– Но ведь ты занял трон Крушилы, – заметила Ищунья.
Она ощетинилась при виде сжимающих кольцо хи-лов. Те, может, и были размером с ребенка, но их набежали сотни.
Во взгляде Корнероя полыхнул гнев.
– Он… мой! Мы изгнали силов из города. Агартхой правят хилы. Нам эти грязные, поганые твари не нужны.
– В тоннелях я видела Рубаку, – сказала Ищунья, подтягивая лямки рюкзака. – Силы мрут от голода. Надо позвать их в замок…
– Сами виноваты! – перебил Корнерой. – Обленились и забыли, как кормиться. У нас один закон: выживает сильнейший.
Хилы в ответ защелкали зубами и затрясли оружием. Ищунье стало очень грустно.
– Значит, мы не лучше Крушилы, – тихо сказала она и подняла руку, позволяя сиянию Маяка затопить тронный зал. – Мы же один народ, не забыли?
– Ложь, мы – хилы! – крикнул Корнерой. Его подданные еще сузили кольцо, тыча в сторону Ищуньи остриями копий и ножей. – Ищунья… ты бросила стаю. С чего бы нам принимать тебя назад? Надо изгнать тебя в тоннели, как силов.
Сердце Ищуньи заколотилось в груди, быстрее и ярче замерцал Маяк. Хилы изменились: перестали быть теми кроткими, угодливыми созданиями, какими Ищунья запомнила их, убегая на поиски Первого ковчега.
Кольцо сжималось. Наконечники копий уже кололи Ищунью. Большие глаза, отражая свет Маяка, светились подобно сотням красных лун.
– Не трогайте меня, прошу, – съежившись, попросила Ищунья. Она медленно стянула со спины рюкзак и расстегнула на нем «молнию». – Я пришла с миром… и не с пустыми руками.
Корнерой брезгливо зарычал:
– Смотри, если это – грязная уловка! Ты ведь хитрая. Обманула Крушилу и освободила пленников из Черных Шахт. Ищуньей тебя не просто так прозвали.
– Без уловок… сам проверь, – ответила Ищунья, вытряхивая из рюкзака мертвые тушки. Силам она отдала чуть-чуть, а большую часть приберегла для своей прежней стаи. Хилы, что стояли ближе остальных, жадно облизнулись. Если они что и понимали, так это язык крови и охоты. Оставалось надеяться, что инстинкты возьмут верх.
Ищунья подхватила самого жирного крысла и протянула его Корнерою.
– Вот… ешь, – прорычала она, склоняя голову. – Расти большой и сильный.
В первый момент показалось, что Корнерой откажется. Он ощерил острые зубы, но потом улыбнулся и похлопал Ищунью по спине.
– С возвращением в стаю, дружище, – сказал он, принимая крысла. – Хорошим охотникам у нас всегда место найдется.
* * *
Хилы охотились постоянно: покидали замок и возвращались из тоннелей с добычей, складывая ее у алтаря. Ищунье позволили наедаться до отвала, но на охоту не звали.
Вскоре ей надоело в стенах замка, она уже с трудом могла усидеть на месте. А еще нужно было через Маяк связаться с Майрой и сообщить, как дела. Вот только Корнерой не покидал свой трон и почти все время следил за Ищуньей. Он ей не доверял.
Оставалось одно: отдыхать вместе со стаей. Ищунья свернулась клубочком у алтаря, положив голову на пустой рюкзак. Два разведчика – хилы по имени Ползун и Сало – устроились рядом. Они тоже когда-то охотились в тоннелях вместе с Ищуньей, добывая крыслов и жуклов на поживу силам. Ищунья спала плохо, урывками, тоскуя по своей комнате в Первом ковчеге. До этого она ни разу в постели не спала: поначалу мягкость кровати ее раздражала, но она быстро привыкла к удобствам. Сейчас каменный пол впивался в бока и бедра. Спустя несколько часов Ищунья проснулась: все тело болело, хотелось пить. В рот словно песок набился.
