Майра наконец сумела сделать вдох, и воздух ворвался в изголодавшиеся легкие. Еще несколько вдохов и выдохов, и голова перестала кружиться, потом и туман в ней рассеялся. Пейдж наконец перестала хрипеть и теперь просто тихонько хныкала.
Стараясь не слушать ее, чтобы вновь не запаниковать, Майра взяла себя в руки и начала анализировать ситуацию. Она не знала, где сейчас Ищунья, не знала, как вернуться к лифту: после многочисленных поворотов и развилок она потерялась. Без фонарика бродить по этому лабиринту невозможно. Однако, пока дышала, сдаваться она не собиралась.
– Надо двигаться дальше, – с трудом произнесла она. Дрожащий голос отозвался эхом. – Иных шансов нет. Следуйте за мной, я поведу.
Двигаясь вперед, Майра старалась унять страх. Она полагалась теперь не на зрение, а на инстинкты. Обогнула скелет, стараясь не задеть его снова. Это все равно что ползать потайными тоннелями дома, подумала Майра и немного успокоилась. Постепенно подземный мир – мир непроницаемой тьмы – раскрылся перед ней. Сперва мучительно медленно, а после – лавиной новых ощущений.
Майра теперь слышала шорох маленьких лапок. «Крыслы», – догадалась она. А еще тихое журчание воды в толще камня. Позади ползли друзья, Майра различала их на слух. Возиус был проворнее остальных, он пробирался с легкостью. Пейдж хныкала, движения ее были скованные, шепотом ее подбадривал Калеб, который с трудом плелся в своих тяжелых ботинках, замыкая шествие.
Всюду летала пыль, пахло чем-то горьким. Майра двигалась, ощупывая глубокие борозды в полу. Тоннель как будто плавно шел на подъем.
– Стойте, – сказала Майра. – Впереди еще развилка.
Шорох позади стих. Пейдж тихонечко шмыгала носом, но паника ее отпустила. Возиус был прямо позади Майры, она слышала его легкое дыхание.
– Ну и куда мы? – спросил Калеб.
Ощупывая проходы, Майра задумалась. Сперва ей показалось, что тоннели ничем не отличаются: оба ползли через каменную толщу по прямой, без наклона. Тогда Майра села, сделала глубокий вдох… и тут же поняла, как выбрать путь.
– Ну конечно, – улыбнулась она. – Это же очевидно.
– Что тебе очевидно? Ты о чем? – нервно спросила Пейдж.
– Погоди, она, кажется, поняла, куда нам надо, – выпалил Возиус.
Он был прав. Из тоннеля слева доносилась вонь, тянуло сыростью, тогда как из тоннеля справа веяло свежестью и прохладой. Майра вспомнила, как Ищунья замирала на вершинах гребней, принюхивалась и лишь затем выбирала дальнейший путь. Так и сама Майра теперь ориентировалась в темноте.
– Нам сюда, направо, – сказала Майра и повела за собой остальных.
Еще несколько минут они ползли по узкому извилистому тоннелю. Наткнулись на другую развилку, где Майра снова выбрала дорогу, ориентируясь на запах. Свернули влево. Тоннель уходил вниз. Вскоре руки и ноги у Майры уже гудели. Она содрала коленки, исколола ладони крысиными костями. И вот, когда она уже решила, что дальше ползти не сможет, впереди показался просвет. Неужели? В душе зародилась надежда. Майра поползла быстрее, свернула за поворот и заметила слабый свет. Она позвала остальных:
– Впереди свет!
Она ползла изо всех сил, насколько позволяли гудящие руки и ноги. Тоннель сделался еще уже, зато свет – ярче. Совершив последний рывок, Майра протиснулась в щель и полетела вниз. Поднявшись на ноги, она огляделась. Ее взгляду открылась просторная пещера. Свет здесь был таким ярким, что заболели глаза. Майра поморгала, дожидаясь, пока они привыкнут.
– Святое Море… – ахнула Майра.
Перед ней лежали руины подземного города. Под своды пещеры вздымались здания и шпили, словно вырастая из каменной породы. Одно строение было особенно высоким и возвышалось над всем городом, Майра в жизни не видела ничего величественнее. Оно напоминало замки из маминых сказок. Его окна – зияющие провалы в стенах – подсвечивались изнутри пульсирующим зеленым светом.
Наконец из тоннеля выбралась Пейдж, за ней Возиус и Калеб – ему пришлось постараться, чтобы протиснуться наружу.
– Свет… хвала Оракулу, – сказала Пейдж, указывая на замок.
Это был первый признак жизни, который они видели с тех пор, как забрались под землю. Если не считать скелетов, конечно же. От городских ворот ребят отделял широкий провал. Майра взглядом поискала, как можно перебраться на ту сторону, и заметила каменный мост. Узкий, без ограждения, однако других способов преодолеть расселину не было.
– Вон там мост, – сказала Майра. – Может, Ищунья отправилась туда?
Один за другим они прошли по мосту и оказались у стены в десять футов высотой. Поверху тянулась ржавая колючая проволока; арка входа обвалилась. Наверное, давным-давно тут стояли ворота, от которых ныне остались лишь ржавые петли.
– Укрепления, – прошептала Майра в пустоту.
– Ты о чем? – спросил Калеб, проследив за ее взглядом.
– Провал, мост, стена, колючка, ворота – это все защитные меры для обороны города. И взгляни вон туда. Эти постройки выглядят новее, чем сами здания. Должно быть, их возвели уже после того, как выстроили сам город.
– Но… от чего обороняться-то? – обеспокоенно спросил Калеб.
– От силов, наверное, – ответила Майра. – Кто бы это ни был.
Они прошли в ворота, переступая через каменные обломки. Майра взглянула вверх. В камне, над печатью Уробороса, было высечено: «Агартха». Однако поверх этой надписи угловатым, неровным почерком было выведено:
ОСТАВЬ НАДЕЖДУ, ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ!
[10]
Похоже, здесь использовали ту же краску цвета ржавчины, что и для надписи в тоннеле. Калеб проследил за взглядом Майры.
– А этот пещерный художник и тут порезвился.
– Художник? – фыркнула Пейдж. – Да он… вандал!
Они пошли дальше, по извилистым мостовым, усыпанным камнями, мусором и крысиными костями. Было понятно, что город совершенно разрушен. Здания разваливались и рассыпа́лись, словно недра забирали назад камень, из которого дома были однажды возведены. Из стен торчали оголенные провода, однако бояться их не стоило. Ток по ним уже давно не бежал.
Чем дальше ребята углублялись в город, тем явственнее становилась разруха. Всюду были знаки, предупреждающие о радиации, они словно кричали, пытаясь донести до каждого грозную весть. Все чаще попадались граффити, неровные надписи:
Берегись силов!
Темнота под Землей!
Золотой Круг да хранит нас!
Майру пробрал озноб, и она опустила рукав, прикрывая Маяк. Она инстинктивно стремилась защитить его от чужого взгляда. Элианна говорила, что это чувство – элемент защитной системы устройства.
Пейдж заглянула в какое-то окно: перевернутые столы, сломанные стулья, обрывки и осколки, и на всем толстый слой пыли.
