Алан Гудвин потерял ребенка, второго сделали инвалидом. Трудно представить себе Дэмиэна Каупера жертвой обстоятельств. Однако прежде чем Готорн успел высказаться, с верхнего этажа по витой лестнице спустилась молодая, очень красивая афроамериканка, ведя за руку маленькую девочку.
– Дэм, это Джейсон, – сказала она, протягивая ему телефон. – Говорит, срочно.
– О’кей. – Дэмиэн взял трубку и направился в сторону террасы. – Извините, это мой менеджер, надо ответить.
Он остановился у окна и нахмурился.
– Ты ведь собиралась уложить Эшли спать?
– Не хочет – разница во времени. День и ночь перепутались.
Дэмиэн вышел, оставив нас с женщиной и ребенком. Значит, это и есть Грейс Ловелл. Судя по всему, модель или актриса (или была в прошлом): об этом красноречиво свидетельствует яркая внешность, особая уверенность в себе, манящая привлекательность, которая так и просится на экран. Около тридцати, высокие скулы, длинная шея, аккуратные округлые плечи. Не ней были джинсы в облипку и дорогой джемпер свободного покроя. Малышка уставилась на нас глазами-блюдцами – на вид не больше трех. Привыкла, наверное, что ее таскают по всему миру туда-сюда.
– Я – Грейс, – представилась девушка, – а это Эшли. Эшли, поздоровайся.
Ребенок молчал.
– Дэмиэн предложил вам кофе?
– Да, спасибо.
– Вы насчет Дайаны?
– Боюсь, что да.
– Он ужасно расстроен, хоть и не подает вида – Дэмиэн умеет скрывать свои чувства.
Интересно, зачем она его защищает?
– Когда он узнал, был просто убит горем. Он обожал маму.
– Мистер Каупер упомянул, что вы гостили у нее на прошлое Рождество.
– Да, мы провели вместе какое-то время, хотя она больше интересовалась Эшли, чем мной. – Грейс достала из холодильника пакет с соком, налила немного в пластиковую чашку и дала ребенку. – Впрочем, это и понятно, все-таки первая внучка.
– Вы тоже актриса? – спросил я.
– Да. Ну то есть была. Так мы и познакомились – учились вместе. Дэмиэн играл Гамлета. Изумительная постановка, о ней до сих пор говорят. Все знали, что он станет звездой. А я играла Офелию.
– Значит, вы уже давно вместе?
– Нет. После театральной академии Дэмиэн отправился работать в Стратфорт-на-Эйвоне, а я много снималась на телевидении: «Холби Сити», «Джонатан Крик», «Близкие друзья» – всякое такое. Мы столкнулись пару лет назад на вечеринке в честь премьеры. Стали встречаться, и тут появилась Эшли.
– Вам, наверное, трудно сидеть дома, – заметил я.
– Мне нравится.
Почему-то я ей не поверил. Во взгляде Грейс читалась какая-то нервозность. Даже телефон она протягивала с опаской, словно боялась, что Дэмиэн вырвет у нее из рук. Пожалуй, Грейс боялась и самого Дэмиэна. Без сомнения, успех сильно его изменил; это был уже не тот юноша, с которым она познакомилась в академии.
Меж тем Дэмиэн закончил разговор и вернулся в комнату.
– Извините, – сказал он. – Там все с ума посходили. Съемки начинаются через неделю.
– Чего он хотел? – спросила Грейс.
– Узнать, когда я вернусь. Вот урод! Я же только приехал! – Дэмиэн глянул на часы – громоздкий кусок стали с несколькими циферблатами. – В Лос-Анджелесе пять утра, а он уже вкалывает.
– И когда вы возвращаетесь? – спросил Готорн.
– Похороны в пятницу; мы уезжаем на следующий день.
– А… – Грейс явно расстроилась. – Я надеялась, что мы останемся подольше.
– Ты же знаешь, надо репетировать.
– Я хотела немного погостить у мамы с папой.
– Детка, ты целую неделю была с ними!
Слово «детка» прозвучало одновременно снисходительно и угрожающе.
– Вам еще что-нибудь нужно? – обратился к нам Дэмиэн, думая о своем. – Не вижу, чем могу помочь. Я уже рассказал полиции все, что знаю, и, честно говоря, их расследование движется совсем в другом направлении. Я потерял мать, мне и так плохо, а тут еще вспоминать прошлое…
Готорн поморщился, словно ему самому было неприятно, и тем не менее продолжал гнуть свою линию:
– Вы знали, что ваша мать запланировала собственные похороны?
– Нет, она не говорила.
– Как вы думаете, откуда такое решение?
– Понятия не имею. Вообще-то она была очень организованным человеком. Похороны, завещание…
– Вам известно о завещании?
Когда Дэмиэн злился, на его щеках загорались два маленьких красных пятнышка, словно лампочки.
– Я всегда знал о завещании, но не собираюсь его обсуждать.
– Я так понимаю, она оставила все вам?
– Я уже сказал – это личное.
Готорн поднялся.
– Увидимся на похоронах. Вы будете выступать?
– Мама распорядилась, чтобы я сказал несколько слов, а Грейс прочтет стих.
– Сильвии Плат, – уточнила девушка.
– Я и не знал, что ей нравится Плат, пока мне не позвонила женщина из похоронного агентства, Айрин Лоуз. Оказывается, все это было расписано заранее.
– Вас не удивляет, что миссис Каупер сделала распоряжения ровно в день смерти?
Похоже, вопрос Дэмиэну не понравился.
– Обычное совпадение.
– Странное совпадение.
– Не вижу ничего странного. – Дэмиэн подошел к входной двери и распахнул ее. – Рад был познакомиться.
Он даже не пытался казаться вежливым.
Как только мы вышли, Готорн остановился, погруженный в мысли.
– Я что-то упустил… – пробормотал он.
– Что?
– Не знаю… Это было после того, как ты спросил у него про сообщение. Ну сколько раз говорить одно и то же! Почему ты не можешь заткнуться и помолчать?
– Иди ты к черту! – От злости я даже перешел на «ты». – Не смей со мной так разговаривать! Если ты думаешь, что я буду бегать за тобой по всему Лондону, как собачонка, то ты ошибаешься! Я не идиот! Да, спросил, ну и что? Она явно имеет отношение к делу…
– Это ты так думаешь!
– Разве нет?
– Не знаю! Может, имеет, может, нет. Он сказал что-то важное, а ты сбил меня с мысли, и теперь я не могу вспомнить…
– Спросишь на похоронах, – бросил я через плечо, уходя. – Потом расскажешь.
– В пятницу в одиннадцать! – крикнул мне в спину Готорн. – Бромптонское кладбище.
Я остановился и обернулся.
– Я не приду, я занят.
Готорн двинулся за мной.
– Ты должен пойти, это важно! Вспомни, она сама заказала похороны.
