Она села рядом с мужчиной, молодым парнем, лейтенатом Юстасом. Тот самый разведчик, который привел их в Розуэлл. Когда она опустилась на скамейку, он еле заметно наклонил остриженную голову в сторону Сары.
– Что это за место, черт побери? – прошептал он.
Сара даже не успела ответить. Охранник среагировал раньше.
– Ты, – рявкнул он, показывая на Юстаса дубинкой. – Не болтать.
– Люди, вы кто такие вообще? Почему вы нам ничего не говорите?
– Я сказал, молчать.
Сара поняла, что сейчас случится. Это было неизбежно, заранее запланированная кульминация всего нынешнего дня, демонстрация их беспомощности, еще одна.
– Да ну?
Лицо Юстаса запылало от отчаяния, остатки его силы вырвались в слова. Он знал, на что нарывается, и ему было плевать.
– Идите на хрен, все вы.
Охранник сделал длинный шаг и с выражением совершеннейшей скуки на лице с размаху ударил Юстаса дубинкой по коленям. Тот качнулся вперед, стиснув зубы, чтобы не закричать от боли. Никто не пошевелился, все лишь напряженно смотрели в пол.
– Козлина, – с трудом сказал Юстас.
Охранник крутанул дубинку в руке и ударил ее тяжелым концом в нос Юстасу. Влажный хруст, будто насекомое раздавили. Алые брызги крови в воздухе, на лицо Саре. Голова Юстаса запрокинулась, его глаза часто заморгали. Он провел языком по верхней губе изнутри и выплюнул осколок зуба.
– Я сказал… пошел на хер.
Удар за ударом, по лицу, по голове, по суставам рук. Когда Юстас рухнул навзничь, а его глаза закатились, его лицо уже превратилось в кровавую маску, а кровь забрызгала всех вокруг.
– Привыкайте, – сказал охранник, вытирая кровь с дубинки о штанину и обводя взглядом остальных. – У нас все именно так делается.
Когда грузовик поехал, Сара подтащила Юстаса к себе и положила на колени его изуродованную голову. Парень был едва в сознании, у него в горле клокотало. Возможно, он умрет. Скорее всего. Однако в том, что он сделал, была и победа в своем роде. Немного наклонив голову, она прошептала ему на ухо:
– Спасибо тебе.
Так все это и началось, с крови.
– Один Народ! Один Председатель! Один Хоумленд!
Сколько же раз Сара была вынуждена выкрикивать эти слова? После утренней переклички и пения гимна всех развели по машинам. Сара помогла Джеки забраться, а потом забралась сама. И увидела новое лицо, знакомое. Констанс Чоу, жена Старого Чоу. Они поприветствовали друг друга еле заметным кивком головы, и все. О случившемся в Колонии Сара узнавала по частям и крохам, все эти годы. Ничего нового по сравнению с тем, что она слышала от других, и это отличалось от случившегося в Розуэлле лишь одним. Невероятным шоком открытия, что в мире существует столько других островков человеческой жизни. К тому времени, когда Сара попала сюда, выжившие обитатели Колонии уже распределились по плоскоземью. Их было пятьдесят шесть, насколько она слышала. Как же легко оказалось этим пятидесяти шести раствориться в общей массе. В одинаковых туниках и со стрижеными головами они ничем не отличались от остальных. Однако время от времени, то тут, то там Сара замечала знакомое лицо. Как-то увидела женщину, которая показалась ей похожей на Пенни Даррелл, другую, которая, она была готова поклясться, была Белл Рамирес, женой Рея. Однако когда Сара окликнула ее по имени, женщина не отозвалась. Как-то утром ей в чашку налил еды мужчина, которого она видела уже не в первый раз, а тут она узнала в нем Рассела Кертиса, собственного двоюродного брата. Теперь он выглядел намного старше, чем тот, кого помнила Сара. Когда их взгляды встретились, она узнала его не сразу. Выяснилось, что большую часть года она провела в одном бараке с Карен Молино, вдовой Джимми, и ее двумя дочерьми, Элис и Эври. Именно от Карен Сара получила большую часть информации, в том числе и имена тех, кто погиб и умер. Иэн Патал, погиб, защищая электростанцию. Ли, сестра Холлиса, и ее малышка Дора, умершие по дороге в Хоумленд. Другой Сэнди, умерший вскоре после прибытия, причины Карен не знала. Глория и Санджал Паталы. Как ни печальны были эти новости, для Сары неполный год с Карен и ее девочками был короткой передышкой, временем, когда она ощутила связь с прошлым. Однако хозяева постоянно переводили людей из барака в барак, и как-то раз все трое просто исчезли, а на их койках, где они спали весь этот год, уже лежали чужие. С тех пор Сара их не видела.
