— Это еще что такое? «Грозный перст всея Небес, минуй нас гневом своим, сохрани дома наши, и земли наши. Не верши разрушение умов и душ наших, о, ангел…» — бормотала она, читая вслух все написанное.
— Это Кезеф! — провозгласил я. — В молельной комнате психиатрической больницы висит икона ангела разрушения!
— Ох, Дьявол… — прошептала Ясмин. — Это не может быть совпадением.
— Конечно же нет, — закусил губу я. — Ангелы появляются там, где им молятся?
— Постоянно, — кивнула вампирша. — Освободитель наш, Люцифер, вот это да! Ты распутал это дело!
— Ничего я не распутал, — раздраженно ответил я, вынужденно признавая, что открытие, сделанное в молельной комнате, не приведет нас к спасению Ада. — Астарот расследовал преступление со взрывом проходов в Геенну Огненную, и я нашел ему заказчика. Но это никак не увязывается с убийством судьи Радаманта, а ведь часы конца Ада запустили именно из-за этого.
Дальше мы шли в молчании. Каждый из нас думал об одном и том же, но сказать друг другу нам было нечего. Интуиция подсказывала мне, что взрывы ресторанов и убийство адского судьи могут быть связаны, но связь была не только неочевидна, но и недоказуема.
— Взрывы произошли за несколько часов до того, как из Бэздна пропал судья Радамант, или даже одновременно с этим событием, — наконец заговорил я. — Я слышал, как валится над моей головой «Макдональдс», прямо в тот момент, когда это произошло. Через 3 часа после этого мы с Астаротом вернулись в Ад, чтобы обнаружить пропажу судьи. Еще через какое-то время тело Радаманта было обнаружено в садах дворца, принадлежащего Сатане…
— Все произошло в такой короткий период времени? — уточнила Ясмин, не присутствовавшая ни при аресте Ахерона, ни на развалинах ресторана, где работали мы с Астаротом. — А ведь еще было расчленение ангела, помнишь?
— Забыл, — честно признался я. — Но между этими событиями прошло около недели… Впрочем, Астарот считал, что убийство ангела и подрыв ресторанов могут быть как-то связаны между собой…
— Жаль, что его здесь нет, — вздохнула Ясмин, посмотрев на часы. — У нас осталось 20 часов, чтобы доказать причастность Кезафа ко всем преступлениям, совершенным в Аду.
— У него определенно есть мотив, — рассуждал я. Мы с Ясмин добрались до метро и влетели в вестибюль ровно за 5 минут до его закрытия. Работники метрополитена неодобрительно посмотрели нам, бежавшим вниз по эскалатору на станцию «Сокол», вслед, ведь мы не заплатили за проезд, но ловить нас им было уже лень. — При оглашении послания Бога о разрушении Ада он вел себя как безумный. Ему не терпится сравнять всю Геенну с землей, уничтожить ее навсегда, ровно так, как говорил нам Филимонов!
Ясмин понимающе кивнула, но в глазах ее мелькала безнадежность. Нам было очевидно, что, будучи ангелом разрушения, Кезеф вполне мог мечтать о том, чтобы уничтожить Подземный мир, но просто так этого сделать было нельзя. В Аду все знали про часы, отсчитывающие последние минуты существования Преисподней, значит, и в Раю о них были осведомлены. Ангелу лишь необходимо было найти повод для того, чтобы Господь запустил их.
— Убийство ангела с особой жестокостью, очевидно, не привлекло внимания Бога, так как у него этих ангелов, как у Джека Потрошителя — скальпелей. Пропажу одного из них Всевышний просто не заметил. Пришлось Кезефу подстроить что-то более серьезное, например, убийство Адского судьи… — выдвинул я версию.
— Это очень умно: выставить Ахерона убийцей и одновременно лишить Ад возможности его осудить, потому что убит сам судья, — подхватила нить моих рассуждений вампирша, перекрикивая шум несущегося вперед вагона метро. — Но доказательств всему этому у нас нет…
— Значит, мы достанем их, — стиснул я кулаки. — Я найду Кезефа и выложу ему все свои подозрения. Как известно, Бог все видит. Этот любитель уничтожать все живое не посмеет отнекиваться, когда о его преступлениях заявят во всеуслышание.
Остаток пути мы с Ясмин устало молчали. Вампирша продолжала следить, не летают ли в туннелях подземки белые фигуры Ангелов-Хранителей, а я, борясь с переутомлением, размышлял о том, где искать Кезефа. Остался ли ангел в Аду, или вернулся в Рай? Как заставить его явиться к нам, и, главное, что сказать ему, если он придет?
План, придуманный мною за 16 минут, в пустом вагоне метро, при отсутствии сна и отдыха, был сомнительным, но других вариантов у меня не было. Выстраивая стройную цепочку версии этого дела, я от стресса и усталости забыл лишь об одной важной детали: озвучить преступления Кезефа, обратившись к Богу, можно, вот только Бог обычно не слышит.
Часть 3
Меч всепрощения
Ад вырвался наружу,
Запутанный во лжи.
Даже у преданных зверей Иуды неприятности
(c) Devil’s advocate. IQ
[21]
Глава 9
Face off
Без даты
«Дорогой отец, ты не прав! Ты только что совершил самую большую ошибку в своей жизни! Приняв это решение, ты обрек своих детей на существование в постоянной опасности и подозрении. У нас под боком враг, а ты оставляешь его в живых…
И что прикажешь теперь делать нам, твоим детям, радеющим за сохранение Проекта, каждый день надрывающимся на твоей же Службе? Может, ты хотя бы поручишь кому-нибудь следить за этим гадюшником? Я готов принять на себя руководство, больше просто некому.
Мне казалось, отец, что я всегда мог увидеть твою мотивацию и причину, почему ты совершаешь те или иные действия, и я всегда был на твоей стороне. Теперь мне все труднее понимать, что ты творишь.
Ладно, я осознаю твою сложную натуру, а также твое желание постоянно поддерживать этот имидж крутого, беспристрастного руководителя. Ты уже это сделал, когда началась война, и проблемы за тебя успешно решили твои же собственные дети. Мне всё понятно, образ мудрости и возвышенности — самое важное, что у тебя есть, и я принимаю его. Поэтому, папа, как на счет того, чтобы я опять помог тебе?
Ты ведь просто не хочешь марать руки об Л., не так ли? Я всё понимаю, отец, и прощаю тебя за это. Позволь мне позаботиться об Л. Это нелегко, но я справлюсь. И все твои проблемы решатся: ты получишь свой второй Проект, а я буду спокоен, что в его рамках не разразится вторая Мировая война.
Я жду твоего ответа, папа, и на этот раз тебе придется написать мне. В противном случае я восприму твое молчание как согласие и перейду к активным действиям…
Твой сын»
* * *
Я нервно расхаживал из стороны в сторону по Манежной площади, недалеко от выхода со станции метро «Охотный ряд». Ясмин была против выхода из подземки в центре Москвы, но никто из нас не знал точно, куда нам нужно было двигаться, поэтому выйти на поверхность всё же пришлось. Я прожил в столице достаточно много лет, чтобы запомнить одно «золотое правило»: все дороги ведут на Красную площадь, особенно если не знаешь, куда на самом деле следует идти.
