– Это что-то ваше, местное? Звучит на мексиканский манер.
– Мескаль и текила – два столпа, на которых построена мексиканская государственность. Ты разве не знала? – Райт принес пузатую бутылку темного стекла и протянул ее Лизе. – Наслаждайся!
– В чем подвох? – поинтересовалась она, принимая бутылку.
– Посмотри! – хитро улыбнулся Райт.
– Так, – Лиза повернула бутылку этикеткой к себе и приготовилась мучиться с чтением испанского текста. Но мучиться не пришлось. Там все было написано по-русски, даже буквы почти те же самые.
– Дядя Ваня? – подняла она взгляд на Райта. – Эта штука называется «Дядя Ваня»?
– Именно! Эту штуку, Лиза, дистиллирует в Эль Пасо мой друг Иван Кондаков, и поверь, ни в Техасе, ни в Мексике никто не варит такой убойной отравы, как эль тио Ванья!
– Гадость, наверное? – с понятным сомнением спросила Лиза.
– Это ты просто не знаешь, о чем говоришь! – Райт вернулся к бару и принес оттуда две рюмки, коробочку наподобие табакерки и лимон.
– Лимоны, Лиза, помогают не только от цинги! Хотя лучше бы подошел лайм, но где же я возьму тебе лайм в этих диких местах? – он забрал у нее бутылку, откупорил и разлил техасский самогон по хрустальным рюмкам.
– Только не спеши! Эту штуку надо пить умеючи. Нет, нет! Не в этом смысле! – остановил он, готовую возразить Лизу. – Я лишь сказал, мой капитан, что мескаль надо пить правильно, иначе никакого удовольствия, одно свинство! Сейчас я тебя научу.
– Итак, – указал он на рюмки, – вот мескаль, но мескаль не водка и не виски, принцип употребления здесь другой.
– И какой же? – спросила Лиза, наблюдая за тем, как Райт разрезает лимон на четыре части.
– «Лизни! Опрокинь стопку! Кусни!» – ответил арматор.
– Что, прости? – опешила Лиза.
– Темная ты, Лизавета, – усмехнулся довольный произведенным эффектом Райт. – Начнем с «лизни». Дай руку! Ну, мне что, тебя упрашивать?
– Райт, а когда это мы перешли на «ты»? – поинтересовалась Лиза, обратив внимание, что они действительно, и что характерно, не сговариваясь, вышли на новый уровень общения.
– А мы разве не перешли? Мне кажется, еще в Роттердаме, нет?
– Ладно! – махнула рукой Лиза. – Проехали! На «ты» так на «ты»!
Она, и в самом деле, махнула рукой жестом согласия и протянула ее Райту.
– Ну?
– Не торопись! – Райт взял ее руку, развернул ладонью вниз и показал, как держать большой и указательный пальцы.
– Ну, и зачем это?
– Чтобы сцапать лимон, – объяснил Райт, вкладывая в пальцы Лизы кусочек лимона, – и чтобы было, что слизать.
С этими словами Райт открыл свою табакерку и, достав из нее щепотью какой-то красный порошок, насыпал его Лизе в углубление между большим и указательным пальцами.
– Не боись, кэп, не отрава! – успокоил он Лизу. – Всего лишь смесь соли из Канзаса, кайенского перца и сушеных гусениц… Надеюсь, от упоминания гусениц тебя не стошнит?
– Ты же знаешь, что нет.
– Ну и славно! Тогда вперед! – и он быстро насыпал соль себе на руку, успев подхватить по пути кусочек лимона. – Слизнули соль, опрокинули мескаль, высосали лимонный сок!
– Правда, гадость? – вздохнул, не скрывая удовольствия, через несколько мгновений, потребовавшихся, чтобы оценить произведенный мескалем эффект.
– Правда, – кивнула Лиза. – Но, похоже, не мое!
Она достала папиросы и неторопливо закурила.
– Так чем ты им заткнул рот?
– Лиза, а ты свой контракт внимательно читала? – вопросом на вопрос ответил Райт.
– Там, кажется, есть пункт о конфиденциальности…
– Есть, – кивнул Райт, – но это полбеды. Там, Лиза, есть еще пункт девять, трактующий случаи упущенной выгоды, параграфы с седьмого по пятнадцатый. Коротко говоря, все, что происходит на борту «Звезды Севера», включая сюда техническое устройство и оснащение брига, личные данные экипажа и пассажиров, характеристики груза, маршрут и прочее, и прочее – является коммерческой тайной, разглашение которой карается судебным преследованием с немалыми, между прочим, сроками и штрафами, предусмотренными за разглашение. Плюс судоходный кодекс… Ну, это ты и сама знаешь. Плюс личная заинтересованность, и еще плюс премиальные, о каких никто и мечтать не мог, даже после прошлогодней удачи. Так что будут молчать! До сих пор молчали, и вряд ли вдруг изменят свой модус вивенди, как считаешь?
– То есть ты с людьми уже говорил?
– С офицерами и кое с кем из нижних чинов лично побеседовал, с остальными говорили начальники команд. Никто трепаться не станет, это я тебе гарантирую. Еще по одной?
– Вообще-то не мое это… – в раздумье произнесла Лиза.
– Но и мешать не стоит, разве нет?
– Ладно! – махнула рукой Лиза. – Уговорил, бес красноречивый! Еще по одной!
Выпили. Посидели молча, переживая послевкусие.
– Ну как, не распробовала еще?
– Пить можно, – пожала плечами Лиза, – но не уверена, что стоит привыкать. В наших краях, как ты понимаешь, агава не растет.
– Да уж…
– Что? – вскинулась Лиза, почувствовав в междометии Райта некий едва уловимый второй слой.
– Да нет, – покачал головой арматор, – ровным счетом ничего.
– Тогда вернемся к нашим баранам, – предложила Лиза, прикинувшая, что, если шкиперу есть что сказать, он обязательно скажет.
– По кораблю ходят слухи, – таинственным шепотом поведал Райт, – что это я сам вас с Рощиным высадил той ночью. Будто бы я читал дневник Лимана, и там было твердо сказано и про этот твой караван, Лиза, и про другое прочее. Вот вы и решили осмотреться на месте…
– Звучит безумно, но мне нравится, – улыбнулась Лиза, наблюдая за тем, как Райт разливает по новой. – Кто-нибудь поверил?
– А как же ж! Поверили и уже успели присочинить от себя такое, чего и не было.
– Это хорошо, – согласилась Лиза и самолично насыпала себе на руку красную соль. – Значит, более или менее задницу мы прикрыли?
– Более или менее, – согласился Райт. – Подожди, сейчас принесу еще лимончик.
– Значит, Маша…
– Ну, экипаж знает, что Маша из другого мира, но афишировать это мы не станем, – подтвердил прежние договоренности Райт. – Официально она пассажир и твоя подруга, – не зря же мы перлись на Мадагаскар! Документы настоящие, у вас в Себерии к ним никто не придерется. Визы подлинные… Что еще? Она гражданка Новороссии, живет в Новом Содоме, присоединилась к нам в Андапе… Ну, а наши, я имею в виду экипаж, и без нее такое видели, что Маша меньшая из наших проблем.
– А какая большая? – все-таки Лиза чувствовала, есть что-то еще, кроме этого во всех смыслах важного разговора.
