– Значит, иллюминаты.
– Иллюминаты, – подтвердил полковник, – а до них Авиньонское общество, а еще раньше компаньонажи и Басрийские братья. Вероятно, кто-то занимался этим и в античности, но данные утеряны, хотя знание, вполне возможно, перешло по наследству к нам. Ничего не известно о цинцах, но не может быть, чтобы такая древняя цивилизация ничего не знала о вселенцах и путях. Опять же, Индия и доколумбова Америка. Но нас с вами, Лиза, интересует сейчас другое – «Пути». Хотите еще кофе?
– Рассказывайте, не томите! – усмехнулась Лиза. – Еще немного я могу потерпеть и без кофе.
– Как скажете, – пожал плечами полковник. – Мы твердо знаем, что, как вещными, так и ментальными «переходами» могут управлять не только стихии, но и люди. Определенные люди, разумеется. Те, кого мы называем посредниками или медиумами. В конце шестнадцатого века в Венеции маэстро Джироламо Делла Сета нашел способ распознавать две характеристики – ментальную и физиологическую – такого рода людей. Я не хотел бы вдаваться в подробности, но именно на эти признаки реагируют нижняя и средняя стрелки моего прибора.
– То есть вы хотите сказать…
– Я хочу сказать, Лиза, что вы медиум, и притом медиум невероятно сильный. Обычно синхронизация этих двух показателей требует гораздо больше времени, а в вашем случае мы наблюдали почти мгновенную реакцию прибора. Я нечто в этом роде, признаться, и ожидал увидеть, но предполагать не означает знать наверняка.
– Стоп, стоп, стоп! – подняла Лиза обе руки в останавливающем жесте. – Не так быстро, Фридрих! Я за вами не успеваю, а у меня по ходу дела еще и вопросы возникают.
– Спрашивайте, – предложил Штоберль.
– На что указывает верхняя стрелка? – сразу же взяла быка за рога Лиза, которой не терпелось понять, как в эту концепцию вписывается ее личный опыт. – Где открываются «переходы»? Везде или в определенных местах? Отчего вы решили, что я медиум? И, если я действительно медиум, как открыть этот чертов «переход»?
– Верхняя стрелка указывает на «точку схождения», – объяснил полковник. – Условный термин, разумеется, но суть его в том, что реальности или миры имеют точки схождения, попросту говоря, места, где может возникнуть «переход» или взаимное проникновение. Такую точку, если знать, как искать, можно найти с помощью триангуляции. Одна из них, в частности, находится в этой комнате, на нее и указывает стрелка. Этот дом потому и построили именно на этом месте, что еще в конце восемнадцатого века здесь в Гейдельберге был отмечен ментальный переход, а позже удалось обнаружить и «точку схождения». Это, Лиза, ответ на ваш первый вопрос.
– Значит, только постоянные места? – уточнила Лиза.
– Не только, – возразил Штоберль. – Бывают и случайные, но мы не знаем, могут ли медиумы открывать такие «переходы».
«Похоже, что могут! Я же смогла! Или в излучине Мосеза сошлись сразу три мира?»
Тогда на берегу реки – перед лицом неминуемой гибели – Лиза умудрилась совершить мгновенный переход аж в две реальности подряд. В мир славного спецназовца Федора, с которым провела незабываемую ночь, и в свой собственный мир, где Лизе удалось встретить саму себя.
– Из ваших слов, Фридрих, – сказала она вслух, – следует, что стационарные точки перехода медиумы открывать могут?
– Иногда, – кивнул полковник. – Некоторые медиумы. При определенных условиях.
– И как они это делают?
– Интуитивно.
– То есть вы не знаете?
– Не знаю, – признал Штоберль, – потому что медиумы не способны объяснить, как они это делают. Говорят, само собой получается.
– Тогда давайте перейдем ко мне, – предложила Лиза. – С чего вы взяли, что я медиум?
– Вы очень ловко обходитесь с пространством, Лиза. Я обратил на это внимание, обдумывая ваши приключения в Африке. А потом вспомнил про теорию Тюрдеева, и все встало на свои места. Феномен воскрешения известен не только в применении к «вселенцам», о которых рассказывал вам Лео. Среди известных медиумов тоже было несколько людей, неожиданно выздоровевших от неизлечимой болезни или выживших после смертельного ранения. И способность ощущать точки схождения появилась у них как раз после «возвращения». Я просто не сразу об этом вспомнил.
– Я понимаю, к чему вы клоните, Фридрих, но слово офицера – я ничего особого в этой комнате не чувствую. Абсолютно ничего.
– Ну и что?
– Что значит «ну и что»?
– Возможно, сегодня не ваш день, Лиза, – пожал плечами Штоберль. – Может быть, недостаточна интенсивность схождения. Привходящих факторов великое множество, все не учтешь. Но вот подумайте, Лиза, это нормально перейти со штурмовика на крейсер? Это часто случается?
– Случается, – поморщилась Лиза, вспомнив, как чувствует пространство, когда пилотирует тяжелый корабль, габариты которого ни разу не сопоставимы с габаритами штурмовика. – А что, медиумы и обычное пространство воспринимают по-другому?
– Именно! – почти радостно улыбнулся полковник. – Именно так. К этому я вас, собственно, и подвожу. Не знаю, когда, и не знаю, как, но вы, Лиза, начнете открывать эти «переходы». Это случится, и никакой афаэр вам для этого не надобен, точно так же, как не поможет он тому, кто не имеет ваших способностей. Я, собственно, поэтому и предлагаю вам дружбу. Вы ценный союзник!
«Да и вы, Фридрих, неплохо справляетесь! Седжвика, можно сказать, мне на блюдечке поднесли!»
– Кстати, Лиза, вы читали вечерние газеты?
– Нет, а что там?
– В Лондоне убит майор Седжвик. Пишут, что нападение осуществили две женщины, рассмотреть которых свидетели происшествия, к сожалению, не смогли…
* * *
В Роттердаме шел дождь, и пока Лиза добиралась до «Звезды Севера», промокла до костей.
– Так друзей не встречают! – сказала она Райту, ожидавшему ее у основания причальной башни.
– И не говори! – радостно хохотнул Иан. – Чистое паскудство!
– Но нет худа без добра! – констатировал шкипер, обняв и расцеловав Лизу. – Ты ведь все равно промокла, так что пошли, я тебе такое покажу, закачаешься!
Говорили они по-русски, как всегда, когда оказывались наедине. Райт хоть и техасец, но мать у него из Русской Америки, так что оба языка – русский и английский – для него родные. На самом деле даже три, но Лиза по-испански не говорила и оценить мастерство Иана не могла.
– Идем, идем! – позвал ее Райт.
– Да иду уже! Иду! На что смотреть-то?
– Как на что?! – почти искренно возмутился шкипер. – На бриг смотри, и будет тебе, Лиза, полное счастье!
Лиза посмотрела вверх и увидела такое, от чего забыла даже про дождь. На днище «Звезды Севера» появились два продольных стальных стрингера, расположенных параллельно друг другу, словно полозья гигантских санок.
– Я правильно понимаю, – обернулась она к Райту, – теперь «Звезду» можно сажать на пузо, не опасаясь повредить набор?
