– Мы не знаем, однако, есть ли тут связь, – поморщившись, осторожно заметил Вик. – Ее пока не уведомили, поэтому держите лучше рот на замке. Возможно, все решится сегодня, как только Гордон соберет полную информацию.
– У Смитов большой стаж, – заметила я, – но ни один из них не подходит на руководство группой. Касс – отличный агент, но у нее нет опыта руководящей работы, по крайней мере для такого дела. Джонсон еще в отпуске по медицинским предписаниям, поэтому привязан к кабинетной работе. И кто же остается… Уоттс и Бернсайд?
– Он заинтересовался Уоттс. Бернсайд лучше всего действует в команде по отслеживанию информации, поэтому им необходимо, чтобы он сосредоточился на компьютерной работе.
– Уоттс подойдет, – вставил Эддисон, больше для меня, чем для других, – у нее твердая рука.
– У Симпкинс такая же.
Стерлинг устроилась на стуле поудобнее и, скрестив ноги по-турецки, разложила на коленях салфетку, чтобы не мусорить крошками от разломанного на части круассана. Она слегка нахмурилась, явно о чем-то глубоко задумавшись, и, как обычно в такой задумчивости, ее рот скривился в недовольной гримасе. Я следила за ней несколько мгновений, видя, как меняется выражение ее лица по мере размышлений.
Потом Эддисон бросил в нее черничину из своего маффина, и она испуганно взглянула на него, вытаращив глаза.
– Поделись с группой, мыслитель, – сказал Брэндон.
– А что, если в моих мыслях нет ничего приятного? – машинально возразила она.
– К утру умерли два ребенка, и от большой семьи остался лишь очень больной мальчик, – тихо заметила я. – Не думаю, что у нас сейчас может быть хоть что-то приятное.
Элиза глубоко вздохнула и позволила Вику взять у нее раскрошенный круассан.
– Убийца опоздал со спасением этих детей, – выпалила она. – Даже, возможно, стресс от так называемого спасения обострил воздействие наркотиков на их организм. В итоге ей не удалось спасти этих детей. И что же будет дальше, учитывая тот факт, что промежутки между убийствами и так сократились?
– Она считала необходимым спасти этих детей, – хмуро взирая на остатки своего маффина, произнес Эддисон. – Что бы ни побуждало ее, какая бы личная травма ни кусала ее за пятки, речь в любом случае идет о необходимости. Неудача либо загонит это стремление внутрь, либо…
– Либо выгонит наружу вспышкой безумной активности, – закончила я.
– Она ведь больше даже не пытается пользоваться твоим домом, – заметил Вик. – Стерлинг проверяла камеры. В поле объектива попались всего две машины, не принадлежащие местным жителям, гости зашли в дома и остались там на всю ночь. Фактически они еще до сих пор там.
– Но она по-прежнему называет им мое имя. Почему?
– Как глубоко вы продвинулись вчера в анализе прошлых дел?
– Четверг?.. Недалеко. Оценка и проверка каждого имени требует времени.
– А можно ли выделить более узкие категории, чтобы мы могли помочь тебе в поиске? К примеру, можно отбросить те дела, где жертвами были мальчики…
– На самом деле нельзя, – вздрогнув, прервала его Стерлинг. – У мальчиков могла быть сестра, кузина, соседка, подруга, какая-то девочка, на которую повлияло то, как Мерседес помогла спасению. Мы же даем плюшевых мишек всем детям, не только непосредственным жертвам.
– И мы не можем исключить возможность того, что убийца – мужчина, – добавил Эддисон. – Много мужчин обладают высокими голосами или могут сыграть роль женщины. Учитывая популярные описания ангелов, парик может быть вполне уместен. Мы не знаем, какова гендерная принадлежность нашего убийцы. Чисто условно мы говорим «она», поскольку так полагают сами дети.
Он прав, несмотря на то, что интуитивно мы думаем иначе.
– И мы не можем полагаться на дела, где у меня возникала особая связь с жертвами, поскольку она не всегда была взаимной. Возможно, я круто подействовала на чью-то жизнь, совершенно того не сознавая.
– Чертовщина какая-то, – со вздохом произнес Вик, и все мы вздрогнули. Он очень редко чертыхался; по-моему, мы все привыкли воспринимать его проклятия как знак того, что дела действительно хуже некуда.
Войдя в коридор, Касс громко откашлялась, привлекая внимание, прежде чем присоединиться к нам.
– Я подумала, что вам нужно знать… Служба опеки связалась с бабушками и дедушками Брайдена. Отцовские живут в Алабаме, а материнские – в штате Вашингтон, и оба набора предков заявили о желании взять опекунство. Кроме того, они явно недолюбливают друг друга. Могут возникнуть трудности.
– Касс, – вздохнув, заметила я, – в ближайшее время тебе придется запомнить разницу между желательными и необходимыми знаниями.
– Ордер подписан, – устало улыбнувшись мне, продолжила она, – и к концу рабочего дня в понедельник мистер Ли собирается предоставить мне список людей, имевших доступ к нашим файлам. Бернсайд получил добро на доступ в их систему для отслеживания интернет-активности сотрудников.
– Умный понимает с полуслова, Глория Хесс помогает Ли составить список.
– Какого рожна… – Она глянула на Вика, залилась краской смущения, но не извинилась.
Его губы скривились в вымученной улыбке.
– Брайден не стал разговаривать с Тейтом, – немного погодя, добавила Касс, – он больше вообще ни с кем не разговаривает. Но, кажется, не возражает против того, чтобы Тейт сидел с ним.
– Тейт производит впечатление отличного парня.
– Да, мне тоже так показалось… – Она расправила какую-то складку на футболке, хмуро уставившись на нее. – Не могу понять: то ли я напялила ее наизнанку, то ли задом наперед.
– И задом наперед тоже, – ответила Стерлинг, – я вижу ярлычок на вороте.
– Ха! В любом случае к Брайдену, вероятно, не скоро вернется желание общаться. Тейт предложил – и Холмс с ним согласилась, – что вас, пожалуй, стоит отпустить домой отдохнуть. Понятное дело, если хотите.
Глянув на остатки кофе, я подумала, успею ли уснуть, прежде чем кофеин взбодрит меня.
– Спасибо, Касс, – от всех нас поблагодарил ее Вик. – Вы будете держать нас в курсе?
– Да, сэр.
Мы с Эддисоном дружно фыркнули, вогнав Касс в краску еще более глубокого смущения. А Стерлинг просто сочувственно посмотрела на нее.
– Касс, убийца оставил синяки на левом запястье Зои. Не знаю, удастся ли вам снять отпечатки, но, вероятно, определятся характерные для нее размеры. Сообщи об этом Холмс и их медэксперту.
Мы отправились вслед за Виком к нему домой и, предпочтя не разделяться, залегли прямо в гостиной. Стерлинг свернулась в кресле, уткнувшись лицом в колени. А нам с Эддисоном досталось по дивану, и более того, несмотря на весь адреналин, кофеин и просачивающийся через плотные шторы дневной свет, мы отключились чертовски быстро.
Через несколько часов меня мгновенно разбудил звонок с моего личного мобильника, вызвав учащенное сердцебиение. Стерлинг так резко встрепенулась, что свалилась с кресла и приземлилась на пол с визгом, заставившим Эддисона приподняться на локте, и через три попытки отчасти он даже проснулся.
