, но не смогла скрыть раздражения в голосе:
– Не такой уж он великий деятель. Вспомните, ведь это мы с вами организовали союз с Австрией. Помогали нам только Берни и Стенвиль. Аржансона в этом деле было не видать, как трубочиста в сумерках. Он нам не нужен.
– Но он мой друг.
– Совсем он вам не друг! Лис. Хитрый лис.
Луи тяжело вздохнул и, все еще сомневаясь, уставился на свои ногти. Нанесенная ему в сердце рана лишь усилила природную нерешительность.
– Вы не можете допускать в свое окружение людей, которые желают вам зла. Хоть кинжал, хоть письмо – неужели вы не видите, что это одно и то же оружие тех, кто желает подорвать вашу власть?
Еще немного усилий, и король прозревает. Аржансон покидает двор, сопровождаемый Машо. Машо-то знал, что дни его сочтены, – с той минуты, когда король пришел в мои апартаменты, – поэтому он удаляется без протестов. Аржансон садится в карету и приказывает ехать в его поместья в Турени, чтобы пребывать в полной безвестности и давать себе твердые клятвы, что он еще вернется. Я решила, что Элизабет может соединиться там со своим возлюбленным. Право, это будет ему отличным наказанием.
Гранат с буквой «А» и топаз с буквой «М» присоединяются к своим братцам и сестрицам на дне большого аквариума. Мне думается, за последнее время им там стало уже тесновато. Печально гляжу на простой камешек с буквой «Д», обозначающей Дамьена.
От Луи-Франсуа-Армана де Виньеро дю Плесси, герцога де Ришелье
Брунсвик, Нижняя Саксония
2 октября 1757 года
Глубокоуважаемая маркиза!
Будь я сейчас в Версале, то стал бы убеждать Вас – и убеждать решительно, – в том, что сомневаться в мудрости решений короля равносильно государственной измене. Ладно, не будем умножать еще и этим грехом внушительный список Ваших ошибок и пагубных заблуждений. Если уж Его Величество решили, что я должен заменить Вашего драгоценного маршала д’Эстре
[28], таланты которого Вы переоценили, то Вам остается лишь склониться перед его волей. Война и государственная мудрость – это две области, в которые женщинам не надлежит вмешиваться ни при каких обстоятельствах.
На фронте ходит анекдот, который, я не сомневаюсь, Вас позабавит: враг наш, король Фридрих Прусский, назвал в Вашу честь одну из своих собак. Шелудивую сучку, к тому же явную дворнягу, без какой-либо родословной. Хотя пруссаки и враги нам, я все же считаю их народом развитым и культурным.
Мне пора ложиться почивать. На моих плечах – заботы о славе Франции, и я уверен, что Вы не пожелаете отвлекать меня от воинских обязанностей и мешать моей грядущей славе.
Засим остаюсь Вашим нижайшим и покорнейшим слугой,
Ришелье
От Этьена-Франсуа де Стенвиля, графа де Стенвиля
Вена, Австрия
28 февраля 1758 года
Дражайшая моя маркиза!
С величайшей радостью получил я Ваше письмо и весть о моем возвращении во Францию. Назначение на пост министра иностранных дел для меня – большая честь, и я совершенно уверен, что мы вместе сумеем достойно провести Францию и ее короля через испытания нынешней войны. Полагаю, что неудобства, сопряженные с интригами моей кузины Розалии, безвозвратно ушли в прошлое и не омрачат моих взаимоотношений с Его Величеством.
Летом я буду на пути домой. Вам я привезу подарок от самой императрицы – великолепной работы письменный стол. Императрица очень высоко отзывается о Вас и весьма ценит Ваши советы. Думаю, это очень кстати, ибо Вы – две самые могущественные женщины Европы.
Как я понимаю, союз с Австрией до сих пор очень непопулярен во Франции, и все же я убежден, что неминуемая победа над Англией и Пруссией покажет всякому простому человеку мудрость заключенного договора. К слову сказать, меня неприятно поразило назначение герцога де Ришелье вместо маршала д’Эстре. Вести с фронта приходят самые тревожные. Мои источники сообщают, что этот человек принимает взятки от Фридриха Прусского! Ведет незаконные переговоры о мире с британцами! Поощряет мародерство и насилие над мирным населением, словно мы какие-то венгры!
Он – человек, лишенный нравственных понятий, озабоченный лишь собственным возвышением и, если позволить себе подобное выражение, удовлетворением своей похоти. Будем надеяться, что недавние безобразия, им учиненные, отвратят от герцога милость Его Величества, хотя, боюсь, герцог похож на прыгучую ядовитую жабу: сколько его ни гони, он всегда ухитряется запрыгнуть назад.
Итак, до июня, дражайшая маркиза.
Стенвиль
Глава шестьдесят третья
Роскошный августовский день. Солнце греет еще по-летнему, легчайший ветерок приятно обдувает лицо, повсюду поют птицы и жужжат стрекозы.
– Алле! – выкрикивает герцог Бургундский, вонзая миниатюрную шпагу в чучело голубя на веревочке. Оно прикреплено к палке, которую держит конюший герцога. Старшему сыну дофина скоро исполнится восемь лет, это красивый и очень живой мальчонка.
– Айе, – пытается повторить его младший брат, герцог Беррийский.
Он ковыляет за герцогом Бургундским, а конюший тем временем поднимает палку с привязанным к ней чучелом все выше. К охоте присоединяются два кота, они пытаются в прыжке достать когтями «птичку», которая покачивается в воздухе.
Дальше следует мадам Виктория еще с одним сыном дофина, маленьким герцогом Прованским, которому пока всего три годика. Племянник крепко держит тетушку за руку. Четвертый из братьев еще пребывает в колыбельке, а дофина снова беременна. У Бурбонов никогда еще не было столь многочисленного потомства
[29].