Однако в кувшинах оказалось пусто, нужно было заново их наполнить. Может, вот он, шанс? Ищунья сунула два кувшина в рюкзак и огляделась: пол усеивали мелкие косточки – остатки недавнего пиршества. Хилы крепко спали, даже разведчики, тишину комнаты нарушало тихое сопение и редкий храп.
Ищунья осторожно, стараясь никого не потревожить, прокралась к окну. Хотела уже перемахнуть через подоконник…
– Куда собралась… Ищунья? – раздался в тишине заспанный голос Корнероя. Он сидел, развалившись, на троне. Из-под мантии торчало раздувшееся брюхо, на губах и подбородке алели пятна крови.
– За водой, – ответила Ищунья. – В кувшинах пусто. Я к фонтанам.
– Если скоро не вернешься, – сощурился Корне-рой, – я пошлю за тобой разведчиков. Смотри, не предавай мое доверие.
– Да… скоро вернусь, – сказала Ищунья. Не дожидаясь, пока Корнерой передумает, она вылезла в окно и покинула замок.
В животе кислотой жгло от дурного предчувствия. Когда хилы восстали и захватили власть в колонии, она-то думала, что все переменится к лучшему, но все осталось по-прежнему. Хилы оказались даже хуже си-лов – злее и коварнее. Теперь-то Ищунья это понимала. Стоит оступиться, и собственная стая ополчится на нее. Ищунья судорожно сглотнула, хотя во рту все еще было сухо.
Оказавшись в городе, она нырнула в переулок и попыталась мысленно связаться с Майрой, но в ответ услышала только тишину. Их разделяло слишком большое расстояние, к тому же и Майра, и Ищунья сейчас находились глубоко-глубоко под землей. Связаться с Аэро Ищунья даже пробовать не стала – он еще дальше, в космосе. Оставалось надеяться, что друзья носители целы и невредимы.
Сдавшись, Ищунья помчалась по булыжной мостовой к площади в сердце города. Там журчали фонтаны, питаемые системой труб на эстакадах. Вода была теплая – для мытья и холодная – питьевая. Приблизившись к крану с холодной, Ищунья надолго припала к нему – пила, пока не заболел живот.
Отойдя от источника, она утерла губы и взглянула на громаду замка в отдалении. Разведчики Корнероя, если что, выследят Ищунью по свету Маяка. Надо бы скорее возвращаться. Но вот уже когда Ищунья наполнила кувшины и собралась назад, в голове раздался голос Джареда: «Направо, Ищунья».
Сбитая с толку, она встала на месте. «Замок в другой стороне. Зачем мне направо?»
Ищунья заглянула в темный переулок и увидела два параллельных ряда дверей, ведущих в одинаковые двухэтажные дома. Хилам, вообще-то, ход в город был заказан, однако Ищунья облазила много уголков – в поисках вещиц из эпохи до Конца для коллекции у себя в тайной пещерке.
«Хочу тебе кое-что показать», – сказал Джаред.
Разгоревшееся любопытство вытеснило страхи, и Ищунья нырнула в переулок. «Третья дверь слева», – направлял ее Джаред. Ищунья остановилась у дома номер четыреста пятьдесят один. Дверь болталась на петлях, пришлось сильно толкнуть ее, чтобы освободить проход. Притолока треснула, осыпав ее щепой и пылью. Ищунья закашлялась и, моргая, ввалилась в прихожую.
«Второй этаж», – подсказал Джаред.
Ищунья послушно взбежала по лестнице, перемахивая за раз по две ступеньки. Потом Джаред велел идти в самую дальнюю в длинном коридоре комнату. За дверью оказалась спальня: на кровати лежал стеганый плед; все покрывал толстый слой пыли.
«Комната моей матери», – произнес Джаред, и за его словами последовала череда быстро сменяющих друг друга образов-воспоминаний: женщина, покрытая кровоточащими волдырями, ее плоть пожирает радиация. Джаред сидит у ее кровати, зная, что скоро и его постигнет та же участь. Он поит мать из кувшина. Дает ей таблетки йода, но ее рвет кровью. Внутренности у нее распадаются, распадается клеточная структура.
