Роберт Корнуоллис, в том же костюме, но без галстука, сидел за столом и проверял счета. Странно было видеть его здесь, за пределами похоронного агентства. Каково это – возвращаться в уютную домашнюю обстановку после целого дня возни с трупами в морге? Мешает ли это ему – или его жене? А дети знают, чем папа занимается? Ни в одной из моих книг подобный персонаж не фигурировал, и я надеялся, что Готорн станет расспрашивать его о работе. Я собираю любую информацию – никогда не знаешь, что может пригодиться.
Как и остальная часть дома, кухня принадлежала детям: на столах пластиковые игрушки, мелки, бумага; все стены залеплены детскими рисунками. Я вспомнил дом в Харроу-он-Хилл и жизнь Джудит Гудвин, разрушенную потерей ребенка. Ее дом тоже был отмечен печатью детства, но совсем по-другому.
– А вот и Роберт, – объявила Барбара и тут же принялась его распекать: – Ты все возишься? Пора ужин готовить, детей укладывать, а тут еще и полиция в доме!
– Я уже закончил. – Корнуоллис закрыл гроссбух и жестом показал на свободные стулья рядом. – Мистер Готорн, присаживайтесь.
– Не хотите чаю? – предложила Барбара. – У нас есть «английский завтрак», «эрл-грей» и «лапсанг сушонг».
– Нет, спасибо.
– А может, чего-нибудь покрепче? Роберт, у нас осталось немного вина в холодильнике.
Я покачал головой.
– А я выпью, с вашего позволения, – все-таки выходной… почти. Робби, тебе налить?
– Нет, милая, спасибо.
Мы сели по другую сторону стола. Только Готорн собрался начать расспросы, как вдруг в кухню ворвались дети и принялись бегать вокруг, требуя сказку на ночь. Роберт Корнуоллис поднял руки, пытаясь взять ситуацию под контроль.
– Так, вы двое, ну-ка хватит!
Дети проигнорировали замечание.
– Идите лучше в сад. Так и быть, разрешаю десять минут на трамплине перед сном!
Дети завопили от восторга. Отец встал и открыл двери; они выбежали и вскарабкались на трамплин.
– Какие милые детки, – злобно пробормотал Готорн.
– По вечерам они расходятся не на шутку.
Корнуоллис снова сел.
– А где Эндрю? – спросил он у жены.
– Наверху, делает уроки, – откликнулась та, доставая из холодильника початую бутылку белого вина.
– Или играет на компьютере, – проворчал Корнуоллис. – Никак не могу его оттуда вытащить. Хотя что взять с десятилетки.
– Да у него все друзья такие, – кивнула Барбара, подливая себе вина. – И что за дети пошли – совсем не интересуются реальной жизнью!
Возникла пауза. В этом доме мгновения тишины – большая роскошь.
– Айрин рассказала мне о похоронах, – начал Корнуоллис. – Чудовищно, просто чудовищно! Я работаю в этом бизнесе уже пятнадцать лет, а до меня – отец и дед. Уверяю вас, такое случилось впервые!
Готорн собирался задать вопрос, однако хозяин продолжил:
– Больше всего я жалею, что меня там не было. Я стараюсь посещать каждые похороны, но у сына в школе был концерт.
– Он целый месяц учил текст! Каждый вечер перед сном – так серьезно готовился! – Барбара налила себе большой бокал вина. – Эндрю никогда бы не простил, если бы мы не пришли. Актерство у него в крови. А какой он талантливый! Конечно, мать другого и не скажет, но это чистая правда!
– Не стоило мне уходить, я так и знал! Прямо чувствовал – что-то случится…
– Почему?
Корнуоллис задумался.
– Ну понимаете… В смерти миссис Каупер все обстоятельства кажутся странными. Я не в первый раз имею дело с насильственной смертью. У нас есть филиал в Южном Лондоне, и к нам неоднократно обращалась полиция: поножовщина, нападение банд и все такое. Однако в данном случае организация похорон в день смерти…
– Да, я помню, ты говорил, – вставила Барбара. – Только утром, когда одевался, все переживал… – Она осмотрела его хозяйским взглядом. – А кстати, почему ты до сих пор не переоделся?
Барбара Корнуоллис – женщина приятная, дружелюбная, но никогда не затыкается. Я бы на месте ее мужа давно сошел с ума. Последний, впрочем, проигнорировал вопрос.
– Именно поэтому я позвал Айрин присутствовать на похоронах, – объяснил он. – Я знал, что там будет полиция и журналисты; опять же Дэмиэн Каупер – довольно известная фигура. На Альфреда я не надеялся… И все равно надо было остаться!
– Ты даже не поговорил с Дэмиэном Каупером, а ведь он – твой любимый актер!
Барбара пододвинула к себе миску чипсов и взяла пригоршню. Из сада доносились детские визги, возбужденный смех.
– Это верно.
– Мы видели все фильмы с его участием. Как назывался тот сериал про журналистов?
– Не помню, милая.
– Конечно, помнишь – ты же купил его на DVD и пересмотрел сто раз!
– «Большая игра».
– Он самый. А еще мы ходили в театр на пьесу «Как важно быть серьезным» – я вытащила Роберта на нашу годовщину.
Барбара повернулась к мужу.
– Ты не хотел идти, я помню, но играл он замечательно!
– Да, хороший актер, – согласился Корнуоллис. – Однако я не стал бы подходить к нему на похоронах собственной матери, даже если бы такая возможность и представилась, – это неприлично. Не просить же у него автограф, в самом деле!
– Тогда у меня для вас новости. – Готорн достал из миски чипс и теперь держал его перед собой, словно вещественную улику. – Дэмиэн Каупер тоже мертв.
Корнуоллис уставился на него в растерянности.
– Что?..
– Его убили сегодня днем, где-то через час после похорон.
– Что вы такое говорите… Это невозможно!
Корнуоллис был явно в шоке. Новость, скорее всего, уже сообщили по телевизору или в интернете, хотя эти двое так заняты детьми…
– Как его убили? – спросила Барбара, тоже потрясенная.
– Зарезали в собственной квартире на Брик-лейн.
– И вы знаете, кто это сделал?
– Пока нет. Странно, что инспектор Мидоуз еще не связался с вами.
– Нет, мы ничего не слышали. А… – Корнуоллис запнулся, подбирая слова. – А… то, что произошло на похоронах… тут есть какая-то связь? Должна быть! Когда я узнал, то сперва подумал, что это глупая шутка…
– Ты сказал: «Кто-то затаил на него злобу», – напомнила Барбара.
– Да, это логичный вывод, но, как я говорил, мне еще не приходилось сталкиваться с подобными ситуациями. С другой стороны, если Дэмиэна убили, дело предстает в ином свете.
Готорн бросил чипс обратно в миску.
– Кто-то положил в гроб будильник, который зазвенел в половине двенадцатого и проиграл детскую песенку. Думаю, можно смело рассчитывать на то, что связь есть. Вот я и хочу знать, как он туда попал.
