Потом я включила свой лэптоп, и мы смогли просмотреть материалы подхода Эмилии к моему дому, снятые камерой наблюдения. Я узнала машину одного из смирных студентов, снимавших дом в конце нашего тупика, потом появились молодые родители, жившие через три дома, и за их прибытием последовал отъезд их постоянной няни. Всего за пару минут до стука к моей подъездной дороге медленно подъехала незнакомая машина. Немного постояв, она продолжила путь – и минутой позже исчезла.
Вскоре после этого в объективе установленной на крыльце камеры появилась Эмилия; девочка, спотыкаясь, пересекала газон.
– Внедорожник средних размеров, – пробурчала Холмс.
Даже в свете уличных фонарей мы смогли разглядеть лишь то, что у него темный цвет. Может, черный, или темно-синий, или темно-зеленый, а может, и темно-серый. Бордовый имеет определенный блеск даже при слабом освещении, поэтому его мы не взяли в расчет, и фиолетовый тоже, как слишком редкий в окраске машин.
– Номеров нет, – Эддисон вздохнул, – должно быть, она сняла их. Увы, этого недостаточно для ориентированного поиска.
На первых кадрах я разглядела Эмилию, оцепенело привалившуюся к краю пассажирского окна. Водителя разглядеть было труднее – в машине маячило лишь светлое пятно, белая одежда такого качества, что она воспринималась блестящей. С другой стороны, получился приличный кадр той волнующей, не имевшей характерных черт белой маски, забрызганной кровью, в окружении… ха! Я увеличила изображение, чтобы убедиться.
– Либо у нее множество париков, либо один великолепный парик, – заметила я. – Тут у нас видны локоны. Но Сара говорила об ангеле с прямыми волосами.
– А Ронни?
– С косой. Синтетические парики обычно не поддаются столь значительным изменениям причесок. А парики из человеческих волос весьма дороги.
– Почему вы уверены, что это парик? Не могут ли это быть просто ее волосы?
– Видите, как близко сдвинуто начало челки. – Я показала на монитор, проведя пальцем над соответствующим местом. – Такие маски обычно делаются из фарфора, иногда из гипса. Они довольно толстые. Выпуклость челки объясняется подтягиванием парика на край маски. По-моему, это определенно какой-то парик.
– Перешлите мне на электронную почту отснятые материалы, – сказала Холмс, – я попробую привлечь специалистов по установлению стилей париков, масок и моделей машины. Мы сохраним ее фотографию для возможного распространения.
– Или его, – вставил Эддисон. – На самом деле мы пока не исключили такой вариант.
Холмс сердито глянула на него, но кивнула. Вполне резонно, учитывая парик и маску, что это мог быть мужчина, но какому детективу понравится расширение круга подозреваемых?
– Теперь вы оба свободны, – заключила она.
Я собрала сумку с чистыми вещами, а Эддисон тем временем загружал в переносной холодильник контейнеры с запасами еды и большинство закупленных мной сегодня продуктов, чтобы не оставлять их здесь бессмысленно гнить, и мы направились к его машине. Холмс и один из ее подручных офицеров еще оставались, чтобы вновь окружить мой дом запретной полицейской лентой. Я чертовски устала, с каждым разом все меньше чувствуя свою принадлежность к этому дому, и мне лишь хотелось понять…
Что произошло с этой женщиной? Где могли пересечься наши пути и почему она так зациклилась на мне?
Жила-была некогда девочка, которая боялась красного цвета.
Просто его было слишком много.
Она вспоминала кровь ее мамы на окнах машины, какой темной она выглядела в лунном свете, но какой яркой и блестящей становилась в свете фонарей полицейских. В ту ночь ее мама сбежала, навеки избавилась от папы, и даже не попыталась забрать с собой маленькую дочку.
Она знала, как краснеет ее тело, кровоточа от укусов, как розовеет от шлепков, как багровеет в местах, что станут синяками. Она знала красноту разорванной кожи. И как больно потом несколько дней ходить в туалет.
Потом появилась новая краснота, более интенсивная и густая, и папа долго смеялся, увидев ее. «Ты стала женщиной, детка. Моей прекрасной женщиной».
Один из его друзей работал врачом, специальным женским доктором, как сказал папа, когда отвел ее к нему на обследование. Тот врач едва не заплакал, когда впервые коснулся ее промежности. Папа никогда не позволял друзьям трогать ее. После этого ей начали каждый день давать таблетки. Один из папиных друзей смеялся над волосами, которые начали расти у нее между ног, говорил, что все страстные сучки должны быть рыжеволосыми.
Папа задумчиво выслушал его слова.
Ей не нравилось, когда папа задумывался.
Это было незадолго до того, как он пришел домой с двумя коробками краски для волос. Они были даже разных оттенков; одна была красной, как пожарная машина, а другая – ближе к оранжевой, и к тому же он плохо смешал их и в спешке плохо покрасил ей волосы, но он смеялся и все равно называл ее красоткой, хотя испортил волосы у нее между ног и подмышками.
В тот вечер, когда его друзья собрались внизу на вечеринку, папа представил им результаты своих покрасочных трудов. «Джентльмены, – сказал он, – если такая цена справедлива…»
Среди поднявшегося громогласного возбуждения один из них опустошил свой бумажник, отдав папе около трехсот долларов. И тогда папа включил свою любимую камеру.
Раньше никому из друзей не позволялось даже трогать ее.
Они любили рыжеволосых.
13
Мы давно работали сверхурочно за ту же зарплату, как любил нам напоминать Вик, Бюро волнует только то, сколько времени вы провели на рабочих местах. Никому из нас не разрешили работать в понедельник, и мы провели его на диване Эддисона перед телевизором. От Шиван не поступало никаких известий, и когда я пришла на работу во вторник утром, обнаружила на своем столе коробку с небольшим набором вещей, оставленных мной в ее квартире.
Заглянув мне через плечо, Эддисон поморщился.
– Я подозревал нечто в таком роде.
– Я тоже.
– Olvídate de las hermanastras, la próxima vez encontraremos a la Cenicienta
[34], – произнес Брэндон, допустив такое множество мелких ошибок, что я даже не попыталась перечислить их ему.
Мы еще стояли у стола, тупо глядя на коробку, когда пришел Вик. Сразу обо всем догадавшись, он сочувственно улыбнулся.
– Мне придется еще больше испортить тебе утро, – заявил он, – агенту Дерн необходимо увидеться с тобой. А еще с тобой жаждет пообщаться группа Симпкинс.
– Они начали сотрудничать с Холмс и манассасским отделением полиции?
