Лежа на полу, Питер увидел прямо перед собой Майкла, укрывшегося под скамейкой. У того расширились глаза.
– Питер…
– Я серьезно, – сказал мужчине Питер, вдавливая пистолет в его кожу. – Крикни так, чтобы все услышали.
Мужчина расслабился. Питер ощутил, как он дрожит, но не от боли. Он смеялся.
– Отбой!
Новый голос, женский.
– Прекратить огонь!
Второй человек оказался женщиной. Она лежала среди мусора, привалившись спиной к стойке и прижимая правую руку к раненому плечу.
– Питер, чтоб тебя.
Алиша оторвала от плеча руку и изумленно поглядела на нее. И тоже рассмеялась.
– Луций, представляешь, он меня чуть не пристрелил на хрен!
61
Добравшись до лестницы, Эми поднесла карту к факелу. Бумага сразу же загорелась и исчезла во вспышке синего пламени. Затушив факел в текущем по полу ручейке воды, Эми поднялась по лестнице, приподняла люк и отодвинула его в сторону.
Она оказалась в переулке позади аптеки. Закрыв люк, она выглянула из-за угла. Наверху величественно возвышался Купол, центр города, его металлическая кровля сияла в лучах света. Спустив на лицо вуаль, Эми быстро вышла из переулка. Вдоль баррикад ходил мужчина с собаками. Она подошла к посту, где стояли двое, дыша на руки, чтобы согреться. Показала пропуск.
– Что-то тут не так, – сказал первый. И показал пропуск второму. – А тебе как кажется?
Пос быстро глянул на пропуск, а потом на Эми.
– Вуаль подыми.
Эми подчинилась.
– Что-то не так?
Он мгновение разглядывал ее лицо. А потом отдал пропуск.
– Забудь. Все нормально.
Эми проскользнула между ними и пошла вверх по лестнице. Больше на нее никто внимания не обратил, охранники на пропускном пункте внизу гарантировали, что ее присутствие здесь дозволено. Зайдя внутрь, она решительно прошла мимо охранника, сидящего за столом, который едва глянул на нее. Пересекла вестибюль и подошла к лифтам. Поднялась на шестой этаж.
Двери лифта открылись, и она оказалась на круговой галерее, окружающей атриум. От нее, будто спицы колеса, расходились четыре коридора. Эми прошла по галерее до третьего коридора, свернула в него и прошла до конца. У последней двери на складном металлическом стуле сидел охранник, мужчина с обрюзгшим лицом и кружком седых волос на голове. Он листал пожелтевшие страницы журнала столетней давности. На обложке было изображение девушки в оранжевом бикини, с поднятыми руками и пальцами, запущенными в волосы.
– Меня Председатель вызвал, – сказала Эми, поднимая вуаль.
Мужчина поднял голову и встретился с ней взглядом. Этого было достаточно. Она аккуратно опустила его на пол и привалила к стене. Сняла с его ремня ключи. Подбородок охранника упал ему на грудь. Эми наклонилась к его уху.
– Сейчас я войду внутрь. Ты сосчитаешь до шестидесяти, сможешь?
Его глаза были закрыты, и он едва кивнул, что-то пробормотав в знак согласия.
– Хорошо. Считаешь до шестидесяти, а потом встаешь и прыгаешь вниз с галереи.
Она открыла дверь и вошла внутрь. Что-то в этой комнате подозрительно благостное. Два кресла с высокими спинками у огромного стола, слегка поблескивающего полированной поверхностью. Пол покрыт толстым ковром, глушащим шаги так, что слышно было только дыхание Эми. Одна из стен – сплошные книжные полки, на другой большая картина, подсвеченная крохотным светильником, три человека за стойкой, четвертый – в белой шляпе. Вид через окно, с темной улицы. Эми остановилась и прочла надпись на маленькой табличке внизу рамы. «Эдвард Хоппер, «Полуночники», 1942».
Справа от нее были распашные двери с окнами из темного стекла. Эми повернула дверную ручку и вошла.
Гилдер лежал на спине, поверх одеяла, в нижнем белье. Рядом с ним, на необъятной кровати, лежали картотечные ящики, грудой. Он тихо похрапывал в нос. Где ей лучше стать? Она решила стать в изножье кровати.
– Председатель Гилдер.
Он мгновенно проснулся, дернувшись, его рука метнулась под подушку. Резко сел, прижимаясь к изголовью, отползая от нее. Схватил обеими руками пистолет и взвел курок, наводя его на нее. Так дрожал, что Эми подумала, что он может выстрелить случайно.
– Как ты сюда попала?
Она почувствовала в его голосе неуверенность. Халат горничной, но лицо незнакомое.
– Охранник был очень услужлив. Почему бы вам не опустить это?
– Проклятье, кто ты?
Она услышала голоса в коридоре, стук кулаков в наружную дверь.
– Я Серджо, – сказала она. – Я пришла, чтобы сдаться.
XI. Самая темная ночь в году
Душа моя среди львов;
Я лежу среди дышащих пламенем,
Среди сынов человеческих,
У которых зубы – копья и стрелы,
И у которых язык – острый меч.
Псалом 56:5
21 декабря 97-го года П. З.
Пленен!
Сообщение от администрации Председателя
Омерзительный убийца, известный как «Серджо», – в тюрьме!
Бунтовщики разгромлены!
Мир вернулся в наш возлюбленный Хоумленд!
Приговор будет приведен в исполнение путем публичной казни на стадионе.
Всем рабочим зарегистрироваться у сотрудников ЧР по месту пребывания в 21:30 завтра
Будем едины, граждане Хоумленда!
Будем ликовать в этот славный день свершившейся справедливости!
Пусть все изменники знают, что такова будет их участь!
62
Все происходило именно так, как предвидела Эми. Были назначены время и место ее казни, не раскрыли лишь способ. Последнюю подробность, от которой зависело выполнение плана. Может ли Гилдер просто расстрелять ее? Повесить? Но если он планирует столь убогое зрелище, зачем же он приказал всему населению, всем семидесяти тысячам живущих в Хоумленде, смотреть на это? Эми стала наживкой. Клюнет ли Гилдер?
Питер провел следующие четыре дня в метаниях между восхищением и тревогой, сильнее которых было лишь мощнейшее ощущение дежавю. Все было до боли знакомо, так, будто они лишь вчера оказались лицом к лицу с Бэбкоком, на вершине горы в Колорадо. Они снова здесь, все вместе, судьба снова свела их воедино, будто непреодолимое тяготение, будто они персонажи книги, которая уже написана, будто все, что им остается, – играть по сценарию. Питер, Алиша, Майкл, Холлис, Грир. Они пришли сюда разными путями и по разным причинам. И снова их вела Эми.
