– Нет, ваше сиятельство.
Леклер сделал зарубку на память и продолжил расспросы:
– А ее брат?
– Типичный прожигатель жизни, ваше сиятельство. Глупый, бездарный… достаточно скучный молодой человек.
– Ветана к нему привязана?
– Нельзя сказать, что очень сильно. Так… общаются.
Леклер кивнул. Значит, Марта. А брат пойдет запасным вариантом.
И на стол опустился еще один мешочек с монетами.
– Продолжайте следить, любезнейший. Ваши усилия не останутся без награды.
Мужчина поклонился, сгреб монеты и исчез за дверью.
Леклер смотрел, как он уходит, потом ухмыльнулся. Зло, хищно, становясь почти копией своего отца.
На месть ни сил, ни денег, ни жизни не жалко.
* * *
Марта Дайнир. Какая она?
Первое впечатление не обмануло меня. Симпатичная, доверчивая, глупенькая, с насквозь промытыми мозгами, на которых золотыми буквами выдавлена одна мысль. ХРАМ ВСЕГДА ПРАВ!!! Именно так и никак иначе.
С большим животом, но уверенно и весело шуршащая по дому. Поливающая цветы, моющая посуду… Это было для нее легко и привычно. Она вязала приданое для ребенка и беспрестанно щебетала.
«Терри был замечательным!»
«Доверенный одобрил их брак!»
«Терри был чутким и умным!»
«Доверенный так чувствует людей, так чувствует людей!»
Других тем для Марты не существовало. Вообще. Никаких.
Интересно, что бы она сказала, узнай правду обо мне и ее муже?
Но девушка не знала и радостно сновала по дому, готовясь к рождению ребенка.
Я помогала. Купила все необходимое, а когда Марта начала протестовать, предложила ей после родов подработать в своей лечебнице. Все же маг воды. Да и ребенок под присмотром, найдем, кому понянчиться. И помощь больным – дело богоугодное. А я помогаю пока в счет будущей зарплаты. На такое Марта согласилась.
В будущем она собиралась выкупить у меня домик, воспитывать ребенка и работать.
Выйти замуж?
Никогда! Память мужа она не предаст! Лучше смерть!
Ребенку нужен отец? У него есть дядя, тетя… Все там будет хорошо!
А отец?
После Терри? Нет-нет, это невозможно…
Она действительно любила этого несчастного замороченного мальчика. И была с ним счастлива, и ребенка любила. И каждый раз, приходя в ее домик, я чувствовала себя просто ужасно.
Я не знала, что… вот так. А если бы знала? Поднялась бы у меня рука на мальчика? Тогда я не думала, что у него могут быть жена, дети, любящие его люди… Ни о чем не думала. Понимаю, почему нельзя убивать магам жизни. Это больно и несправедливо.
Но как он-то решился на такое?
Да, Терри ничего не угрожало. Реальным противником мага жизни может быть только другой маг жизни, редкость жуткая. Но… лишить кого-то жизни и тем самым уничтожить свой дар?
Мой племянник тоже родится магом жизни. И главное, чтобы Марта его не испортила. Но я буду рядом и пригляжу. Я лишила этого ребенка отца, и я сделаю для него все то, что должен был сделать отец. Дам корни и крылья. Научу думать, полагаться лишь на себя, гордиться своими предками… Научу быть магом жизни. Может быть, этим я отдам свой долг и бабушке, и его отцу?
Не знаю. Но я попробую.
Я работала, болтала с Рамоном, ходила в гости к Марте, ругалась с Линетт, смеялась с Алемико и обсуждала дела государства с канцлером. Жизнь шла своим путем, а день свадьбы неумолимо приближался…
Глава 11
Я медленно иду по проходу в Храме.
Сверкают золото и бриллианты, сияют свечи, вспыхивают глаза людей, а я плыву, словно ребенок, заблудившийся в тумане. Платье с роскошным шлейфом тянется за мной. Линетт все же отстояла черный жемчуг и шелк с легким голубоватым отливом, и все это выглядит просто великолепно. И белые розы, которые перевивают мои черные волосы, – тоже. Я красива, знаю это, и женщины в храме завидуют мне. Не только из-за внешности, но и из-за жениха.
Рамон Моринар ждет. Даже сейчас Палач во всем черном, только на груди приколота белая роза. И он смотрит… Как? Странно, голодно, почти зло. А потом вдруг опускается на одно колено.
– Моя леди…
Вкладываю пальцы в его протянутую ладонь, и они почти не дрожат. Я ведь не боюсь, я сильная, я справлюсь…
Приближенный Фолкс, недавно указом короля объявленный главой церкви Светлого Будущего, прокашливается.
– Светлые братья и сестры, дети Сияющего, сегодня мы собрались здесь, чтобы соединить этих мужчину и женщину узами превыше человеческих…
Красивые слова, красивая церемония, даже браслет, который Рамон защелкивает у меня на запястье, и тот красивый. Не кандалы с гербом Моринаров, как можно было бы ожидать, но тонкое, почти невесомое золотое кружево, в переплетениях которого там и тут поблескивают крохотные черные бриллианты.
Второй такой же я застегиваю на его руке. Пальцы дрожат, и взгляды со всех сторон не придают мне уверенности.
Рамон склоняется ко мне и медленно-медленно, очень осторожно касается губами моих губ. Едва-едва, словно боясь испугать. Его губы холодные и твердые, подозреваю, что я тоже не теплее статуи, но это и не важно. Нас уже спешат поздравлять.
Первый, разумеется, его величество, за ним его высочество, которого я наконец-то увидела. Алекс подмигивает мне, и я улыбаюсь ему в ответ. И кто бы сказал, что этот смешливый парень с длинным белым хвостом – четвертьдемон? Обаятельный, веселый, всегда готовый пошутить… Впрочем, король – тоже само обаяние. До тех пор, пока ему не перейдут дорогу.
А потом… Потом он обаятелен смертельно. До летального исхода.
С Алексом мы быстро нашли общий язык, и постоянно перешучивались. Он обозвал меня «сестренкой» – я ведь выхожу замуж за кузена, и отца спасла, и другие поводы есть, – а я не стала сопротивляться.
Брат? Родной меня так и не понял. Пусть хоть приемный будет. В конце концов, родство – это не общая кровь, а общность душ.
Принц звучно чмокнул меня в щеку и скорчил рожицу Рамону.
– Твое счастье, кузен, что вы раньше меня познакомились. А то увел бы я у тебя эту принцессу.
– Утоплю. Или на рее повешу, – пообещал Рамон, но глаза моего мужа (Темного крабом, до сих пор не верю!!!) смеялись.
Алонсо пожал руку племяннику и поцеловал меня, его примеру последовал Алемико, гордый от выполнения своей важной миссии – он держал на подушечке наши браслеты и вовремя подал их. Линетт повисла у меня на шее и крепко-крепко обняла, по-простонародному шмыгая носом.
А потом пошли все остальные.
