– Или среди их знакомых.
– На ваш взгляд, агент Симпкинс, кто-то мог проявить такую вопиющую неосторожность? – в беспокойстве повернувшись в ней, заметил Эддисон. – Того, кто выбалтывает такие секреты, ожидало бы весьма срочное увольнение.
– Возможно. Или, возможно, секреты выбалтывались лишь одному субъекту.
– Даже в таком случае их все равно сочтут соучастниками, – заявила я. – Эти убийства попали в горячие новости, пусть и без подробностей, но фамилии-то известны. Даже если в системе завелся самостийный убийца, остальные должны осознавать, что это не простое совпадение. Если они способствовали ему, то попросту постараются защитить коллегу, тем самым по-прежнему помогая убийце.
– Поживем – увидим, – уклончиво заключила Симпкинс. – Спасибо вам за помощь, агенты. Теперь вы можете быть свободны.
Забрав у Миньона файл с картонными куклами, она удалилась обратно в коридор. Тот проводил ее смущенным взглядом.
– Неужели она всегда так…
– Да, – хором ответили мы.
Эддисон, глянув на меня с еле заметной улыбкой, продолжил:
– Какое бы слово вы ни подыскали, ответ будет однозначен и неизменен – да.
– Она чертовски осторожна, – добавила я, – не любит строить предположения, не воспринимает, скажем так, неоднозначных словоизвержений и полагает, что любой такой вербальный балаган является признаком некомпетентности. Несмотря на все сказанное, она очень хороший агент с солидным послужным списком.
– Угу.
– После встречи с Холмс она составит определенное мнение и назначит одного из своих агентов поддерживать связь с вашим участком. В ее подчинении много хороших и послушных сотрудников.
Пышные с проседью усы Миньона заметно дернулись, но именно их пышность затрудняла понимание его реакции.
– А что победит, если столкнутся честность и преданность начальству?
– Честность, – опять же хором – на сей раз нечаянно – повторили мы с Эддисоном и, развернувшись, показали друг другу языки, чем вызвали хрипловатый смех Миньона.
– Жаль, что вы двое не можете работать по этому делу. Я понимаю, что не можете, – быстро продолжил он, поднимая руку, хотя сомневаюсь, что кто-то из нас собирался протестовать, – просто жаль.
До мурашек по коже мне хотелось самой разобраться в этом деле, забросить все прочие задания и выяснить, кто это делает; кто тот страстный и безумный спаситель, избравший столь извращенно-радикальный метод спасения.
Вероятно, именно поэтому мне и не разрешили разобраться с ним.
Жила-была некогда девочка, которая боялась ангелов.
Так называли ее саму некоторые из папиных друзей: прелестный ангелок, чистый ангел. Так обычно называла ее и мама, но перестала еще до того, как умерла. У одного из тех мужчин была оловянная булавка с ангелом, он всегда прикалывал ее на рубашки. Девочка разглядывала ее всякий раз, когда папа брал у него деньги. А он говорил, что это его ангел-хранитель.
Она старалась думать о каких-то приятных вещах – к примеру, о том тайном домике в глубине леса. Домик казался таким далеким, и она мечтала взять одеяло и сумку с одеждой и навсегда убежать туда жить. Там играли другие дети из их округи, но ее никогда не приглашали. Или, может, ей удалось бы просто сбежать, отправиться путешествовать, идти куда глаза глядят и каждый день ночевать в новом месте, чтобы папа не смог ее выследить. Но ей не удавалось ни от чего избавиться. Как бы она ни старалась воображать свое безопасное будущее.
Однажды вечером, пока девочка смотрела на эту булавку с ангелом, сверху донесся стук в дверь. Звуки по их дому распространялись хорошо; дом не имел тайн. Все мужчины застыли. Никаких стуков по вечерам раньше не было. Ведь вся компания уже собралась. Сквозь звуки музыки прорвался чей-то громкий голос, хотя слов она не разобрала. Девочка упорно не сводила взгляда с ангела.
Но посторонний шум продолжался, и, прежде чем папа и его друзья встали, дверь в подвал распахнулась, и проем заполнился ярким светом, озарив ореолом всех стоявших внизу людей. Мужчина с булавкой отстранился от нее, и в возникшем вдруг паническом хаосе один из папиных друзей вытащил пистолет.
Девочка не обратила особого внимания на этот пистолет; такое оружие никогда не вредило ей.
Вместо этого она увидела, как к ней приближается незнакомка, с темными локонами, очерченными светом. Эта женщина склонилась над ней, по возможности заслонив собой тело девочки, но она также упорно держала под прицелом вооруженного папиного друга, и в итоге он бросил свой пистолет на ковер и поднял руки.
Потом женщина взяла покрывало и, завернув в него девочку, обняла ее с особой мягкой осторожностью. Ее глаза излучали добро и печаль, и она погладила волосы девочки и прошептала, что с ней все будет в порядке, все будет в порядке. Теперь она в безопасности. Женщина дала ей плюшевого мишку, и девочка обнимала игрушку и плакала, пряча лицо в мягком плюше, чувствуя, как заботливые женские руки продолжают успокаивающе поглаживать ее спину, даже когда незнакомые люди заполнили подвал и принялись уводить папу и всех его друзей. Папа разъярился, выкрикивал страшные проклятия, но эта женщина, по-прежнему обнимая девочку, закрыла ей уши, чтобы она не слышала папиных ругательств. Эта женщина оставалась с ней в машине «Скорой помощи» и в больнице и все повторяла, что теперь с ней все будет в порядке.
Жила-была некогда девочка, которая боялась ангелов.
Потом она познакомилась с одним добрым ангелом – и перестала бояться.
15
На следующий день, ближе к полудню, когда кофеин из множества чашек выпитого кофе проделал дыру в моих внутренностях, я спустилась на лифте в закусочную за рогаликами или какой-нибудь еще более заманчивой выпечкой. На обратном пути в последний момент перед закрытием дверей лифта в кабину заскочила одна из сотрудниц Бюро.
– Вы еще не устраивали ланч?
– И тебе привет, Касс.
Кассондра Кирни работала в группе Симпкинс, но у нас с ней давно сложились дружеские отношения. Мы с ней вместе учились в академии, и теперь, вспоминая о тех временах, я думаю, что в основном именно благодаря Касс то пресловутое руководство по выживанию вообще… выжило. Она нацепила очки, а значит, состояние ее было уже как минимум на полпути к истощению.
– Так сходим на ланч?
Я глянула на те упакованные в пищевую пленку сэндвичи, что только что купила в закусочной, потом перевела взгляд на Касс и заметила слегка безумный блеск в ее глазах. Такой блеск никогда не сулил мне ничего хорошего.
– Ладно, только отнесу подкрепление Эддисону и Стерлинг и захвачу сумку.
– Отлично. Я подожду тебя здесь.
– В лифте?
Она взглянула на открывшиеся двери и отошла в дальний угол к панели управления, где ее нельзя было увидеть из коридора. Обманные ухищрения Касс неизменно действовали пугающе. Увы, они ей безнадежно не удавались, но всегда имели серьезную причину, поэтому, предпочтя не спорить, я кивнула ей.
