— И что ты предлагаешь? — раздраженно нахмурился Игорь.
— Что я предлагаю, тебе не понравится.
— Ну-ка, это уже интересно.
— Ничего интересного, очевидно же, что его к ней и на расстояние полета стрелы подпускать нельзя.
— О как!
Я поморщился, раздосадованный неспособностью поступить так, как считал нужным.
— В следующий раз сделаю его инвалидом, — тихо пообещал я.
— Слушай, каратист, ты поаккуратнее. Я тебя и так, можно сказать, под честное слово дома оставил. Ты откуда такой резвый-то взялся?
— Он память потерял, — быстро вставила Ника. — Вообще ничего из прошлого не помнит. Так бывает.
— Ну да, бывает, — скептически прищурился Игорь.
Я опустошил рюмку и повторил, прямо глядя в глаза другу Ники:
— Он к ней не подойдет, а если попробует, я предупредил.
Что Игорь так долго на мне высматривал, я не знаю, но, помолчав, он миролюбиво произнес:
— Не психуй, я как раз собираюсь заняться решением данного вопроса. Сейчас его помордуем по полной, — парень захрустел печенькой, — раз уже в базе есть, значит, наш клиент. Да и со сломанной рукой много не навоюешь. Хрен он к ней сунется, пока раны не залижет.
— Почему он вообще всплыл?
Мы одновременно посмотрели на притихшую девушку. Она так и осталась сидеть перед недоеденным бутербродом, с отсутствующим видом разглядывая свои колени.
— Не знаю, — тут же вполне осмысленно среагировала она. — Все кончено, нам нечего делить и не о чем разговаривать.
— То-то и странно, — почесал подбородок Игорь. — Вася правильно мыслит: на фига Бессонову прикладывать столько усилий, чтобы поговорить с тобой. Или он таким сомнительным способом вернуться к тебе собирался?
Вероника скривилась и упрямо поджала губы.
— Сказала же, не знаю.
— Мелкая, кого ты лечишь? Я тебя как облупленную знаю, и про синяки твои мне Маринка тогда говорила. Думаешь, сложно сопоставить кое-какие факты?
Вероника побледнела.
— Просто лезть не стал, раз ты упертая у нас, как баран. Но сейчас же видишь, он не успокоится, я таких занюханных дельцов знаю. Они гонористые и быкуют, потому что реальной силы мало, а уже мнят себя Аль Капоне. Подобные им любят нападать стаей, бить слабых, самоутверждаясь и подпитывая иллюзию своей власти. Эта шушера иной раз опаснее авторитетных, если их недооценить и потерять бдительность. Никаких понятий — сброд.
— Амаэль, он прав. Надо избавиться от этого… индивида. Раз нельзя его просто убить, значит, нужно устранить другим годным здесь способом.
Вероника осоловело глянула на меня, Игорь закашлялся.
— Каратист, ты достал. Может, ты тоже наш клиент, а? Что за наклонности? Убить человека, по-твоему, как за хлебом сходить? Вот превысь ты сегодня хоть немного самооборону, сдохни этот Колян по дороге, мы бы с тобой сейчас не на кухне беседы беседовали. Фильтруй немного.
Я не стал отвечать, пусть думает что хочет. В моем мире другие законы. Хоть я и сознавал, что вынужден теперь жить по новым правилам, однако впитанного с рождения так запросто не отринешь, не поменяешь, как новый сюртук. Я прожил в несколько раз дольше, чем самому Игорю лет, — будет он мне рассказывать, что я должен. К тому же убийство человека в Волшебном Лесу вообще не рассматривается как нарушение, именно что за хлебом сходить.
Эти каррасы
[10] не разговаривать пришли, и случай был не из тех, когда можно поиграть в благородство, оставляя противнику шансы. Четверо на одного плюс нож. Представься случай, я снова все сделал бы точно так же. Повезло им, что с нынешним телом я еще не до конца свыкся, да и реакцию с координацией с эльфийскими не сравнить. Иначе в лучшем для них случае таких «колянов» было бы четверо, в худшем — проблемы с бывшим приятелем Ники больше не существовало бы.
— Игорь, я серьезно не представляю, что он от меня мог хотеть. Я ему ничего не должна, не за тряпками же своими он приходил в самом деле. А насчет вернуться и все такое… — Соседка нервно сцепила пальцы. — Это исключено. Мы очень плохо расстались, ни о каком продолжении и речи идти не может, ему это прекрасно известно. Тем более Вадим не из тех сентиментальных подростков, чтобы рассматривать подобную версию. Он очень расчетлив… очень.
Голос Ники звучал уверенно, я в очередной раз подивился стойкости девушки. За исключением некоторых мелких деталей, выдававших ее напряжение, она вела себя спокойно и адекватно реагировала на происходящее. Игорь задумчиво водил пальцем по нижней губе и молчал. Какое-то время на кухне раздавалось лишь мерное тиканье настенных часов. О мою ногу потерлось нечто теплое и увесистое. Я слабо подопнул кота в направлении хозяйки — пусть отрабатывает кормежку. Страж достал из кармана бумагу и быстро что-то написал.
— Давай по порядку. Что такого он исполнил, после чего ты его выгнала?
Вероника вопросительно изогнула бровь. Игорь криво улыбнулся и пояснил:
— Судя по тому, как ты в упор не замечала закидонов Бессонова или находила им оправдания, это должно было быть нечто действительно из ряда вон выходящее.
Человечка неуютно поежилась и покосилась на меня. Стесняется, что ли? Не стал прикидываться, что не заметил ее смущения, но и проявлять тактичность не собирался. На мой взгляд, я имел право знать о ее прошлом, особенно после случившегося. Теперь эта история касается и меня… И вообще все, связанное с сумасшедшей рыжей девчонкой. Неужели до нее еще не дошло?
Ника обреченно вздохнула и ответила:
— Ты прав. Я нашла в его вещах завернутые в фольгу таблетки, не очень-то похожие на лекарство, мне это показалось странным. На невинный вопрос об их природе Вадим вдруг взбесился, начал орать и швыряться стульями. — Она стиснула зубы, передернула плечами, но уверенно продолжила: — Я напугалась, конечно, попыталась его вразумить, поняла, что без толку, и просто закрылась в комнате. Когда он успокоился, то пришел извиняться, умолял простить, говорил, что сам не знает, что на него нашло. Сказал, будто испугался, что я не так пойму. Признался, что это легкие наркотики — психотропы, мол, ничего серьезного или криминального. Ну я же не совсем дура. Короче, попросила его собрать вещи и уйти, мотивируя тем, что для меня это серьезно и я не могу жить с наркоманом. Тогда он снова озверел, обозвал всяко-разно и… — Ника спрятала дрожащие руки под стол. — В общем, думала, реально прибьет, его как переклинило. Никакие мольбы и уговоры не помогали, остановился, только когда кровь заметил. Испугался, наверное, знает же тебя. Обещал оставить меня в покое, если буду молчать, а иначе… — Девушка шумно втянула воздух и замолчала, собственно, продолжения и не требовалось.
— И ты решила спустить ему все с рук, — скорее констатировал, чем поинтересовался Игорь. — Ох, мелкая, ну чего вы такие самостоятельные, когда не надо, а? Сука, он бы у меня сам кровью харкался в ближайшем отделении.
