— Спасибо, удивил так удивил. Оказывается, вы и готовить умеете.
— Кто это «мы»?
— Ну эльфы… Или ты за ночь вспомнил свою настоящую жизнь, где нет места сказке?
— Во-первых, мы, как ты выразилась, умеем очень многое, проще перечислить, чего мы не умеем. Эльфы вообще дивный и прекрасный народ.
Ника подозрительно обидно захихикала. Ладно, сделаю вид, что не заметил. Задрал выше нос и невозмутимо продолжил:
— Во-вторых, настоящую жизнь я не забывал, и вот поверь, сказки там не было и на грош.
— Хорошо, не дуйся. А где ты раскопал растворимый кофе? Я его уже лет сто не покупала, с того момента, как обзавелась кофемашиной.
Недоуменно посмотрел на девушку, не особо понимая, о чем идет речь. Она рассмеялась:
— Прости, я с утра подтупливаю, бывает. Просто удивилась, что ты его вообще нашел. Давай поступим вот как: я умоюсь, переоденусь, и мы уже вместе продолжим завтрак на кухне. Заодно научу тебя делать нормальный кофе и покажу, как пользоваться остальными бытовыми приборами.
— Хорошо, я не против, — покладисто согласился и, подхватив поднос, направился к выходу.
Уже в дверях меня настиг ее голос:
— Постой!
Обернулся. Ника задумчиво крутила в руке бледно-голубой цветок.
— Это то, о чем я думаю? — вкрадчиво поинтересовалась она.
— Ник, понятия не имею, о чем ты думаешь, — честно признался я.
— Ты ободрал Гошу! — обвиняюще выкрикнула эта ненормальная и одарила меня полным негодования взглядом.
После этого я всерьез засомневался в ее душевном здоровье.
— Что-о-о? Ты в себе? Какой, к лысым троллям, Гоша?! Это еще что за хмырь? Твоего кота вроде Людвиг зовут.
— Гоша — то растение, которое ты общипал в приступе алчного эстетства. А еще эльф, защитник природы.
Она обиженно нахохлилась, а я чуть посуду из рук не выронил, когда до меня дошел смысл сказанного, закатил глаза и простонал. За что? За что мне досталась такая сумасшедшая человечка? Кого из пантеона я настолько прогневал?
— Ника, — ласково и как можно спокойнее заговорил я, будто обращаясь к маленькому ребенку, — этот… Гоша, поверь, ему стало лучше. Он там еле дышал, и цветочки были в тягость, последние соки из него выпивали.
Девушка недоверчиво на меня покосилась:
— Правда?
Окрыленный успехом, поторопился укрепить позиции:
— Конечно. Ты почему его до такого полудохлого состояния довела, если он тебе дорог?
— Я не доводила. Марина, когда дарила, сказала, он какой-то жутко экзотический и цветет раз в три года, тогда невзрачный вид и скомпенсирует. Вот, я все ждала. — Она снова повертела перед носом цветок. — Три года прошло, а он и намеков на бутоны не подавал, я уж и надеяться перестала. А буквально несколько дней назад случилось чудо.
Я не удержался от скептического комментария:
— Не больно-то он на чудо похож, так себе выглядит.
— Да, — со вздохом согласилась Ника. — Кругом обман, чудес нет. Но ведь я столько ждала, а ты взял и… — Она горестно развела руками.
— Ой, да брось, нашла о чем печалиться. Считай, я ему помощь оказал. Я же природу чувствую — он погибал, а я спас, — вдохновенно соврал я.
В оправдание могу сказать, что это была ложь во спасение. Человечка перестала сокрушаться и согласно кивнула. Вот и славно.
— Слушай, а почему Гоша? Странное название у растения.
Подруга сдавленно захихикала:
— У него название сложное, я не выговорю. А Марина как раз тогда со своим Гошей рассталась, и он тоже такой облезлый был, прям как этот цветок. Ну, я его и окрестила, так и прижилось.
— Ясно, — ответил я и таки выдвинулся по направлению к кухне.
Однако ясно мне было лишь одно: Ника и госпожа Логика либо вовсе не дружат, либо дружат настолько, что вместе надираются до пушистых зверьков, а потом зигзагообразно по кривым тропинкам движутся к неведомой цели.
Глава 4
Хочешь принца — воспитай себе принца.
Главное, чтобы в процессе подопытный не сбежал.
Ника
Вася ушел греметь посудой на кухню, а я в задумчивости вертела сомнительной красоты цветочек. Нужно признаться, новый приятель сильно меня удивил, притащив в постель завтрак, тем более — собственноручно приготовленный завтрак. Да чего уж там, странный парень, искренне считающий себя эльфом, умеет печь блинчики! А я, между прочим, так и не научилась, прилипают, собаки. Но поразило даже не это, а то, как быстро он прижился в моей квартире и с какой легкостью обосновался в моей жизни. Василий, несмотря на странности и закидоны, мне нравился. Хитрый прохвост иногда пугал, но не в той мере, чтобы начать серьезно его опасаться. С ним было весело и интересно. Если для того, чтобы мужчина будил меня по утрам таким приятным образом, он должен быть эльфом, что ж, я согласна. Да здравствует дружба народов!
Почувствовала, как губы расплываются в улыбке. Этот жук ведь неспроста суетится — укрепляем позиции, значит, ну-ну. Пилите, Вася, пилите… а я посмотрю на ваше поведение. Так или иначе, я простила его наглое ночное вторжение и даже передумала устраивать разбор полетов. Один-один, ничья. Быстренько умылась, переоделась и притопала на кухню, где Василий в одиночестве поглощал завтрак Парень оглядел меня критическим взглядом и сморщил нос.
— Что это? — Он беззастенчиво ткнул в меня пальцем.
Надо перечитать имеющееся у меня фэнтези. Не припомню, чтобы эльфы страдали отсутствием манер. Или я на него плохо влияю?
— Что это «что»? — поинтересовалась, осматривая себя.
Любимые спортивные штаны с вытянутыми коленями, безразмерная футболка с кислотной надписью на груди «Все тлен, жизнь — боль!» и милейшие тапочки в виде ушастых кроликов. Все в порядке, дырок или пятен не наблюдается. Что именно ему не понравилось? Кролики, что ли, оскорбляют нежные чувства?
— Все! Все это просто ужасно, — заявил наглый тип с гипертрофированным чувством прекрасного. На его лице застыла маска возмущенного критика в галерее искусств.
— Знаешь, дорогой, не засунуть ли тебе…
— Сними немедленно! — бесцеремонно перебили меня, дергая за свисающую ткань на коленке. — Серьезно, я не шучу. Как вообще такое, — теперь его рука нашарила на груди надпись, — можно носить? Еще и деньги за сие непотребство платила, да?
В порыве негодования Вася не отражал,
[3] что его рукоприкладство, собственно, переходит границы допустимого. Обидно.
