При упоминании о желтой ленте мне стало тоскливо. Очевидно, мне и так не удастся скрыть от соседей ночное происшествие, но из-за ленты мой дом будет слишком бросаться в глаза.
– Да, будьте так любезны, – ответила я.
Врачи с полицейским провели мимо нас Ронни; менее рослый медик мягко поддерживал его за плечо, а я ободряюще кивнула мальчику.
Тот, повернувшись, глянул на меня большими обиженными глазами.
– С ним все будет нормально, – тихо сказала Холмс.
– При определенных ограничениях понятия нормальности, – фыркнув, заметил Эддисон.
Такое событие не может пройти без шрамов, глубоких и обычно кровоточащих. Не важно, насколько Ронни удастся зашить эти раны, – он будет видеть швы, и также их будут видеть те, у кого на душе есть такие же шрамы.
– Можете сообщить новости агенту Райан.
Я вытащила ключи из сумочки и помахала ими перед Эддисоном.
– Я собираюсь отдать ей свою машину, если она будет способна сама вести ее. Свою она оставила в гараже на работе, поэтому вернуть ее не составит труда.
– Buena suerte
[6].
Когда я направилась к Шиван по подъездной дороге, ее шоковое состояние успело смениться яростным бешенством, выражавшимся в таком нервном хождении по кругу, что с каждым шагом ее шевелюра бурно вздымалась. Выглядела она великолепно, но я не собиралась говорить ей этого.
– Детектив сказала, что ты свободна. Ты сможешь сама вести машину или хочешь, чтобы я отвезла тебя?
– Так это не одно из ваших дел? – спросила она вместо ответа. – Неужели преступление как-то связано с твоим домом?
– Мы не знаем, что это значит. Насколько нам известно, мальчик не проходил ни по каким нашим делам, и мы пока ни о чем его не спрашивали. Попробуем сегодня выяснить что-то более точно.
– Мерседес, его же привезли к твоему дому! И он произнес твое имя!
– Я знаю.
– Тогда почему ты так чертовски спокойна? – прошипела она.
Я вовсе не спокойна, хотя по внешнему виду это не многие способны понять. И на самом деле я не виню Шиван за то, что она не принадлежит к проницательному меньшинству. Руки у меня не трясутся, голос не дрожит, но психологически я напряжена и заряжена до предела, словно несусь с горы на бешеной скорости.
– Видали мы и кое-что похуже, – в итоге бросила я.
Возможно, мой ответ еще больше усугубил ее состояние. Шиван выхватила у меня брелок с ключами, больно хлестнув ими по моей ладони.
– Утром я напишу тебе, на каком уровне в гараже стоит твоя тачка.
Она залезла в машину, кажется, даже не заметив, что Эддисон открыл пассажирскую дверцу и загрузил ее сумку. Я отступила на траву за пару секунд до того, как Шиван, газанув, пролетела мимо, едва не задев меня.
– Что ж, с мотором совладала, – заметил Эддисон.
– Дурища, – пробурчала я.
– Как скажешь, mija
[7]. Давай забирай свои шмотки. А я пока напишу Вику.
Полицейский, стоявший с Шиван, проводил меня в дом. Странно; кто бы ни привез Ронни, не обнаружилось ни малейших признаков попытки проникнуть в дом. Схватив сумку, я запихнула туда одежду и туалетные принадлежности, а также один из журналов с логическими головоломками, лежавших около кровати. Полицейский, маячивший на пороге спальни, издал сдавленный вздох.
Когда я оглянулась, он просто возвел глаза к потолку.
Ладно, я понимаю, что в свете этих ночных событий обстановка может вызвать легкое замешательство.
По всем четырем стенам моей спальни на высоте около полуметра от потолка тянутся полки, и все они заполнены плюшевыми медведями. По углам подвешены маленькие сетчатые гамаки, позволяющие видеть как самые крупные, так и самые мелкие игрушки. Один мишка сидит отдельно на моей прикроватной тумбочке – милое создание из выцветшего черного бархата, с галстуком-бабочкой в красно-белую клетку. Фактически большинство из них появилось здесь после того, как я выросла и покинула приемные семьи… но, в общем, этому полицейскому совершенно незачем знать такие подробности.
– Вы подумали о медведе, которого держал Ронни? Это не один из моих, – сообщила я ему.
– Уверены?
– Да. – Я окинула пристальным взглядом коллекцию на полках, вспомнив каждого в тот момент, когда и где я получила его или кто подарил их мне. – Никого из моих не тронули, никто не пропал, но и новых не появилось.
– Гм, мне… мне придется сообщить детективу Холмс.
Просто из осторожности я проверила, что оружие в целости и сохранности лежит на полу под кроватью, а оба мои личных пистолета и патроны заперты в ящике, но он спрятан в кладовке на обувной полке.
– Мне надо переодеться, но я понимаю, что вы обязаны не спускать с меня глаз. Есть ли шанс, что вам удастся держать под наблюдением только мои ноги?
– Да, мэм.
Я быстро переоделась, бросив платье на кровать. Несмотря на неурочный час, я оделась в приемлемую для работы одежду на тот случай, если из дома Уилкинсов придется ехать прямо на работу. Утром у нас еще будет этот чертов семинар, и я не думаю, что мне нужен опыт, осложненный напоминанием о соблюдении дресс-кода.
В кухне я взгромоздилась на стойку рядом с холодильником и, дотянувшись до шкафчика над ним, ощупала его боковую стенку, найдя в итоге запасные ключи, прилепленные скотчем. Запасные ключи от моего дома имелись у Вика, Эддисона, Стерлинг и Шиван, но мне показалось, что будет не лишним спрятать еще один набор. Спрыгнув на пол, я передала их полицейскому, обратив его внимание на пятнышки лака для ногтей.
– Ключ с желтым пятнышком – от верхнего дверного замка, с зеленым – от нижнего, с синим – от дверной ручки. А ключ с оранжевым пятном открывает заднюю стеклянную дверь с сеткой.
– Агенты похожи на копов, – одобрил он. – А что с окнами?
– Общие блокирующие замки, ключей не нужно.
Когда я вручила комплект своих ключей Шиван, ее охватил приступ паники из-за такого количество замков. По ее мнению, четыре – это чрезмерно много. В результате того разговора, реально записанного на каком-то стикере, я не позволила ей попросить ее домовладельца установить больше замков на дверь ее квартиры.
Полицейский запирал за нами дверь, а я стояла недвижимо, глубоко дыша и стараясь подавить бушующую в животе бурю. Это же мой собственный дом, то, что всегда принадлежало только мне, – и вот непонятная пока сила изгнала меня отсюда…
Эддисон выхватил у меня сумку, как обычно реагируя на женское страдание с джентльменской неуклюжестью. Соотношение джентльменства с неуклюжестью варьировалось в зависимости от личности, спровоцировавшей его отклик. Он даже открыл для меня дверцу, поэтому я среагировала единственным разумным способом: отвесила ему леща по затылку. Правда, удар смягчили густые темные взъерошенные кудри.
