Еще не придя в себя от неожиданной перемены обстановки, Иоганна и Фикхен быстро переодеваются и направляются в салоны, где их ожидает довольно пестрое общество. Видя склоненные перед ней головы, Иоганна чувствует себя на верху блаженства. После грубости почтовых станционных смотрителей эти почести ей как награда за все тяготы. Она напишет впоследствии: «Когда я направляюсь к столу, в доме слышится музыка, играют трубы, флейты и гобои, на улице бьют барабаны гвардейцев… Мне не верится, что все это из-за моей скромной персоны, ради которой в других местах едва ударят в барабан, а то и вовсе ничего не слышно». А Фикхен жадно вглядывается в этот новый мир. Вокруг все говорят по-французски и по-немецки, а ведь она в России! На родине Петра Великого и, может быть, в будущем ее родине. Наконец она там, куда стремилась. С этого дня каждый ее шаг имеет значение. Главное – не споткнуться, не ошибиться.
Осмотрев Ригу, путешественницы, под предводительством Нарышкина, вновь пускаются в дорогу. Едут прямо в Санкт-Петербург, где по приказу императрицы они отдохнут и пополнят свой гардероб, прежде чем предстанут перед двором, который находится в это время в Москве.
Организация поездки вполне устраивает Иоганну. Ее сопровождают несколько офицеров, шталмейстер, метрдотель, кондитер, несколько поваров, виночерпий с помощником, слуга, приготовляющий кофе, восемь лакеев, два гренадера и два каптенармуса. Впереди скачет эскадрон кирасиров. Вокруг главной кареты – отряд из всадников ливонского полка. Сани, предоставленные императрицей, очень просторны, изнутри обиты красным сукном с серебряной каймой, с пуховой периной, с подушками из муаровой ткани, одеялами из атласа и дорогих мехов. Снег, солнце, звон бубенцов – все способствует сказочно приятному ощущению.
Вскоре после отъезда из Риги пышный кортеж двух принцесс повстречал несколько бедных карет с задернутыми занавесками, окруженных солдатами. София спрашивает, кто эти невидимые путники. Нарышкин смущенно и уклончиво отвечает, что это, возможно, семейство герцога Антона Ульриха Брауншвейгского. Позже София узнает, что свергнутый юный царь Иван VI и его мать, бывшая регентша Анна, именно в этот день были схвачены в Риге и отвезены в Ораниенбаум, где их заточили в крепость.
В то время как София мечтала о встрече с щедрой царицей, ожидавшей ее в Москве, чтобы построить, быть может, ее счастливое будущее, невинные жертвы этой самой женщины проехали в двух шагах от нее по заснеженной дороге в запертых санях и в окружении сурового конвоя. Так путь к славе пересекается с дорогой несчастья. Казалось, что судьба, играя, показала той, кого возвышают, трагедию тех, кого преследует злой рок.
3 февраля (теперь будем называть даты по юлианскому календарю, принятому тогда в России, а он отстает от общеевропейского на тринадцать дней) прибыли они в Санкт-Петербург, и сани остановились у крыльца Зимнего дворца.
[7] Полдень. Мороз и солнце, все сверкает – от куполов церквей и до Невы, скованной льдом. Когда принцессы, добиравшиеся больше месяца, ступают на заснеженную землю, из-за реки, из Петропавловской крепости, доносятся залпы артиллерийского салюта. У лестницы толпятся придворные и дипломаты, не поехавшие с императрицей в Москву. К Софи подходят четыре фрейлины. «Когда я вошла в свои апартаменты, – напишет Иоганна мужу, – мне представили бесчисленное количество людей. А у меня язык присох от холода. Обедаю с дамами и кавалерами, приставленными ко мне ее императорским величеством. Меня обслуживают, как королеву».
Она тотчас и с наслаждением погружается в атмосферу придворных интриг. Оставшийся в Петербурге посол Франции маркиз де Ла Шетарди, бывший любовник императрицы, исподтишка руководит профранцузской партией и благоприятствует браку юной Софии Анхальт-Цербстской; он осыпает комплиментами Иоганну и уверяет, что она призвана сыграть выдающуюся роль в брачных союзах. Посол говорит о необходимости сломить ужасного Бестужева, фанатичного сторонника сближения с Австрией. Для этого надо срочно воспользоваться приездом в Россию будущей невесты наследника трона. 10 февраля – день рождения великого князя. Если быстро гнать лошадей, можно к этому дню добраться до Москвы. Императрице будет приятно такое усердие. Что делать, придется преодолеть усталость! Иоганна, возбужденная интригой, просит Нарышкина поспешить с отъездом. В этой авантюре она мало думает о Фикхен. Однако мужу своему она напишет на каком-то жаргоне – смеси немецкого с французским: «Figchen southeniert die fatige besser als ich» (Фикхен переносит усталость лучше меня). Королю Фридриху II: «Дочь моя отлично переносит усталость; как молодой солдат, она презирает опасность, поскольку не знает о ней, ее восхищает величие всего окружающего». Ее главная забота – чтобы Фикхен перенесла все испытания и не заболела, ибо малейшее недомогание невесты великого князя может быть использовано против нее противниками прусских интересов. Императрица не потерпит невестку со слабым здоровьем. Так что все надо делать быстро и при этом не болеть.
Перед тем как уложить багаж, Софи успевает со своими статс-дамами посмотреть город. Она оказалась в центре карнавала. Толпа неторопливо веселится на ярмарке. Но девушку привлекают не разноцветные качели и не дрессированные медведи. Самое сильное впечатление у нее осталось от вида гвардейских казарм, этого исторического места: три года тому назад, выйдя отсюда, Елизавета завоевала трон. Она видит суровых гренадеров Преображенского полка – это они сопровождали царицу в ночь с 5 на 6 декабря 1741 года. Попросила она показать путь, каким они прошли до Зимнего дворца с криками «Да здравствует матушка Елизавета!». Рассказ об этом перевороте преисполняет ее вещим возбуждением. К обязанностям текущего дня она возвращается нехотя. А мать торопится. Все готово к отъезду. Выезжают в ночь. На рассвете белая дорога сливается с белым небом. И опять София восхищается необъятными просторами русской равнины. Все грандиозно в этой стране: расстояния, холод, политические страсти. Иоганна тихо хнычет. Вот уже несколько минут ей кажется, что глаза ее замерзли, а в ноздрях образовались сосульки. К счастью, вид русского эскорта, скачущего по бокам саней, напоминает ей, что она мать будущей невесты великого князя, тетка наследника русского трона, тайный агент короля Пруссии Фридриха, доверенное лицо и союзница посла Франции…
Сани мчатся по девственно-белому снегу. Движение не прекращается ни днем, ни ночью. В семидесяти верстах от Москвы в сани двух принцесс запрягают шестнадцать лошадей. Проезжая на бешеной скорости какое-то селение, сани задевают угол здания. С крыши экипажа падает железная перекладина и ударяет по голове и по плечу Иоганну. Она громко вскрикивает, и первая мысль ее: задание срывается. Как бороться с Бестужевым, когда на голове шишка и бок болит? София ее успокаивает: ничего не видно, нет даже синяка. Зато два гренадера-преображенца остались на снегу с окровавленными головами. Они сидели на передке саней и приняли главный удар на себя. Вокруг остановившегося поезда собираются крестьяне, перешептываются: «Великому князю суженую везут». Воейков приказывает оказать помощь раненым.
