– Как его включили? – спросил я.
Готорн перевернул будильник.
– Установлен на одиннадцать тридцать – значит, рассчитывали примерно на середину похорон. Получилось как нельзя лучше.
Безо всякого перехода он набросился на Айрин Лоуз:
– Вы можете объяснить, как будильник оказался в гробу?
– Нет! – опешила та, словно Готорн обвинял во всем ее лично.
– Вы оставляли гроб без присмотра?
– Нужно спросить мистера Корнуоллиса.
– А где он?
– Ему пришлось уйти пораньше – у сына в школе концерт. – Айрин не сводила глаз с оранжевого «мячика». – В нашей фирме никто на такое не способен!
– Значит, это кто-то посторонний. Отсюда и вопрос: вы оставляли гроб без присмотра?
– Да. – Айрин поежилась – ей неловко было это признавать. – Покойная содержалась в нашем учреждении на Фулэм-Пэлас-роуд, ее привезли оттуда сегодня. К сожалению, у нас в кенсингтонском офисе недостаточно места, поэтому мы разместили миссис Каупер в часовне неподалеку от Хаммерсмита – наше специальное место скорби, – где ее по желанию могли навестить близкие друзья и члены семьи.
– И многие пожелали?
– Навскидку сказать не могу, но у нас есть книга посетителей, и никого не допускают без записи.
– Ну а здесь, на кладбище? – спросил Готорн.
Айрин не ответила, и он продолжил:
– Когда мы приехали, гроб находился в катафалке на заднем дворе.
Айрин переадресовала вопрос одному из носильщиков. Тот опустил голову и неловко шаркнул ногой.
– Мы были там почти все время, – пробормотал он. – Почти.
– А вы кто?
– Альфред Лоуз. Я директор фирмы, Айрин – моя жена.
– А-а, семейный бизнес! – криво усмехнулся Готорн. – Так где же вы были?
– Мы приехали, припарковались и вошли в часовню.
– Все?
– Да.
– А катафалк был заперт?
– Нет.
– В нашей практике еще никто не пытался вытащить покойника, – заметила Айрин ледяным тоном.
– Зато теперь вам есть о чем подумать, – ядовито парировал Готорн. – Мне нужно поговорить с мистером Корнуоллисом. Где я могу его найти?
– Сейчас я напишу вам адрес.
Айрин протянула руку, и муж подал ей блокнот с ручкой. Нацарапав пару строк, она оторвала листочек и передала Готорну.
– Спасибо.
– Погоди-ка!
Все это время Мидоуз молча стоял в стороне и только сейчас спохватился, что не принимает участия в разговоре.
– Я забираю будильник, – распорядился полицейский, напоминая, кто здесь главный. – Его вообще не надо было трогать! – добавил он, забыв, что сам же первый и забрал вещдок у Айрин. – Экспертам это не понравится!
– Вряд ли они что-нибудь найдут.
– Если его купили в интернете, мы сможем установить личность покупателя.
Готорн протянул ему будильник. Мидоуз осторожно взял его кончиками большого и указательного пальцев.
– Удачи! – пожелал Готорн.
Это был сигнал расходиться.
* * *
Поминки – если их можно так назвать – проводились в пабе на углу Финборо-роуд, в пяти минутах ходьбы от кладбища. Именно это место упомянул Дэмиэн Каупер, прежде чем уйти. Он оказался не единственным: половина присутствовавших на похоронах решила пропустить мероприятие. Оставшаяся дюжина мужчин и женщин налегала на просекко
[21] и крошечные колбаски и пыталась утешить друг друга не только в связи с утерей дорогой подруги, но и с тем ужасным фарсом, свидетелями коего они стали.
Готорн позвонил Роберту Корнуоллису и оставил ему сообщение. Теперь же он решил сосредоточиться на присутствующих: в конце концов, если бы они не знали Дайану Каупер, то не пришли бы на похороны, а другого шанса застать всех вместе не будет.
Пружинистой походкой Готорн пересек Фулэм-роуд и вошел в паб. Я уже заметил, что любая непонятная ситуация действовала на него как энергетик – и чем страннее, тем лучше.
Мы сразу увидели Грейс: она стояла, опираясь на барную стойку, в ультракоротком, хотя и черном, платье и бархатном смокинге с подбитыми плечами и выглядела так, словно только что вышла с премьеры фильма. С ней никто не разговаривал. Завидев нас, Грейс нервно улыбнулась.
– Мистер Готорн! – воскликнула она с явным облегчением. – Я тут почти никого не знаю…
– А кого знаете?
Грейс огляделась.
– Это Реймонд Клунс, театральный продюсер. Дэмиэн играл в одной из его постановок.
– Виделись.
– А это врач Дайаны. – Грейс кивнула в сторону пузатого мужчины лет шестидесяти в темном костюме-тройке. – Кажется, его зовут доктор Баттерворт. Рядом – жена. Мужчина в углу – поверенный Дайаны, Чарльз Кеннеди, он разбирается с завещанием. А больше я никого не знаю.
– Значит, Дэмиэн уехал домой…
– Он в шоке. Эту песню выбрали нарочно, чтобы его расстроить.
– Вы в курсе, о чем идет речь?
– Вообще-то, да… – Грейс замешкалась в нерешительности. – Это была любимая песня Тимми Гудвина, того мальчика, что погиб в аварии. Его хоронили под нее в Хэрроу-Уилд.
– Откуда вы знаете?
– Дэмиэн рассказал. Он часто вспоминал эту историю. – По каким-то неведомым причинам Грейс пыталась защитить Дэмиэна. – Он не из тех, кто выставляет свои чувства напоказ, но эта история на него сильно повлияла. – Грейс залпом выпила бокал просекко. – Господи, до чего ужасный день! Я, конечно, с самого утра чувствовала, что все будет плохо, однако никак не ожидала такого поворота!
Готорн внимательно изучал девушку.
– У меня сложилось ощущение, что вы недолюбливали свекровь, – выдал он ни с того ни с сего.
Та вспыхнула и занервничала.
– Неправда! Кто вам сказал?!
– Вы упоминали, что она вас игнорирует.
– Ничего подобного я не говорила! Просто ее больше интересовала Эшли.
– А где Эшли?
– В Хонслоу, у моих родителей. Я заберу ее по пути отсюда.
Грейс поставила бокал на барную стойку и взяла еще один у проходящего официанта.
– Значит, вы с ней дружили? – гнул свою линию Готорн.
– Я бы так не сказала. Мы с Дэмиэном совсем недолго были вместе до появления Эшли, и Дайана переживала, что отцовство помешает его карьере… – Тут Грейс спохватилась и попыталась оправдаться: – Я понимаю, это звучит некрасиво, но ведь Дайана была так одинока! После смерти Лоуренса у нее остался лишь Дэмиэн, она в нем души не чаяла. Успех сына был для нее превыше всего.
