Уилл восхищенно покачал головой.
– Джилан, это потрясающе, – произнес он. – Никогда ничего подобного не видел.
Джилан отпустил воротник Хораса, и юноша попятился, пока Джилан снова не принялся демонстрировать свое искусство.
– Мы не показываем то, что умеем, всем подряд, – признался Джилан. – Лучше, если человек с мечом не подозревает о твоих навыках. – Он виновато взглянул на Хораса. – Их, естественно, преподают в ратной школе, – добавил он, – но это будет только на втором году. Скор сэр Родни тебе все покажет.
Уилл приблизился.
– Можно, я попробую? – нетерпеливо спросил он, вынимая из ножен свой метательный нож.
– Конечно, – сказал Джилан, – впредь вы оба можете вместе упражняться по вечерам. Но только не на настоящих клинках. Найдите себе специально для этого палки.
Хорас кивнул, признавая правильность подобного решения:
– Да, Уилл. Ведь ты только начинаешь учиться, мне бы не хотелось тебя продырявить. – И, подумав, добавил с ухмылкой: – Ну уж, во всяком случае, не насквозь.
Улыбка исчезла с его лица, когда Джилан поправил:
– Это, конечно, одна из причин. Но к тому же у нас нет времени, чтобы ты каждый раз заново натачивал свой меч. – Он многозначительно посмотрел на клинок Хораса.
Ученик проследил за его взглядом и издал тихий стон. На лезвии его меча зияли две глубокие щербины – видимо, от тех двух ударов, которые парировал Джилан. Хорас вдруг осознал, что у него есть всего час, чтобы от них избавиться. Он внимательно рассмотрел сакс, надеясь обнаружить там такие же следы. Джилан весело покачал головой и предъявил тяжелый клинок.
– Ни зазубринки, – улыбнулся он. – Помнишь, я тебе говорил, ножи рейнджеров делаются особыми мастерами.
С сокрушенным видом Хорас порылся в недрах своего мешка и извлек оселок. Потом, усевшись на землю, принялся шлифовать клинок.
– Джилан, – заговорил Уилл, – я вот думал…
Джилан приподнял брови, снова напомнив Уиллу Холта.
– Не к добру это, – пробормотал рейнджер. – И что же ты думал?
– Ну, – медленно начал Уилл, – вся эта штука с двумя ножами… все это хорошо. Но разве не лучше будет просто поразить противника из лука, прежде чем он подойдет на близкое расстояние?
– Да, Уилл. Это, конечно, лучше, – терпеливо соглашался Джилан. – Но что, если, например, у тебя лопнет тетива?
– Я могу убежать и спрятаться, – предложил Уилл, но Джилан не сдавался.
– Что, если бежать будет некуда? Ты на краю отвесной скалы. Деваться некуда. Тетива лопнула, и тебя атакует свирепый ратник с мечом. Что тогда?
Уилл покачал головой.
– Думаю, тогда мне придется драться, – нехотя признал он.
– Именно, – подтвердил Джилан. – Мы избегаем ближнего боя, если возможно. Но иногда выбора нет, то лучше быть подготовленным, ты согласен?
– Да… – отозвался Уилл.
Тут вмешался Хорас:
– А как насчет ратника с топором?
На мгновение остолбенев от удивления, Джилан посмотрел на него:
– Ратника с топором?
– Да, – заговорил Хорас, все больше распаляясь, – как поступить, если на тебя вышел противник с боевым топором? Тогда эти ваши ножи сработают?
Джилан помедлил.
– Я бы никому не советовал выходить с двумя ножами против топора, – осторожно проговорил он.
– Так что же мне делать? – подключился Уилл.
Джилан переводил сердитый взгляд с одного мальчика на другого. У него возникло ощущение, что его подловили.
– Пристрелить его, – решительно сказал Джилан.
Уилл покачал головой, ухмыляясь:
– Не могу. Лопнула тетива.
– Убежать и спрятаться, – сквозь сжатые зубы процедил Джилан.
– Но там же скала, – произнес Хорас. – Обрыв за спиной, а на него наступает свирепый ратник с топором.
– Что мне тогда делать? – подстрекнул Уилл.
Джилан глубоко вздохнул:
– Прыгать с обрыва. Так будет меньше крови.
Глава 6
Барон Аралд отложил тугой свиток пергамента в сторону и с раздражением воззрился на леди Павлину.
– Ты понимаешь, Павлина, куда этот идиот клонит? – обратился он к главе дипломатической службы замка Редмонт.
– В принципе, да, милорд, – отозвалась она.
Аралд жестом выразил тщетность своих попыток:
– Тогда изволь объяснить это мне. – И буркнул себе под нос: – Как будто мне мало забот с войной, еще надо заниматься подобной чепухой.
Леди Павлина скрыла улыбку. Нелюбовь Аралда к документам с их официальным слогом была хорошо всем известна.
– Сэр Монтаг из крепости Кобрэм должен предоставить по рекрутскому набору четырех рыцарей и тридцать простых ратников, если объявлен призыв, – начала она.
– И как я понимаю, он отказывается? – устало спросил барон.
– Не совсем, – отвечала леди Павлина, – он согласен предоставить ополченцев. Он не согласен отдать их под твое командование.
Аралд нахмурился:
– Но он и сам под моим командованием. Кобрэм находится в удельных пределах Редмонта, и я его барон. И военачальник.
Леди Павлина согласно кивнула:
– Справедливо, милорд. Но здесь есть проблема. Лицо Аралда, и так раскрасневшееся от раздражения, побагровело.
– Какая тут может быть проблема?! – вскричал он. – Его крепость – на моих землях. Я – удельный князь Редмонта. Он – мой вассал. Я – его военачальник. Конец. Ipso facto.
– Он обращается к договору, который его двоюродный прапрадед заключил с прапрадедом нашего короля, когда крепость Кобрэм вошла в королевство Аралуин и в удельное княжество Редмонт. В те времена за ее территорией сохранялись некоторая степень свободы и независимость.
– Это же просто смех! Королевством так нельзя управлять! О чем он только думал, этот прапра-как-бишь-его – пращур Дункана?!
– Это был просто красивый жест, милорд. Независимость распространялась лишь на дела внутреннего управления: право справлять свадебные обряды, например, – но не на дела военные.
– Так что же! – вскричал барон, всплеснув руками. – Это же не проблема!
– Так все понятно, однако договор составляли законники, и выражения там не без известных двусмысленностей.
– С законниками только свяжись… известно, не без двусмысленностей, – изрек Аралд, и лицо его просветлело. Ему самому очень понравилась игра слов, которую он придумал.
Он воззрился на леди Павлину, надеясь увидеть ее улыбку, но тщетно.
