Человечка выглядела озабоченной, она даже не попыталась согнать меня с собственного рабочего места, а попросту уселась на край стола и нажала кнопку на какой-то штуковине черного цвета. Послышалась мелодия, а затем женский голос:
— Да, Вероника Витальевна, слушаю.
— Насть, зайди ко мне, забери документы замены Зайцева и оформи все как полагается. Калинин закончил с подготовкой?
— Да, закончил, и, пока перерыв, его в соседний павильон забрали, там какое-то внеплановое мероприятие. Остальным сообщила, они уже на местах.
— Хорошо, давай к нам и пойдем.
Я залюбовался ее профилем. Поворот головы, открытая шея, упрямые пружинки волос и легкая властность в голосе. Необычно видеть Нику такой… Не своенравной неправильной человечкой в легкомысленном наряде и с тряпкой в руках. Передо мной предстала Вероника Витальевна, по всему видно, уважаемая персона в этом неприятном месте. И сейчас, когда она вот так сидела ко мне вполоборота, в узкой юбке и на столе, чуть хмурясь и раздавая указания, мне безумно захотелось завершить начатое вчера. Укуси меня соплохвост, если я все еще понимаю, что происходит с моим сознанием. Я ли это или всего лишь желания тела, доставшегося в безумном мире? В любом случае отказываться от своей мести я не собирался. Поиграем.
В дверь просунула острый нос та самая Настя, улыбнулась и вплыла целиком. Я потянулся к бутылке с водой, предусмотрительно купленной Никой по дороге сюда. Ну и утро! Девчонки решали организационные моменты, а я бездумно следил за пролетающими за окном снежинками. Размышлять и дальше о странностях своей новой природы не хотелось — в голове было пасмурно, а настроение стелилось поземкой. Кабинет Вероники украшали разноцветные ленты наподобие тех, что я видел в магазинах. Интересно, почему на работе она уделила этому время, а обстановка дома даже приблизительно не намекала на грядущий праздник? Предложить ей нарядить квартиру?..
— Вась, — негромко позвала человечка, возвращая в действительность, — ты готов? Пойдем тогда.
Я легко поднялся и проследовал за Вероникой, ее помощница вновь скрылась из виду. Меня привели в просторное помещение, где из мебели имелась лишь пара стульев и длинный ряд вешалок с одеждой. У противоположной от входа стены натянули серое полотнище, вокруг которого громоздились треноги, купола и прочее барахло неизвестного назначения. По правую руку за шторкой обнаружился ярко освещенный закуток с огромным зеркалом, стулом и двумя вертлявыми девицами. Человечки встретили меня так, словно я являл собой некий древний артефакт, вполне интересный и потенциально полезный, но нуждающийся в капитальной доработке и подзарядке. Скрепя сердце проглотил и это, кажется, я начинаю привыкать к чувству собственного недостоинства. Отвратительный мир! Впрочем, утешился тем, что из зеркала на меня смотрел такой же обыкновенный человечишка. Что можно требовать от него? Не эльф он, ни разу. Вздохнул.
Пока одна девчонка вцепилась мне в волосы, вторая — с выражением вселенской скорби на лице — покрывала мои щеки и лоб слоями приятно пахнущей мази. Я прикрыл глаза и представил, что сплю и вижу дурной сон, все вокруг ненастоящее и не со мной происходит. Видел бы меня сейчас папочка, точно лишил бы и титула, и наследства, а дроу от смеха животы бы надорвали. Вскоре я походил на орочьего шамана в праздник осеннего равноденствия — мать родная не узнает под боевым раскрасом. Зато девицы удовлетворенно покивали и даже вроде как запоглядывали на меня с интересом. Вероника все это время где-то таскалась и заявилась в компании двух мужиков, причем одного держала под руку. Сей щуплый тип со странными ужимками и речью с придыханием, заметив меня, тут же расплылся в такой сладкой улыбке, что меня пробрал холодок.
— Никуля, где ты откопала этот неграненый алмаз? — пробормотал он, поправляя пестрый шарф.
Подруга захихикала:
— Где откопала, там уже нет. Но ты слишком не увлекайся, Василий у нас строгих правил и с тонкой душевной организацией.
— Обижаешь, — всплеснул руками псевдомужчинка в до неприличия обтягивающих тряпках.
Его лицо тоже дополняли художественные акценты — фу таким быть. Неужели Нике подобное нравится?
— Я чисто с профессиональной точки зрения, полюбуюсь немного, и все. — Он мне подмигнул.
— Вам еще много времени нужно? — вмешался второй человечек со знакомой штуковиной на шее.
Из похожей меня снимали на документы, только у этой все выглядело внушительнее и крупнее. Он со знанием дела обошел барахло у стены с полотнищем, зажег светильники, поправил здоровый белый лопух на шесте. Даже удивительно, как мужчина с комплекцией тролля умудрялся не зацепить ни один из многочисленных шнуров, опутывающих его снаряжение.
— Нет, Николя, минут десять на подгонку, не больше. Посмотрю нашего зайчика со всех сторон, и он полностью твой.
Я открыл рот, чтобы осадить невоспитанного болвана, хотя руки так и чесались без разговора врезать по его слащавой физиономии. Вероника опередила. Повисла на мне, бросила умоляющий взгляд и затараторила:
— Вась, это Эдуард — наш стилист, он настоящий спец в своем деле.
«Спец» раздулся от гордости, а Ника быстро шепнула мне на ухо:
— Просто доверься мне, потом объясню. Эдя безобидный, не трогай его, ладно?
Да что ж такое, я скоро лопну, удерживая все в себе! Чую, вечером кому-то придется изрядно потрудиться, вымаливая мою благосклонность. Тем временем Эдя уже ловко меня раздевал, попутно выискивая на вешалках новые вещи и что-то нашептывая под нос. Куда я попал? Здесь собрались одни безумцы?
— А это Николай Калинин, он фотограф, — продолжила Вероника, указывая на утратившего к нам интерес тролля.
Точно, она и в прошлый раз человека с похожей штукой фотографом называла. Николай оторвался от своих игрушек, кивнул мне и вновь сосредоточился на работе.
— С девочками ты, наверное, уже познакомился? — закончила Ника и странно на меня посмотрела.
Я пожал плечами: как-то не до них было. У меня похмелье только-только прошло окончательно, а оно совсем не способствовало знакомству с сушеными селедками человеческого происхождения.
— Вот и нет, — подала голос одна из них — та, что пытала мою шевелюру. — Я еще в жизни не встречала более мрачного парня. Ник, с ним точно все в порядке?
Подруга широко улыбнулась. И чего, спрашивается, мы радуемся? Кстати, зря я считал, что у Ники противный голос, у ответственной за волосы человечки он оказался в разы гаже. Так-то, все познается в сравнении. Неприятные, капризные интонации и привычка надувать губы напрочь убивали любые робкие попытки быть с ней приветливым.
— Вась, это Лина, как ты понял, парикмахер.
Лина сморщила нос:
— Ника, что за колхозные наименования? Давно так никто не говорит.
— Затверждаю, — поддакнул вынырнувший из-под кучи цветного тряпья Эдя.
Вероника рассмеялась:
