Что же касается атаки самого конвоя, то достаточно будет нанести судам повреждения. Ждать, пока будут потоплены все суда конвоя, не имеет смысла; да и времени не будет. Беспомощные суда могут быть потоплены позднее подводными лодками и бомбардировщиками. Эсминцы, если это будет возможно, должны брать призы, особенно входящие в конвой танкеры. Однако такие действия допустимы, если имеется полная уверенность в том, что к месту боя не следует никаких новых сил противника. Эсминцы могут также попытаться принудить торговые суда противника идти в занимаемые немцами порты без высадки на них призовой команды; можно также попытаться захватить некоторое количество военнопленных для решения задач разведки, но при всех условиях основная роль эсминцев остается неизменной: прикрывать крупные корабли флота.
Видимость в районе боя будет плохой из-за интенсивной артиллерийской стрельбы, порохового дыма, дымовых завес и, возможно, тумана. Немецким кораблям предписывалось проявлять особую осторожность, чтобы не атаковать по ошибке свои корабли; обращалось внимание на необходимость использования радиолокационных установок, которые позволят отличать свои объекты от объектов противника. Немецким подводным лодкам было приказано не стрелять торпедами во время боя, за исключением случаев, когда цель будет опознана с абсолютной уверенностью; в то же время любая обнаруженная подводная лодка будет рассматриваться немецкими кораблями как лодка противника, и ее будут вынуждать погружаться, не пытаясь, однако, потопить. Экипажам немецких бомбардировщиков напомнили, что для облегчения опознавания крыши и борта орудийных башен немецких кораблей выкрашены в ярко-желтый цвет, а на палубах в носовой и кормовой части нарисованы большие бело-красно-черные знаки свастики.
Перед немецкими ВВС поставили задачу: обнаружить конвой PQ.17 и следить за ним и силами его прикрытия; за последними особенно в тот период, когда они будут проходить район между меридианами 15° и 30° в. д., обращая при этом особое внимание на: количество входящих в. них линейных кораблей и крейсеров; дистанцию между конвоем и кромкой паковых льдов; состав и ордер сил непосредственного охранения конвоя, а также на то, есть ли в составе сил охранения подводные лодки и истребительная авиация; самолетам предписывалось также сообщить перед боем данные о погодных условиях в районе прохождения конвоя. Военно-морские базы союзников должны были находиться под непрерывным наблюдением воздушной разведки.
Когда начнется бой, ВВС должны будут также обеспечить корректировку артиллерийского огня. Наконец, 5-я воздушная армия должна была произвести массированную бомбардировку конвоя до момента сближения с ним немецкого линейного флота, так чтобы последний мог полностью использовать неизбежные в результате бомбардировки замешательство и беспорядок. По окончании боя все эсминцы должны были оставить в резерве по крайней мере по три торпеды для возможных боевых действий на отходе своих сил в базы. На случай плохого исхода боя адмирал Шнивинд предусмотрительно приказал: «Буксирам „Атлантик“ и „Пелворм“ в Нарвике находиться в полной готовности к выходу в море с того момента, как первая группа кораблей выйдет из передовой базы».
16 июня адмирал Шмундт приказал подводной лодке «U-657» выйти в море. Подводные лодки «U-88» и «U-355» вышли из Нарвика раньше, a «U-334»—из Тронхейма 15 июня.
17 июня он приказал приготовиться к выходу в море на следующий день подводной лодке «U-457», находившейся в Тронхейме, а 23 июня выслал в море «U-255» из Нарвика и «U-456» из Бергена. Все эти лодки получили одинаковые боевые приказы и должны были присоединиться к арктической волчьей стае, готовящейся участвовать в операции «Найтс мув». Однако середина июня, которая, судя по ритму отправки предшествующих конвоев, должна была явиться временем перехода конвоя PQ.17, миновала, а конвой все еще не обнаружили.
Командование ВВС коренным образом изменило свое прежнее отношение к ВМС и теперь обещало проводить воздушную разведку районов на удалении до трехсот миль от мыса Нордкап и держать новые разведывательные самолеты в четырехчасовой готовности.
Это намного превышало самые лучшие надежды командования ВМС, и оно теперь было абсолютно уверено в успехе операции «Найтс мув». О развитии событий немедленно информировали военно-морского адъютанта Гитлера капитана 1 ранга Путтхамера. Несмотря на отсутствие надежной информации о выходе конвоя, к концу июня немецкий штаб руководства войной на море пришел к выводу, что настало время каким-то образом нарушить планы союзников прикрыть конвой PQ.17 линейными силами и помешать последним пройти на восток настолько, что атака конвоя «Тирпицем» оказалась бы небезопасной. 29 июня была сфабрикована «достоверная» информация (она должна была попасть в английскую разведку) о том, что карманные линкоры «Шеер» и «Лютцов» приняли вое необходимые запасы и находятся в готовности в Нарвике (что соответствовало действительности) для совместного прорыва в Атлантику «через Датский пролив».
Вынужденная, изматывающая нервы бездеятельность десяти подводных лодок, высланных адмиралом Шмундтом на патрулирование к югу от острова Ян-Майен, казалось, подходила к концу: в 16.40 30 июня воздушная разведка обнаружила шедший в западном направлении всего в 180 милях севернее мыса Нордкап большой конвой QP.139. Теперь командующий ВМС группы «Север» был уверен, что конвой PQ.17 тоже должен был выйти в море. Жертва операции «Найтс мув» находилась где-то в море.
* * *
В июне количество задержанных отправкой судов в портах Исландии значительно возросло. В Рейкьявике в ожидании формирования конвоев стояло несколько десятков судов. Повторявшиеся отсрочки выхода и ожидание на якоре в окружении крутых и обледенелых утесов привели к повышенной нервозности экипажей на судах союзников, которые и без того были крайне удручены не сулившей ничего хорошего перспективой участвовать в трудном и опасном переходе на север России. Всякое увольнение команд на берег было запрещено.
Две трети судов конвоя PQ.17 были американскими, а Соединенные Штаты находились в состоянии войны всего только шесть месяцев. Их торговые суда были укомплектованы неудачным контингентом людей из высокооплачиваемых (500 долларов в месяц плюс надбавка за опасность) профессиональных моряков, корыстных наемников и международного сброда головорезов и бродяг. На каждом судне была небольшая военная команда из американских военнослужащих, предназначенная для обслуживания судовых артиллерийских установок. Самым типичным среди этих судов был 5808-тонный «Трубэдуэ». Это судно, построенное двадцать два года назад одной английской фирмой, считалось ветераном как бельгийского, так и итальянского торгового флота. Теперь оно принадлежало Соединенным Штатам, но плавало под панамским флагом. Это было поржавевшее грузовое судно, затопленное его агрессивным экипажем в Джексонвилле в момент, когда США вступили в войну, а теперь хваставшее своим семнадцатинациональным экипажем, набранным из бывших каторжников и из подонков американских лагерей для депортируемых. Месяц назад, во время стоянки на якоре в Нью-йоркском порту, судовой погреб боеприпаса «Трубэдуэ» был преднамеренно затоплен «неизвестным лицом или группой лиц».
Офицерам военной команды судна перед выходом в море выдали восемь автоматических пистолетов «кольт». «Это сочли необходимым ввиду вызывающего поведения членов команды судна».
