Сейчас я еду забрать ее.
– Мне не пришлось бы идти на такие жертвы, если бы ты не таил от всех свой номер мобильного! – лает она с заднего сиденья.
Пенелопа
Я прячусь в соседском саду. Домой пойти не могу, потому что, если мама там, она меня не отпустит. А мне нужно уйти. Я не позволю Саймону в одиночку предстать перед Магом. Возможно, он уже в Уотфорде. Может, просто подумал и телепортировался туда.
С Саймоном такое не исключено.
Думаю, после скорого ухода База он собирался взять меня с собой. Но я попыталась отговорить Саймона, образумить его.
– Может, Баз прав, – сказала я.
Саймон нарезал круги по комнате, размахивая мечом, но вдруг остановился, чтобы неодобрительно глянуть на меня:
– Ты серьезно, Пенни? Тугодумы?
– Нет, дело не в тугодумах. Саймон, подумай сам, что произойдет, когда о тебе узнают другие?
– Меня не волнуют другие! – прорычал он.
Я шикнула на него. Мои младшие братья и сестры все еще были внизу.
– Тебя волнует Маг, – сказала я. – Что будет, когда он узнает, что ты воруешь магию?
– Я ее не ворую! – прошипел Саймон.
– Да что бы там ни было! – прошептала я в ответ. – Что произойдет тогда?
– Не знаю! Маг решит.
Нужно было оставить все как есть. Но вместо этого я встала перед Саймоном и дотянулась до его руки. Он позволил взять себя за ладонь.
– Саймон, может, нам просто лучше уехать.
Выглядел он растерянным.
– Пенни, – сказал он, стискивая в руке эфес меча. – Я говорю то же самое. Пора ехать.
– Нет. – Я подошла ближе, сжимая его ладонь. – Может, это наш единственный шанс… уехать отсюда.
Саймон посмотрел на меня так, будто я сошла с ума.
Я не отступала:
– Все уже поняли твою связь с Тоскливиусом. Когда они осознают, что именно происходит, даже те, кто по-настоящему заботится о тебе… Ты угроза всем, Саймон. Всему нашему миру. Как только они разберутся в этом… Может, это наш последний шанс. Давай просто… уедем.
Он покачал головой:
– Пенни, куда уедем?
– Куда придется, – сказала я. – Подальше.
Саймон
Подальше. Но такого места нет.
Есть только здешний мир и мир нормалов. Неужели Пенелопа считает, что меня устроит такой побег – от магии?
Не думаю, что это возможно. Я и есть магия. И что бы я ни делал, бегство этого не остановит.
– Я должен все исправить, – сказал я. – Это моя обязанность.
– Вряд ли ты сможешь, – ответила она.
Я отпустил ее руку:
– Но я должен. Поэтому я здесь.
Хотя, может, и не поэтому. Может, я здесь для того, чтобы все испортить…
Но я уже решил, что буду делать дальше.
Пенелопа
– Я поговорю с Магом, – сказал он.
– Саймон, – взмолилась я, – прошу, не надо.
Но он уже не слушал меня. За его спиной распахнулись темно-красные крылья, а похожий на стрелу хвост вытянулся вдоль ноги.
Саймон посмотрел на меня, стиснув зубы. А потом умчался прочь. Тогда я обратилась за помощью к Базу.
Он подъезжает на спортивной машине винного цвета. Я выбираюсь из кустов, а Баз наклоняется, чтобы открыть мне дверцу.
На заднем сиденье вижу косоглазую собачонку. Я разрушаю заклинание одержимости, и псина лает.
Глава 79
Люси
На осеннее равноденствие мы тайком проникли в Уотфорд.
– Он родится на солнцестояние, – сказал Дэйви, потянув меня к люку, ведущему в старую комнату Оракула, на верхушке Белой Часовни.
– Или она, – ответила я.
Он засмеялся:
– Пожалуй, что так.
Я выбралась из люка на деревянный пол.
– Как сюда попадали Оракулы?
– Раньше здесь была лестница, – сказал Дэйви.
Комната была круглой, с изогнутыми витражными окнами и сводчатым потолком с замысловатой росписью. Фреска изображала круг из мужчин и женщин: они держались за руки и смотрели на блестящие, как фольга, звезды и витиеватые черные буквы. Я смогла разобрать лишь некоторые слова – «В утробе времени»
[25]. Шекспир.
– Как ты нашел это место?
Дэйви пожал плечами:
– Изучал окрестности.
Он знал Уотфорд, как никто другой. Пока другие флиртовали или учились, он прошел здесь каждый дюйм.
Я смотрела, как он рисует на полу узор с помощью соли, масла и темно-синей крови. Не пентаграмму, а нечто иное.
Я села на холодный пол, набросив шаль на плечи и ноги. Мы ничего с собой не взяли. Ни одеяла, ни подушки. Ни коврика.
У Дэйви была с собой стопка записей, и он то и дело сверялся с ними.
– Ты во всем уверен? – спросила я в двадцатый раз за неделю.
С тех пор как я согласилась на это, он проявлял ко мне больше внимания.
А я ведь согласилась.
Я думала…
Я думала, что Дэйви решится на это и без меня. Что он найдет другой способ.
Я думала, что, будучи рядом с ним, смогу уберечь его от крайностей.
И я думала… что Дэйви хочет ребенка. Ведь, помимо всего прочего, мы говорили о малыше… Он просил меня родить ему ребенка. Изменить нашу жизнь.
Я очень этого хотела.
– Уверен, – сказал Дэйви. – Я сравнил ритуал и формулировки в трех разных источниках: эти три записи полностью дополняют друг друга, расхождения мизерные.
– А почему никто не пробовал сделать это раньше?
– Думаю, пробовали, – оживленно сказал он. – А вот мы нет. Ты же сама сказала, никто не изучал эти ритуалы так, как я. У тех ученых не было доступа к записям друг друга.
Он поделился со мной некоторыми заклинаниями. Из «Беовульфа». Библии. Я сильнее закуталась в шаль.
– Значит, нет риска…
– Риск есть всегда. Это же сотворение. Это жизнь.
– Это ребенок.
Он встал и, перепрыгнув через свой чертеж, сел передо мной на корточки:
– Наш ребенок, Люси. Самый могущественный волшебник в мире магов.
Комнату освещали семь свечей.
И Дэйви пропел каждое заклинание по семь раз.
«Почему обязательно семь?» – думала я, лежа на спине на холодном деревянном полу.
