– Но она поправится?
– Не знаю, Брайден, но уверяю тебя: врачи сделают все возможное.
– Мама и папа не выбрались из дома, – поведал он мне, – они там спали. Она забрала Зои и нас тоже вытащила из дома, а потом он взорвался. Она сказала, что так и должно быть.
– А почему так должно быть, сказала?
– Она сказала только, что вы обеспечите нашу безопасность.
– Брайден, а ты помнишь, как выглядела эта женщина?
– Как ангел. – Он сосредоточенно сдвинул брови, допивая остатки воды. – Может, она только выглядела как ангел. Хотя я не очень хорошо рассмотрел ее. Но она была вся в белом. Как луна.
– Она дала вам что-нибудь? – спросила я, сама зная ответ, но мне было интересно, что ответит он.
– Мишек, – сразу ответил он, – белых мишек, и они немного шуршали.
– Как шуршали?
– Ну как… как… пузырчатая обертка, – немного подумав, объяснил мальчик, – или как китайская шелковая бумага, в нее обычно заворачивают подарки.
– Брайден, вы сели в какую-то машину?
Медсестра следила за показателями кардиомонитора и понемногу давала ему воду всякий раз, когда он допивал чашку, а я задавала Брайдену любые вопросы, которые смогла придумать до самого прихода врача, после чего перебралась в следующий бокс. На сей раз я не стала менять перчатки, ведь мне не пришлось касаться Брайдена. Однако оказалось, что Калеб не в состоянии отвечать на вопросы. Очевидно, он даже не слышал, что спрашивали его медсестры и врач. Под кислородной маской он упорно и непрерывно что-то бубнил и иногда, резко приподнимая голову, вертел ею из стороны в сторону, словно к чему-то прислушивался, но все его разговорные попытки никто из нас так и не смог понять.
Поэтому я вышла и вновь заглянула к Зои. Медикам удалось подключить девочку к кардиомонитору, вокруг нее суетились медики, поэтому я не стала входить и вернулась к сестринскому посту. Там маячил мрачный Эддисон, но Холмс куда-то исчезла.
– Она отправилась встречать Симпкинс, – предваряя мой вопрос, сообщил он.
Mierda.
– Тебя же вызвали сюда по особой причине, и ты сумела успокоить девочку.
– Да уж… успокоила вплоть до нервного припадка.
Брэндон вдруг щелкнул меня по лбу – не больно, а скорее обидно.
– Одно с другим никак не связано. Прекрати.
– Со слов Брайдена логично предположить, – со вздохом сказала я, стаскивая футболку, чтобы спокойно привалиться к стойке, не опасаясь оставить там наркотическую пыль с одежды Зои, – что наша убийца подготовила взрыв, перед тем как разбудить детей. Первой она разбудила Зои и взяла ее на руки, чтобы мальчики не сопротивлялись, если, конечно, они были в состоянии сопротивляться. Родители тихо спали в своей комнате, а она вытащила мальчиков на улицу, вернулась в дом, что-то еще сделала там, потом вышла вместе с Зои и до взрыва успела отвести всех детей на безопасное расстояние. Брайден сказал, что на него дохнуло жаром, но пламя до них не доставало. Она отвела их в машину – большую машину, сказал он, – посадила Зои на переднее сиденье и выдала им плюшевых мишек. Брайден попытался открыть дверцу, но замки, должно быть, заблокировали. Он не знает, долго ли они ехали. Она остановилась около пожарной станции, разрешила им выйти и выдала свои обычные указания, назвав мое имя. Когда они подошли к дверям станции, мальчик оглянулся, но плохо видел и не смог разглядеть, стоит ли еще на дороге ее машина. Один из пожарников сбегал туда, но не заметил поблизости никаких машин, так что, должно быть, она уехала.
В открытой майке я чувствовала себя неловко, особенно зная о приезде Симпкинс, но мне действительно не хотелось дольше, чем необходимо, носить испачканную метамфетамином футболку.
– У него начался припадок! – вдруг раздался возглас из бокса Калеба. Чуть позже то же самое констатировали из секции Зои.
Я уже собиралась броситься обратно к Брайдену, но Эддисон удержал меня, крепко схватив за руку.
– С ним же врач, – мягко напомнил он. – Понятно, что тебе хочется успокоить его, но сейчас ты будешь только мешать там, особенно учитывая, что двое других детей в таком нестабильном состоянии.
– Почему ты думаешь, что ему не так плохо, как им?
– Мы не можем знать, насколько ему плохо; нам известно лишь, что пока у него нет припадка.
– Рамирес, что за порнографию вы, черт возьми, позволяете себе? – резко спросила Симпкинс, решительно войдя в приемный покой; за ее спиной маячила Холмс.
Парочка Смитов, работавших в группе Симпкинс так давно, насколько она вообще это позволяла, тащились следом; увидев и узнав нас, они приветливо кивнули.
Напряженно вытянувшись во весь рост, я показала на сложенную на стойке футболку.
– Успокаивая девочку, я испачкала одежду наркотиком, – спокойно парировала я. – Теперь ее опасно носить, а нас так спешно вызвали сюда, что мы не успели захватить сменные вещи.
– Вам вовсе не следовало приезжать сюда.
– Я сама позвонила агенту Рамирес, – обиженным тоном напомнила ей Холмс.
– Очевидно, сейчас дети уже не нуждаются в вашей помощи, – продолжила Симпкинс, не обратив внимания на это напоминание, – уезжайте.
– Нет, – воспротивилась Холмс, – это я вызвала ее сюда.
– Вы же решили сотрудничать с ФБР…
– Именно сотрудничать. Я же не передала это расследование полностью в ваши руки, и мне необходимо, чтобы она присматривала за этими детьми.
Две разгневанные женщины сверлили друг друга взглядом, и, честно говоря, я порадовалась, что являюсь сторонним наблюдателем столь специфического яростного противостояния.
Как ни удивительно, первой сдалась и отвела взгляд Симпкинс.
– Кто предоставит мне отчет о текущем состоянии дела? – взревела она, топая к боксам, и две медсестры и врач встретили ее осуждающими взглядами.
Длинноногий Смит стащил с себя ветровку и протянул мне, а его коротконогий однофамилец вытащил пластиковый пакет из висевшей на боку сумки. Я засунула футболку в подставленный пакет, отправив туда же и перчатки, и с благодарностью взяла куртку. Помимо прочего, я подмерзла – в больницах почему-то почти всегда холодно, – и к тому же чувствовала себя более уязвимой, чем хотелось, в том смысле, который, в сущности, не имеет ничего общего с одеждой или телесной обнаженностью. В любом случае куртка помогла мне.
– Мы подождем в приемной, – сообщил Эддисон Холмс и Смитам, – сейчас тут лишние люди будут только мешать.
– В случае необходимости мы пошлем за вами кого-нибудь, – пообещал длинноногий Смит.
Смиты служили вместе уже тринадцать лет, шесть последних – в группе Симпкинс, но мне не приходилось слышать, чтобы о них отзывались как о единой команде. Честно говоря, я даже имен их не знала, поскольку всегда и везде они фигурировали как Смиты.
