У меня запылали уши, словно мне лет пятнадцать и меня застукал старший брательник целующейся за школой. Умом понимаю, что бред, а все равно так неловко и оправдываться охота — я не такая, ты все не так понял.
— Марину воспитывай, — огрызнулась я.
— Меня на всех хватит, — плевать он хотел на субординацию.
— Ой, все, увидимся.
— Стой! — сурово велели мне.
— Ну?
— Загну. Никуль, неглупая девочка, должна понимать.
— Да понимаю я, Игореш. Все понимаю, но, блин.
— Ладно, сворачиваемся, — смилостивился он. — Просто напомнил о здравом смысле и его воплощении в виде меня материального. На всякий случай.
Я не сдержала улыбку: все как в детстве, некоторые вещи остаются неизменными. Фиг с ним, в конце концов, сама накосячила и Игорехе разгребать предоставила. Ясно, что он теперь как на ребенка смотреть будет. Пф-ф-ф.
— Хорошо, до связи.
Друг отключился первым. Дальше время понеслось словно линия, изображающая работу сердца, не самого здорового, надо заметить. Тут подъем и движуха — события мчатся вскачь, дальше провал, какая-то вялая текучка, кажется, будто стрелки намертво прилипли к вселенскому циферблату. Самое странное, что за разноуровневыми пиками неизменно следовали гладкие прямые, когда происходящее вообще выпадало из памяти. Картинки сменяли друг друга, и мозг весьма избирательно их архивировал, руководствуясь неподвластной мне логикой. Словно изолируя душу от негативных переживаний.
Работа сменялась поездками в следственный отдел, ночи — наполненными ароматом кофе поздними рассветами. В наступившей кутерьме нам с Васей редко удавалось просто так посидеть вечерком на кухне, перекинуться шуточками, поделиться новостями. Он продолжал много работать, и лишь ставшие уже привычными мельчайшие знаки внимания не давали забыть о его ко мне симпатии. Все важное и первоочередное решалось на бегу и не отходя от кассы. Мы говорили, двигались, выполняли понятные алгоритмы, и только очередная сменившаяся цифра на календаре показывала, что прожит еще один день, приближая такой долгожданный отдых. Безумно хотелось поскорее исчерпать эту бредовую неделю и забыться в спасительном ожидании чуда. Когда, вступая в новый год, веришь, что все неприятное обязательно останется в прошлом. Будто вновь начинаешь рисовать мечты на чистом альбомном листе.
В условную кардиограмму, в которую внезапно превратилась моя жизнь, ярким пятном ворвался Арман, ненадолго выдернув из сомнамбулического состояния. Вася, по обыкновению, заседал допоздна за компом, а я готовилась отчалить в кроватку, когда неожиданный звонок в дверь нарушил морфейские планы.
— Ника-джан, ты вообще сердце старика не бережешь, да? — озадачили меня с порога.
— Что случилось? Проходи. Чего на сотовый не набрал?
— А что, ты в такое время где-то не дома можешь быть? — удивился друг. — Вай, приличная девушка посреди недели… — Он вдруг притих, наткнувшись взглядом на ботинки соседа. — Помешал, да? — уточнил извиняющимся тоном. — Недалеко был, дай, думаю, совмещу приятное с полезным. Извиняй тогда, я предупредить хотел.
На шум выполз Вася, сдержанно поздоровался, словно еще не определился: сильно его бесит Арман или, так и быть, пусть проходит, раз приперся.
— Ничего не помешал, просто не ожидала. Тебя ж калачом не заманишь.
Арман хитро прищурился:
— Калачом — да, я как-то все больше мясное предпочитаю.
Он уже и думать забыл о стеснении, разделся и, невозмутимо оттеснив с прохода эльфа, прямиком направился на кухню. Вася проводил его спину взглядом и вопросительно посмотрел на меня. Пожала плечами:
— Не спрашивай, понятия не имею.
— Компания нужна? — уточнил он.
— Нет, если что-то важное, я позову.
Парень кивнул и скрылся в гостиной, оттуда долетела трель его телефона. Заинтригованная, пошла привечать дорогого гостя.
— Чай или чего покрепче?
— Давай чай, я сегодня сам себе водитель, — внимательно изучая меня, ответил друг.
— Мясного? — подмигнула ему.
Арман сокрушенно вздохнул:
— Нет, я слово дал — до Нового года никаких тяжелых ужинов в неурочное время.
— Кому дал? — рассмеялась я, глядя на подтянутого, импозантного мужчину без малейшего намека на пузцо.
— Себе, конечно! — ответил он с таким видом, будто у него дитя очевидным поинтересовалось.
— И зачем? Прекрасно выглядишь. Что за приступ истязания тела?
— Ника-джан, ты мою жену видела? — Я неопределенно кивнула, подразумевая, что вопрос риторический. — Красавица! — поцеловал щепоть и характерно вскинул руку гость. — Разве я могу ей не соответствовать, что ты такое говоришь, а? — блестя черными, как у ворона, глазищами, возмутился Арман.
Я на это только головой покачала и с улыбкой разлила чай по чашкам.
— Все смотрят на Наринэ, говорят: «Вах, какую шикарную женщину Арман украл». Пусть завидуют, пары должны гармонично выглядеть. Смотрю сейчас на многих, и, знаешь, грустно становится. Девушка идет — глаз не отвести, а рядом с ней бурдюк на ножках, куда годно? Фу, себя тоже ценить надо, взял себе королеву — соответствуй. Правильно же я разумею, Ника-джан?
— Ты вообще со всех сторон молодец, — подтвердила я. — Пусть завидуют.
— Вот и вы в паре хорошо смотритесь, — прихлебывая, обронил хитрый лис.
Я грешным делом подумала, уж не показал ли Крылов и ему запись с танцем, потом сообразила: они не знакомы. Ну и не Игорь же? Бред и паранойя.
— Ты, дорогой Арман, в полпервого ночи в гости ко мне заехал в краску вгонять?
— Почему сразу в краску? Где огонь — там и дым, уж я кое-чего примечать научился к своим годкам. Что, скажешь, не прав?
Я окончательно смутилась, радуясь, что Вася его не слышит.
— Да не красней, дело хорошее. Василий Андреевич парень видный, а на тебя как смотрит! Вот когда мужчина на женщину так смотрит, тогда сразу все понятно становится. Горяч только, кровь еще играет, но со временем, как вино в бочке выстоится, появится выдержка.
Мама, роди меня обратно — я уже реально нервничать начала. Арман заметил, улыбаться перестал, серьезно пояснил:
— Был по делам в храме порядка. — Испытующий взгляд на меня.
Черт, значит, точно с Игорем пересекался! Или еще с кем-то… хм? У него связей, как у дурака махорки. Молчу, жду продолжения. Не зря же он такую прелюдию завел перед этим.
— В разговоре всплыло, что проблемы у тебя. — Снова испытующий взгляд.
Вздохнула:
— Ну как проблемы, вроде нормально все, разгребается потихоньку. Приятного, конечно, мало, так и жизнь — не одуванчики нюхать.
— Знаю уже: поговорил с Игорем Сергеевичем. Ника, Ника, — укоризненно покивал друг. — Ладно, лезть не буду. Просто помни: есть старый Арман Вазгенович Ачарян, он всегда выручит, если надо.