Дорога к фабрике биодизеля вела вдоль реки, через лабиринт из убогих бараков в промышленную зону на северной оконечности плоскоземья. Погода не оставляла надежд на лучшее, резкий ветер бросал им в лица пригоршни холодных капель дождя. Воздух был наполнен запахами плоскоземья, отходов животного происхождения, наполняющих пруды, грязных человеческих тел, собранных в тесноте бараков, а на заднем плане, будто занавес – запах влажной земли, идущий от реки. Миновали огромный пропускной пункт с проходами, с посами, сидящими с планшетами и ручками, с их странным обожанием бумажной работы и структуры власти, в которой они существовали. На противоположном берегу реки была пойма, голая и бесцветная. Посевы давно убрали, до наступления зимы, а на востоке от реки ступенями поднимались изукрашенные дома из известняка и восстановленные жилые комплексы, которые называли Хиллтоп. Там жили все красноглазые, а венчал эти ступени золоченый Купол Капитолия. Говорили, что это здание, как и те, что рядом с ним, когда-то были университетом, чем-то вроде школы, однако Сара, которая видела в своей жизни лишь Убежище, с трудом понимала это сравнение. Сара никогда не была на холме, не говоря уже о том, чтобы побывать внутри Купола. Туда впускали лишь немногих рабочих – садовников, сантехников и помощников по кухне. И конечно же, горничных, женщин, избранных для того, чтобы служить Председателю и его помощникам-красноглазым. Все считали, что горничным повезло, что они живут в роскоши, имея хорошую еду, горячую воду и мягкие постели, но все это было лишь слухами. Ни одна из горничных ни разу не вернулась на плоскоземье. Однажды попав в Купол, они оставались там на всю жизнь.
– Только поглядите, – пробормотала Джеки.
Сара ушла в свои мысли, не воспринимая окружающее из-за холода. Сейчас они ехали в сторону от реки. На севере, за пределами границ Хоумленда, Сара разглядела торчащие над деревьями краны, будто две огромные тощие птицы. Проект, так это называлось. Десятилетиями там возводили огромное сооружение из бетона и стали неизвестного назначения. Жителей плоскоземья, работавших там, среди которых были практически одни мужчины, каждый день обыскивали на входе и выходе. Рассказывать о том, чем они там занимаются, было запрещено, это приравнивалось к измене, и ты мог попасть на корм, но слухи все равно находили свои пути. Каждая из теорий держалась некоторое время, но затем уступала место другой, а потом и третьей. А потом снова могла возникнуть первая, и все продолжалось по кругу. Даже те, кто там работал, когда их удавалось хоть как-то разговорить, похоже, не понимали, что они строят. Говорили о похожих на лабиринт коридорах, огромных залах, железных дверях толщиной в фут. Некоторые заявляли, что это памятник Председателю, другие – что это завод. Были и те, кто говорил, что это сооружение вообще ничего не значит, что это просто способ занять работой обитателей плоскоземья, придуманный красноглазыми. Четвертая гипотеза, та, что обретала все больше сторонников в последние месяцы, гласила, что Проект – бункер на случай чрезвычайной ситуации. Если мистическая способность Председателя обуздывать Зараженных подведет его, то сооружение послужит убежищем для населения. Что бы это ни было, похоже, что работа приближалась к завершению. С каждым утром туда привозили все меньше и меньше рабочих, и все они были старыми, проработавшими тут уже не один год.
