Мама прикусывает губу. Смотрит в боковое зеркало и перестраивается в правый ряд, готовясь свернуть за угол.
– Из-за перепланировки на участке Роберта. Он уже давно собирался делать ремонт, но я не знала, что ему заблагорассудится выкапывать очистные сооружения, иначе мы бы никогда… – Она замирает.
– Мы? – Страх сжимается в тугой узел у меня в животе.
– Я пыталась остановить его ремонт. Ему отказали в разрешении, но он подал апелляцию. Я опять направила официальный протест, но мне нужно было увидеть… нужно было у-ви-деть…
– Увидеть что?
– Осталось ли что-то от тела, – шепотом отвечает она.
Желчь поднимается к моему горлу.
– Ты сказала «мы». – Я думаю о «мицубиси». Мама действительно была напугана. – Кто нас преследовал? Кого ты так испугалась?
Она не отвечает.
Навигатор предлагает свернуть налево. Мы почти приехали.
Паника нарастает во мне. Как только мы окажемся в квартире, сбежать будет невозможно.
Я незаметно расстегиваю ремень безопасности на автолюльке Эллы, чтобы схватить ее в тот момент, когда мама откроет дверь автомобиля. Я представляю себе подземную парковку в доме в Патни. Дверь парковки – на электроприводе, она открывается при введении кода и закрывается автоматически, медленно опускаясь с металлическим скрежетом, от которого у меня всегда сводило скулы, когда мы с Марком приезжали туда. Его парковочное место – на противоположной от двери части парковки. Как быстро закрывается дверь? Я усиленно вспоминаю, как постепенно меркнул свет с улицы, когда мы шли от машины к лифту, и совсем исчезал, когда дверь касалась пола. Я успею. Нужно будет двигаться быстро, но я успею.
Кровь так громко стучит у меня в висках, что, мне кажется, даже мама это слышит. Я подсовываю одну руку под Эллу, но пока не решаюсь поднять ее, не хочу дать маме повод подумать, что я собираюсь сбежать. Она пустится за нами в погоню, но даже после родов и с малышкой на руках я все равно бегаю быстрее. Я справлюсь. Должна справиться.
Мама колеблется, не понимая показаний навигатора. Я вижу въезд на подземную парковку, но ничего не говорю. Не хочу, чтобы мама знала, что я тут уже была и эта местность мне знакома. Мне может потребоваться любое преимущество, каким только я могу располагать.
Мама медленно едет вперед, рассматривает каждый подъезд, прежде чем все-таки находит въезд на парковку. Ввести код ей удается только с третьего раза: бумажка, на которой Марк написал ей цифры, дрожит в ее руках, пальцы так трясутся, что мама едва не роняет ключи.
Металлическая дверь медленно едет вверх. Медленнее, чем в моих воспоминаниях. И я рада: значит, она будет опускаться с такой же скоростью. Я представляю себе расстояние между парковочным местом и выходом, мысленно готовлюсь к рывку, думаю о том, как прижму к себе Эллу.
На парковке темно, всего пара ламп освещает подвальное помещение, когда сюда не проникает дневной свет. Дверь лязгает при подъеме.
Мы уже миновали вход и спустились к парковке, когда я слышу щелчок – дверь полностью поднялась. После недолгой паузы скрежет возобновляется. Дверь опускается.
– По-моему, нужное парковочное место вон там. – Я не могу сдержаться.
Мама выводит машину в соседний ряд и едет по парковке. Я начинаю вытаскивать Эллу из люльки. Малышка напрягается, ей все это не нравится, и я про себя умоляю ее не мешать мне. Мама колеблется, раздумывая, не развернуть ли ей автомобиль, но затем просто ставит машину на нужное место.
Элла уже у меня на руках. Мама выходит из машины. Давай, ну же! Я оглядываюсь, вижу, как прямоугольный проем выхода, откуда веет свежим воздухом, сужается.
Мамина ладонь на ручке дверцы.
Ну же!
Между машиной и выходом около двадцати метров. У меня секунд десять до того, как дверь полностью закроется. Я справлюсь. Должна справиться.
Мама открывает дверцу.
Я не медлю. Пинаю дверцу изо всех сил. Распахиваясь, она сбивает маму с ног. Я выбираюсь из машины, прижимая Эллу к груди, и —
Бегу.
Глава 59
Я бы их отпустила. Анну и Эллу.
Когда я остановила машину и сказала Анне выйти, я действительно этого хотела. И не только потому, что могла бы сбежать, скрыться где-нибудь, где меня бы не нашли, но и потому, что я не хотела, чтобы они пострадали.
Но теперь уже слишком поздно. Мне придется взять их с собой. Они моя страховка. Гарантия моей безопасности.
Если бы только я избавилась от тела сама, всего этого бы не произошло. Но я не смогла.
Я стояла на коленях, пытаясь прощупать у тебя пульс, и твоя кровь пропитывала мои джинсы. Я смотрела, поднимается ли твоя грудь, – но пузырек крови у тебя на губах и так показывал все, что нужно было знать. Пути назад не было. Ни для тебя, ни для меня.
Не знаю, плакала ли я по тебе или по себе. Может, по нам обоим. Знаю только, что я мгновенно протрезвела. Обняла тебя за плечи, попыталась поднять, но руки у меня были скользкими от крови, и я тебя не удержала, ты опять упал. И твоя голова ударилась о кафель.
Я завопила. Перевернула тебя, увидела трещину в черепе и мозговые ткани в ней. Меня вырвало. Два раза.
И в этот самый момент, когда я сидела там, перемазанная твоей кровью, рыдая от страха того, что со мной теперь будет, открылась дверь.
Глава 60
Анна
Из-за Эллы мне трудно удерживать равновесие, и меня шатает из стороны в сторону, я словно пьяница, бегущий за последним автобусом. За моей спиной мама со стоном поднимается на ноги. Она поранилась.
Я слышу стук ее туфель по полу – удобных туфель без каблука, подходящих к образу безвкусно одетой Анджелы. Мама перешла на бег.
Потолок парковки поддерживают серые бетонные колонны, люминесцентные лампы мерцают в грязных пластиковых плафонах, и от каждой колонны тянется по две тени. Эти тени сбивают меня с толку, и я сосредотачиваюсь на прямоугольнике дверного проема на пути к свободе, но этот прямоугольник все сужается, будто кто-то медленно наклоняет квадрат двери, переводя его в другую плоскость.
Ряды машин на парковке разделяют бетонные ограждения, которые я собиралась перепрыгнуть, но они куда выше, чем мне казалось, и шире – поэтому я перелезаю через первое ограждение. Джинсы у меня с прорезями на коленях, и я сдираю кожу о бетон, едва не уронив Эллу. Я так крепко прижимаю ее к груди, что малышка начинает вопить. Ее вой, как завывания воздушной тревоги, отражается от стен и, усиливаясь, эхом возвращается ко мне.
Я оглядываюсь, но маму не вижу. Где же она? Испуганно замедляю шаг. Может, отступилась? Но я что-то слышу, поворачиваю голову налево – мама бежит в сторону. Я не понимаю зачем, пока не осознаю, что так ей путь не преграждают ни бетонные заграждения, ни колонны, он длиннее, но его проще преодолеть. Она доберется до двери раньше меня. Если только…
