Этим вечером Сара решила дать себе отдых. Она едва держалась на ногах и очень проголодалась. И сильно стосковалась по родным. Ее семья. После всего что с ними случилось, какие замечательные два слова. Когда она увидела Холлиса, выбегающего в коридор в Куполе, ее сердце сразу поняло то, во что отказывались верить ее глаза. Конечно же, он пришел за ней. Холлис бы горы свернул ради этого. И вот он здесь. Разве могло быть иначе?
Она начала подниматься вверх по склону холма, мимо развалин Купола. Обугленные головешки несколько дней дымились после взрыва. Вышла к центру старого города. Ходить здесь свободно, ничего не боясь, все еще казалось ей чем-то нереальным. Сара подумала, не зайти ли в аптеку, повидаться с Юстасом, мало ли, кто еще там у него, но ее ноги отказались, и желание быстро прошло. Каждый новый шаг наполнял ее предвкушением. Миновав шесть пролетов лестницы, она подошла к их дому.
– Мамочка!
Холлис и Кейт сидели на полу и играли в наперстки. Сара даже не успела снять с шеи шарф. Девочка вскочила и полетела, бросаясь в ее объятия. Они столкнулись мягко, и Сара подняла ее, прижимая к груди и глядя ей в глаза. Она никогда не просила Кейт называть ее этим словом, чтобы не смущать ее без необходимости, но это, похоже, не сыграло никакой роли. Девочка сама сделала это. Всю предыдущую жизнь Кейт прожила без отца, поэтому ей потребовалось некоторое время, чтобы приспособиться к роли Холлиса в ее жизни, но однажды, спустя неделю после освобождения, она вдруг назвала его папочкой.
– Ну, вот и мы, – радостно сказала Сара. – Как день прошел? Повеселилась с папочкой?
Маленькая девочка протянула руку к лицу Сары и схватила в горсть ее нос. Сделала вид, что отрывает и засовывает в рот. Двинула языком в сторону, подпирая им щеку, чтобы она выпятилась.
– Я твой нос съела, – зловещим хриплым голосом сказала она.
– Отдавай назад.
Кейт, сияя от счастья, с игривым видом помотала головой. Светлые кудри полетели ей на лицо.
– Не-а. Он мой.
Они играли и смеялись, Кейт изображала, что ворует у Сары другие части тела, а потом вернула ей нос. Когда они наигрались, подошел Холлис. Придержав Кейт ладонью за затылок, быстро поцеловал Сару, прижимаясь к ее лицу бородой. Теплой, знакомой, полной его запаха, густой, будто шерсть.
– Голодная?
– Поела бы, – с улыбкой ответила Сара.
Холлис налил ей чашку супа. Сам он и Кейт уже поели. Он сел за небольшой столик, напротив нее. Сара принялась есть. Мясо могло бы быть и получше, признался Холлис, а вот картошка с морковкой вполне приемлемые. Сара не обращала на это внимания. Никогда еще еда не казалась ей такой вкусной, как в последние недели. Они стали разговаривать: о ее пациентах, о Майкле и Питере, об остальных. Про Кервилл, про то, что ее там ждет, про дорогу на юг, до которой оставалось всего несколько дней. Сначала Холлис предполагал, что им следует подождать весны, когда будет легче добраться, но Сара и слышать об этом не хотела. Слишком много произошло здесь, сказала она ему. Не знаю, где будет наш дом, но пока что давай обоснуемся в Техасе.
Они помыли посуду, поставили ее на сушилку и стали укладывать Кейт спать. Уже было начало десятого. Сара натянула на девочку ночную рубашку. Та уже наполовину спала. Уложив ее, они вернулись в гостиную.
– Тебе действительно надо возвращаться в больницу? – спросил Холлис.
Сара уже сняла пальто с вешалки и засовывала руки в рукава.
– Всего на пару часов. Не жди меня, ложись.
Именно это он и сделает, конечно же. Сара сама бы точно так же поступила.
– Иди сюда.
Она поцеловала его, протяжно, не желая отрываться.
– Я серьезно. Ложись спать.
Она уже положила руку на ручку двери, когда он остановил ее.
– Откуда ты знала?
Она почти поняла, о чем он спрашивает, но не совсем. На его лице была неуверенность.
– Откуда я знала что?
– Что это она. Что это Кейт.
Странно. Саре никогда не приходило в голову задать себе этот вопрос. Нина подтвердила личность Кейт, в тот самый день, когда они тайно встретились в аптеке, но в этом не было нужды. У Сары не было ни малейших сомнений в этом. Даже не внешность ребенка, это понимание пришло из какого-то более глубокого источника. Сара посмотрела на Кейт и сразу поняла, что из всех детей в мире именно этот ребенок – ее.
– Можешь назвать это материнским инстинктом. Это вроде… как в зеркало поглядеться.
Сара пожала плечами.
– Лучше объяснить не смогу.
– Ну, нам повезло.
Сара так и не рассказала ему про пакетик из фольги. И никогда не расскажет.
– Я не уверена, что удача – достаточное слово для этого, – сказала она. – В любом случае теперь мы вместе.
Она закончила обход уже после полуночи. Зевнула, прикрывая рот кулаком. Мыслями она уже была дома. Вошла в последнюю смотровую. На столе сидела молодая женщина.
– Дженни?
– Привет, Дани.
Сара хотела рассмеяться. Не только от этого имени, будто оставшегося от давно ушедшего сна, но и от самого присутствия этой девушки. И лишь увидев девушку воочию, вдруг поняла, что считала ее мертвой.
– Что с тобой случилось?
Дженни покорно глядела на нее.
– Прости, что я ушла. После того, что случилось в загоне для кормления, я просто испугалась. Один из работников на кухне спрятал меня в бочке из-под муки и вывез на грузовике.
Сара улыбнулась, стараясь утешить ее.
– Что ж, рада тебя видеть. А в чем у тебя проблема?
Девушка замешкалась.
– Возможно, я беременна.
Сара осмотрела ее. Если и беременна, еще слишком ранний срок. Однако беременность гарантировала первоочередное место в списке на эвакуацию. Сара заполнила бланк и отдала ей.
– Отдашь это в центр переписи, скажешь, что я тебя прислала.
– Правда?
– Правда.
Девушка глядела на лист бумаги в ее руке.
– Кервилл. Поверить не могу. Я его едва помню.
Сара уже закрепила на планшете лист бумаги и заполняла дубликат документа на эвакуацию. Ее рука с ручкой повисла в воздухе.
– Что ты сказала?
– Что поверить не могу.
– Нет, другое.
Сара внимательно смотрела на нее.
– Что-то насчет «помнить».
Девушка пожала плечами.
– Я там родилась. По крайней мере мне так кажется. Я была очень маленькой, когда они меня забрали.
– Дженни, почему ты никому не сказала?
– Я сказала. Сказала на переписи.
