– Это не повод его убивать. Марта, я… Я сама не ожидала, но, когда он атаковал магией, я ответила.
И убила.
– Ты жалеешь об этом?
Об этом? Нет. О потерянном даре – да.
– Тебе его даже не жалко. Как я тебя ненавижу!
Я встала из кресла. Марта стояла так близко, на расстоянии шага.
– Ты имеешь на это право.
– Да. И вот на это – тоже.
Движения ее руки я не заметила. Только рукоять кинжала, которая блеснула близко, так близко… Это настолько больно?
Попыталась крикнуть, позвать на помощь, но голос отказался повиноваться, и вместо крика получился какой-то хрип. Я умираю?
А потом пришла боль. И ее было так много, что сознание милосердно погасло. Я медленно опустилась на толстый розовый ковер, и последней мыслью почему-то было: кровь – как розы. Алые на розовом кусте.
Нет, не сочетается.
* * *
Наверное, на всю жизнь Рамон запомнит это зрелище. Хрип они услышали почти сразу и бросились в гостиную. Картина… не ужасала, не поражала, да и вообще – ничего страшного. Две женщины. Одна лежит, вторая стоит над ней, и в груди у первой – нож.
Марта стояла, гордо выпрямившись. Неясно, чего она ожидала, но… Никто не успел остановить мага огня.
– НЕТ!!!
Рамон вскинул руку, и с пальцев его сорвался громадный огненный шар. Врезался в Марту, охватил ее столбом пламени. Даже если тут же затушить его – было бы поздно. Не спасти. Да никто и не пытался.
Рамон же… Маг явно терял контроль над стихией. Огонь охватывал его руки, плечи… Еще несколько минут – и он возьмет свое. И факелов станет уже два.
Алонсо схватил племянника, пытаясь привести его в чувство, Ренар Дирот, не потерявший присутствия духа, водяной плетью полоснул горящий факел. Голова Марты отлетела, отсеченная от тела, и крики стихли. Остатки Ренар спихнул в камин и бросился на помощь Алонсо.
Маг огня, потерявший контроль, – это страшно. Может и вся столица выгореть, сил у Рамона хватит.
Его величество не тратил времени на месть. Он в один прыжок преодолел расстояние от двери и упал на колени рядом с Ветой.
– Темный!
Воистину, убить человека очень легко, но во всяком деле нужно умение. Марта просто не смогла ударить в сердце. Может, она и маг воды, но не палач же! И даже не лекарь, который точно знает, где находится нужная артерия или жилка.
Удар был нанесен в грудь, но каким-то чудом… Или Вета шевельнулась, или Марта не смогла ударить правильно. Кинжал пошел выше и левее, пробил плечо, скользнул по кости. И рана, хотя выглядела жутко и кровила не менее страшно, опасности для жизни не представляла. Не задело ни легкое, ни сердце. А могло! Ох как могло! Кинжал был длинным и тонким, с узким острым лезвием. Таким на тот свет отправить… Да догадайся Марта ударить несколько раз или по горлу полоснуть – ничто бы Ветану не спасло. Но – повезло.
– Рамон, она жива! Жива, слышишь!
Рамон услышал не сразу, но тут Ренар свел ладони воедино, и на двух герцогов обрушился недолгий, но увесистый поток воды, промочивший их с ног до головы. Даже со льдинками.
Отплеваться они смогли только через десяток секунд, и этого Ренару хватило.
– Рамон, она жива! Жива!!!
Герцог остановился, словно его ударили.
– Жива?
Сила полыхнула вокруг него, но прорваться наружу не смогла. Рамон одним прыжком оказался рядом с Ветаной, посмотрел на Ренара:
– Помоги!
– Кровь могу остановить.
– Тут шить надо… – Его величество попытался подхватить Ветану на руки, но Рамон не позволил, осторожно поднимая жену сам. – Несите ее в спальню. Ренар, побудь с ней, сейчас пошлем слугу за лекарем.
Алонсо выдохнул.
Опасность миновала, племянница (пусть так, какая разница, что там степень родства, а так проще) жива, племянник не сжег ни себя, ни город, ни даже дом, а мертвая тушка одной идиотки…
Надо распорядиться убрать. И…
Ребенок!
* * *
Проще всего решился вопрос с ребенком. Марта не взяла его с собой на кладбище – детям до года там не место. Магам жизни тоже там неуютно, так что ее ребенку и дольше можно не ходить в места с большим скоплением некроэнергии.
Маленький Терри оставался с компаньонкой, вместе с которой его и забрали слуги герцога, попутно ответив на вопросы соседей и стражи и подарив городу еще несколько сплетен. К вечеру половина Алетара узнает, что Марта сошла с ума, бросилась с ножом на лекарку, а герцог Моринар ее за это огнем сжег. И что показательно – никто Марту не пожалел.
Кто она такая? Чужачка, которая так и не стала своей ни для кого. А Вета – стала.
Миелленка?
Вот уж нет! Раденорка, алетарка… Человек, который прошел вместе с городом через страшные дни нападения и эпидемии, а такие потрясения сплачивают сильнее, чем сто лет совместной жизни. Можно век прожить рядом с человеком и не узнать, на что он способен, а можно за пару дней принять его так, что никогда не вырвешь из сердца.
Так что…
Марту похоронили по-тихому, и это было к лучшему. Иначе «благодарные» жители Алетара не поленились бы вытащить труп из могилы и выкинуть его на съедение бродячим собакам.
Ребенка временно отдали Линетт, и та захлопотала рядом с маленьким магом жизни, разыскивая ему няньку, кормилицу и приданое.
Его величество не был против. Лучше пусть Моринары, чем кто-то другой. Он и сам бы не возражал, но магия жизни, магия смерти… Может, раньше их и могли сочетать, но сейчас эти две линии просто конфликтуют. Чревато потерей дара или жизни для слабейшего, в данном случае – для малыша.
Ребенок нашел свое место в особняке Моринаров, и его величество вздохнул с облегчением. Уж здесь-то его сумеют воспитать полностью преданным Раденору и Короне, а не частным шкурным интересам. Вот убрать тело Марты было сложнее. Половину гостиной заблевали, пока вытащили. Горелый труп, разрезанный на части – неаппетитное зрелище.
* * *
Рамон держал жену на руках, не решаясь положить ее на кровать. Ветана была легкой, словно сухой осенний лист. Запрокинутая голова, тонкая шея, на которой слабо билась (пока еще билась!!!) синяя жилка, кровавые пятна на одежде и его руках, и бледность…
Дождется ли она помощи?
С каким удовольствием он убил эту храмовную мразь! Жаль, только один раз. Маловато, надо бы повторить! Стерва! Гадина!!!
– Положи ее. Все будет в порядке. Рамон! – пробился сквозь боль и тоску голос Ренара. – Честное слово, она выживет! Магией клянусь!
И все же отпускать ее было страшно.
По счастью, в дом ворвался Карнеш Тирлен, который не собирался церемониться ни с герцогами, ни с королями. В некоторых случаях есть только лекарь и больной, а уж кто там и какие регалии носит… Болезнь не разбирает.
