II
Гуру лежит на спине. Расфокусированный взгляд устремлен в безвидную тьму под потолком. Тьма не есть зло. Тьма – отсутствие света. Если свет – в тебе, впусти и тьму. Соединившись, враждуя и заключая союзы, они родят тысячу вещей и миллион образов. И ты погрязнешь в единствах и различиях, утонешь и не всплывешь, если не научишься справляться с тем, что зовешь светом, и тем, что зовешь тьмой.
Откажись от одного в пользу другого – все равно утонешь.
– Оm·kār ādināthāya namah․ …
«Марути же с хохотом прыгнул, как бес, и взмыл до подбрюшья девятых небес. Летел он, стремительный, радости полный, а тень его снизу бежала по волнам…»
Цель, думает йогин. Марути Озорник, легенды, сложенные про тебя, лгут: большая цель не достигается могучим прыжком. Серьги? Вот вам серьги, радуйтесь, глупцы. А что делать, если ты не глупец? Каждый день, каждую минуту достигай маленькой цели, сиюминутной конкретики. Отдавайся ее достижению полностью, в искреннем убеждении: нет ничего важнее. Самообман? Нет, в данный момент дело обстоит именно так. Цель альпиниста – вершина. Но идет он к цели уступ за уступом, сосредоточив на уступах все свои усилия и мастерство.
Иначе вершина останется мечтой.
В последние дни маленькие цели следовали одна за другой. Достижению каждой Горакша-натх отдавался честно, целиком и полностью. Выйти на рубеж атаки, не дав себя обнаружить. Нейтрализовать охрану на входе. Часовой успел свалить йогина выстрелом из парализатора. Провал операции. Изменение тактики. Проникновение и захват. Системы бункера. Контроль. Перераспределение потоков энергии и информации. Единый источник энергии – реактор. Взлеты и посадки с коллантом. Каждый день. «Вы больше не пассажир, – сказал генерал после первого возвращения. – Вы полноценный коллантарий». Он не стал объяснять почему. А гуру не стал спрашивать. Старт за стартом. Все дальше от Чайтры. Прокладка пути к системе Ларгитаса. Ориентиры. Косматые шары звезд. Бешеное вращение: волчки пульсаров. Горячие туманности, опалесцирующие жестким излучением. Вулканы, извергающие пламя и пепел. Воронки торнадо над горизонтом. Дыхание гнили. Болота в сизом тумане испарений…
Вехи-призраки на карте страны иллюзий.
«Вам не обязательно все это запоминать, – сказал генерал. – Это дело коллантариев». Да, ответил гуру. Это дело коллантариев. Не вы ли заявили, что я теперь – полноценный коллантарий?
Путь, думает Горакша-натх. Он состоит из тысячи шагов: маленьких, конкретных. Шаг отличается от шага, имеет особенности, свой неповторимый аромат. Мои шаги пахнут оружейной смазкой, разогретым пластиком, мужским и конским потом, озоном электрических разрядов, солдатской едой, полынью и чабрецом. Их освещают голубые гиганты и желтые карлики, солнце Чайтры и плазменные «солнышки» в коридорах центра спецподготовки, огоньки сигарет в зубах бойцов, мерцание индикаторов на контрольных панелях…
На дверной панели мигает огонек вызова.
– Войдите. – Гуру садится.
– Доброй ночи, Вьяса-джи. – В комнате загорается приглушенный свет, его хватает, чтобы узнать вошедшего. – У меня две новости, и обе хорошие.
Бхимасена размышляет и уточняет:
– Наверное.
– Присаживайтесь, Рама-джи. Когда вылет?
Бхимасена остается стоять в дверях.
– Через час. И это не учебный полет.
– Чудо? – спрашивает Горакша-натх, не скрывая иронии. – У вас есть еще один штатный чудотворец, кроме меня?
– Есть, – кивает генерал. – Мы даже не знали, что он есть.
– Кто же это, если не секрет?
– Королевский Совет Ларгитаса.
Все было готово, все были готовы, но операция откладывалась со дня на день. Один-единственный вопрос оставался без ответа: каким образом заслать Злюку Кешаба с друзьями-антисами в систему Ларгитаса? Если предположить, что миссия отряда Марвари увенчается успехом, на брамайнских антисов ложилась важнейшая задача второго этапа операции. Кешаб, что называется, кровь из носу должен был перехватить взлетевшего Натху. Взять под контроль, лишить свободы маневра – и отконвоировать к месту временной дислокации Второго Чайтранского флота. Там взрослые антисы намеревались вернуться в малые тела, высадившись на «Агни», флагман-линкоре экспедиции, – и принудить Натху высадиться вместе с ними. Этический момент принуждения выносился за скобки – никто не сомневался, что в конечном счете ребенок будет рад вернуться на родину, в объятия безутешной матери. А если испугается, начнет брыкаться… Несчастное дитя! Кто бы на его месте не испугался, если к тебе в спальню ворвется чужой дядька и всадит в твою кудрявую голову заряд из лучевика?
Детские слезы коротки. Вырастет – спасибо скажет.
Предлагались разные варианты засылки антисов к Ларгитасу. Первый, к которому склонялся и сам Кешаб, строился на выжидании и молниеносном броске. Согласно ему антисы ждали на границе ларгитасского сектора пространства, сидели тише мыши, не привлекая к себе внимания. И как только сканеры центра наблюдения возвестят о взлете героя дня, Кешаб с компанией срывался с места и на скорости, предельной даже для матерых велетов, несся к Ларгитасу. Налетал, хватал за шиворот, утаскивал прочь, прежде чем враг опомнится и преградит дорогу боевыми эскадрами.
Скорость антисов при максимальном разгоне была несравнима со скоростью медлительных кораблей, какая бы раса ни построила убогие жестянки.
Такое решение имело очевидные плюсы – скрытность и внезапность. Минус здесь был один, зато жирный: Натху родился антисом, как и Кешаб с компанией. Дети, вне сомнений, уступают взрослым в выносливости, но на спринтерской дистанции шустрый мальчишка вполне способен опередить бегущего к нему мужчину. Рванет заячьей скидкой, пойдет петлять между домами и гаражами – извините, спутниками и астероидами! – нырнет в проходной сквозняк «кротовьей норы», рябой от звездной пыли, и поминай как звали! Эксперты расходились во мнениях, считая и пересчитывая модели перехвата. Кешаб бесился, называл экспертов дурными словами; заверял, что успеет, давал сто процентов гарантии, двести, тысячу процентов. Увы, с недавних пор Злюке Кешабу верили слабо – знали, что от одного упоминания про Натху у Злюки летит крыша.
Второй вариант предполагал тайное проникновение взрослых антисов в систему Ларгитаса на манер диверсионной группы. Когда у Кешаба спрашивали, в состоянии ли антисы ужом проскользнуть в щель между ларгитасскими фрегатами и галерами Великой Помпилии, а потом, в тылу флотилий, подкрасться к планете так, чтобы их не засекли, Злюка отмалчивался, хмурил брови, хрустел пальцами. Нестись сломя голову за добычей было, в его представлении, куда достойней для владык космоса, чем красться по задворкам. Позор, читалось на лице Кешаба. Стыд и позор! В отличие от гордого лидера его напарники, Вьюха и Капардин, утверждали, что это вполне реальный способ. Во всяком случае, реальнее, чем рвать когти от границы сектора к Ларгитасу, рассчитывая, что Натху, выдернутый в волну насильственным путем, остолбенеет от испуга и даст себя сцапать.
