– Лучше я буду разговаривать, – сказала Лора.
Питер покачал головой.
– Это была моя идея. Так что идти должен я.
– В форме? Не говори глупостей. Оставайся с Майклом. И это, вы двое, постарайтесь, чтобы вас тут трансы не сняли.
Они глядели, как она решительно идет к двери.
– Не зря ли? – тихо спросил Питер.
Майкл поднял руку.
– Просто подожди.
При виде Лоры охранники напряглись и стали поближе друг к другу, загораживая ей вход. Последовал короткий разговор, слов Питер не слышал. Затем Лора вернулась.
– О’кей, нас впускают.
– Что ты им сказала?
– Что вы двое только что жалованье получили. И что вы пьяные. Попытайтесь это изобразить.
Внутри ангара было шумно и многолюдно, повсюду стояли большие шестиугольные столы, за которыми играли в карты. В воздухе висели клубы дыма от кукурузного шелка, запах которого смешивался с кисло-сладким запахом браги. Где-то здесь располагалась винокурня. Полуодетые женщины – по крайней мере Питеру они казались женщинами – сидели на табуретах по периферии ангара. Их лица были густо накрашены. Возрастом они были от шестнадцати и до пятидесяти. Самые пожилые выглядели будто клоуны с обвисшим лицом, но накрашенные. Некоторые вставали и уходили за занавеску у задней стены, обычно под руку с мужчиной, хорошо пьяным. Насколько понял Питер, главной идеей существования Эйчтауна было смотреть сквозь пальцы на незаконные мерзости, ограничив их строго определенным местом. Логично. Люди есть люди. Однако увидеть это воочию – совсем другое дело. Интересно, может, Майкл и прав был насчет него. Как же он ухитрился стать настолько чопорным?
– Они ведь не в «дурака» играют, так? – спросил он Майкла.
– Техаский холдем, двадцать баксов вход, насколько я знаю. Немного дороговато, на мой вкус.
Как и Питер, он постоянно смотрел по сторонам, ища Холлиса.
– Нам надо попытаться не отсвечивать. У тебя сколько денег осталось?
– Нисколько.
– Нисколько?
– Все отдал Сестре Пег.
Майкл покачал головой и вздохнул.
– Конечно же. Должен сказать, в этом ты последователен.
– Эй вы, оба, – сказала Лора. – Что слюни распустили. Смотрите и учитесь.
Она решительно подошла к ближайшему столу и села. Достала стопку банкнот из кармана джинсов, сняла две и кинула в банк. За третью ей сразу же поднесли стопку, которую она немедленно опрокинула, дернув головой. Крупье сдал по две карты каждому, а затем начался торг. Первые четыре сдачи Лора, казалось, не обращала внимания на карты, оживленно болтая с другими игроками, каждый раз закатывая глаза и не поднимая ставку. А на пятой, совершенно не изменившись в лице, начала поднимать. Куча на столе становилась все выше, Питер прикинул, что сейчас там не меньше трех сотен. Остальные сбрасывали, один за другим, пока не остался один игрок, худощавый мужчина в комбинезоне гидротехника с изрытым оспинами лицом. Сдали последнюю карту. Лора с каменным лицом положила на стол еще пять купюр. Мужчина замешкался, потряс головой и бросил карты.
– О’кей, впечатлен, – сказал Питер, увидев, что Лора сняла банк. Они стояли чуть в стороне, достаточно близко, чтобы видеть, но и достаточно далеко, чтобы не бросаться в глаза. – Как ей это удается?
– Она мухлюет.
– Правда? А я и не заметил.
– На самом деле очень просто. Все карты крапленые. Достаточно хитрым образом, но разглядеть можно. Один из игроков на самом деле всегда играет на хозяев, чтобы заведение всегда было в прибыли. Она использовала первые несколько раздач, чтобы выяснить, кто именно этот игрок, и чтобы суметь читать карты. А еще ей помогает, что она женщина. Ее никто всерьез не воспринимает. Подразумевается, что она станет ставить при хорошей карте и сбрасывать при плохой. Три четверти всего этого времени она блефовала.
– А что случится, когда они поймут, что она делает?
– Не поймут пока что. Сейчас она пару раздач скинет.
– А потом?
– А потом надо будет уходить.
Их внимание привлекла внезапная суета у задней стены. Темноволосая женщина в порванном на плечах платье, прикрывая скрещенными руками грудь, выскочила из-за занавески. Она что-то нечленораздельно кричала. Спустя секунду появился второй человек, мужчина, со смешно болтающимися на лодыжках штанами. Казалось, он плывет в футе над полом. Так и есть, понял Питер, его держал другой мужчина, обхватив со спины. Когда первого мужчину швырнули, Питер узнал его. Тот самый молодой капрал из взвода Сатча, который сидел за рулем, когда они ехали из Кэмп-Ворхиса. Второй, человек-гора, с покрывающей всю нижнюю часть лица бородой цвета перца с солью, тоже был ему знаком. Это был Холлис.
– Ага, – сказал Майкл.
С потрясающей небрежностью Холлис схватил капрала за ворот и поставил на ноги. Женщина визжала и ругалась, тыча в них пальцем, пока Холлис наполовину нес, наполовину толкал капрала к выходу. «Прибей этого ублюдка! Я такого не потерплю! Ты меня слышишь? Ты покойник хренов, задница такая!»
– Нам пора, – сказал Питер.
Они быстро пошли к дверям, боком, а следом двинулась Лора. Капрал, тщетно пытаясь извиниться, одновременно пытался натянуть штаны, пока его тащили к выходу. Если его мольбы и тронули Холлиса, то он виду не подал. Под оглушительный хохот двоих охранников Холлис ухватил капрала поперек спины и потянул дальше по переулку. Потом поставил на ноги, и тут Питер окликнул его по имени.
– Холлис!
В первое мгновение Холлис, казалось, не узнал его. А потом тихо присвистнул.
– Питер. Ого.
Капрал отчаянно извивался в его руках.
– Лейтенант, ради бога, сделайте что-нибудь! Это чудовище меня убьет!
Питер поглядел на старого друга.
– Правда?
Великан безразлично пожал плечами.
– Полагаю, если он из твоих, на этот раз я его отпущу.
– Точно! Вы меня отпустите, и, клянусь, я больше никогда не приду!
Питер поглядел на перепуганного солдата, которого, как он вспомнил, звали Юдалл.
– Капрал. Тебе где положено быть? Голову мне не морочь.
– В западной казарме, сэр.
– Тогда вперед, солдат.
– Благодарю, сэр! Вы не пожалеете!
– Уже жалею. Прочь с глаз моих.
Капрал побежал прочь, придерживая штаны.
– Я не собирался его всерьез бить, – сказал Холлис. – Только припугнуть.
– А что он наделал?
– Попытался ее поцеловать. Это запрещено.
Казалось бы, мелкое нарушение. Учитывая все, что уже увидел Питер, вообще на нарушение не тянет.
