Когда могучий тигр ушёл, я успел задать всего два вопроса:
– Так вы всё знали?!
– Глупости и неумности, – философски фыркнул Лис. – Я просто… просто плыл по течению, иногда это приводит к… к ним, к рабочим результатам.
– А кто же тогда украл камень и затеял всю эту игру?
– Они! Но… тсс… – Месье Ренар прикрыл глаза и неопределённо повёл лапой. – Там, на… на этом, на столике, утренняя почта.
Я бросился вперёд, с первого взгляда выбрав обычную телеграмму. Текст гласил: «Мы дарим вам камень, нас не интересуют деньги. Есть цели и повыше. Бедный, смешной Ренар…»
Подписи, как всегда, не было. Её заменило подобие буквы N из трёх шпаг остриём вниз.
Наполеон? Капитан Немо? Никто?!
Я очень хотел спросить, но мой учитель Лис уже спал…
Мне оставалось лишь на цыпочках выйти в коридор, где меня уже ждал старый дворецкий с двумя боевыми шестами.
– Тренировка.
Ну, дальше, как мне кажется, вам уже неинтересно.
По крайней мере, ничего нового…
Глава 3
Нога с ужасными ногтями, или Миссис Смит
Разговор об этом запутанном и малопонятном деле мне удалось завершить лишь через два дня. Мой учитель пребывал в расслабленном состоянии духа, категорически ничего не желая делать.
А поскольку я как раз закончил обработку всех своих записей по затейливому блужданию таинственного алмаза Шести Раджей, то Лис не мог отказать мне в прорисовке деталей.
– Сэр, можно спросить, что же все-таки произошло?
– Конкретизируй, мой мальчик. – Он потянулся в кресле, прикрыв глаза и поудобней положив ноги на широкую кушетку.
Я собрался с мыслями, а потом выпалил:
– В этом деле всё непонятно, нелогично и бессмысленно! Табачник Дрю пишет вам, что его донимает орден святого Енота, но на самом деле ничего не знает и не решает. Ваш приятель тигр-убийца переворачивает вверх дном его лавку среди бела дня! И никто не пытается вызвать полицию? Более того, кажется, мистер Дрю и в суд подавать не намерен? Неужели этот полосатый индус вправе так вести себя в цивилизованной стране, где, между прочим, есть закон?!
– Юношеский максимализм, – тихо мурлыкнул месье Ренар. – Не переживай, наш знакомец-енот уже получил столь солидную компенсацию, что морщить нос не станет. Сэр Раджив может быть очень щедрым.
– Это безнравственно!
– Угу.
– Это возмутительное попрание всех прав честного англичанина! – Я постучал себя кулаком в грудь, закашлявшись от праведного негодования. – К тому же мы по-прежнему не знаем, кто украл алмаз при вскрытии тела несчастного самоубийцы.
– Маньяка и лжеца, притворявшегося полицейским.
– Ну это не так важно, поскольку…
– Чуть было не убившего и тебя самого, кстати.
– Э-э… можно мне продолжить, сэр? Спасибо. Почему они, я имею в виду ту «тайную организацию», о которой вы всё время говорите, просто взяли и отдали нам алмаз?
– Возможно, это преследует две цели, – не размыкая ресниц, ответил мой учитель. – Во-первых, они любят поиграть, во-вторых, спокойно показывают нам, сколь незначительны для них эти сумасшедшие деньги. Мало кто может позволить бросить в реку камень стоимостью в несколько тысяч фунтов. Между прочим, поэтому и была использована чугунная шкатулка работы каслинских мастеров из России, любую другую могло бы просто смыть волной.
– Но кто они?!
– Не знаю, – обезоруживающе улыбнулся Лис. – Но лично я получил удовольствие от этой беготни. Не говоря уже о солидном чеке от мистера Капура.
– Это деньги убийцы!
– Мне тоже приходилось убивать, но ты же служишь здесь и даже получаешь жалованье.
Я вовремя прикусил язык.
Понимаете, в порыве юношеских страстей вольно́ критиковать старших и возмущаться коррупцией в стране, но всё-таки какие-то крохи здравого смысла подсказывали, что терять эту работу абсолютно не в моих интересах.
Мистер Лис был не только заботливым хозяином, честным работодателем, но ещё и невероятным учителем. Нигде, ни до знакомства с ним, ни после, мне не приходилось встречать более разносторонне образованного человека или зверя.
За те относительно недолгие годы, что я провёл под его опекой, мне удалось в совершенстве выучить французский, русский, немецкий языки, боевые искусства четырёх народов, научиться фехтовать, стрелять, наносить пластический грим, разбираться в ядах, болезнях, ранах и их лечении.
Думается, что если бы он только захотел, то мог бы стать величайшим сыщиком, актером, бойцом или лучшим шпионом Великобритании. Но почему-то Лису всё это не было интересно.
Месье Ренар, или Ренье, шёл по жизни пританцовывая, с лёгкой усмешкой, закручивая усы и прищёлкивая каблуками по мостовой. Он имел возможность взять всё, но не хотел ничего, его легкомысленная лисья натура слишком часто брала верх над человеческой.
Тогда я просто не мог этого осознать, а он не особо стремился быть понятым.
– Всё равно это как-то… неправильно, что ли…
– Майкл, плюнь, разотри и забудь. Далеко не все расследования проливают свет на всяческие преступления. И даже хуже. Есть ужасающие злодеяния, само расследование которых наносит окружающим куда больший вред. Как говорят? Не будите спящую собаку.
– Но раньше вы говорили, что вам тесно в Лондоне с этой таинственной преступной организацией.
– Я и сейчас готов это повторить. Они испытывают меня, я их. Когда-нибудь в безлюдном месте, где-нибудь в пустыне или в горах, на берегу реки или у края пропасти, мы столкнёмся с ними лицом к лицу. И, быть может, живым не уйдёт ни один.
– Что вы имеете в виду, сэр?
– Только то, что меня это вполне бы устроило…
– Месье, к вам гости, – в самое неподходящее время прервал наш разговор лысый дворецкий.
Мистер Лис, не поворачивая головы, махнул рукой.
Старина Шарль коротко поклонился и вышел. Минутой позже к нам практически вбежал очень худой и запыхавшийся джентльмен. Одет небогато, но со вкусом, глаза блёклые, лицо испуганное. А ещё у него были большие оттопыренные уши, розовые и полупрозрачные на свет.
– Месье Ренар, я п-полагаю? – чуть заикаясь, начал он.
– К вашим услугам, – не вставая с места, вежливо кивнул мой наставник.
– Сп-пасите меня… – с тем же заиканием закончил наш гость, попросту рухнув в обморок.
– Право же, какая тонкая душевная организация. Шарль, будьте добры, принесите воду и виски. Да, пожалуй, пару сэндвичей сыром, возможно, джентльмен голоден.
Практически в тот же миг раздался требовательный стук электрического молотка.
