В его бывшем кабинете горел свет. Джона толкнул дверь и вошел: Моди склонилась над планами, готовя набег на Ферму, которую бдительно охраняли патрульные.
– Джона, а ты чего не спишь в этот темный час? – От выпитого она раскраснелась. Подвинула ему пустую кружку, но Джона протестующе вскинул руки. – Не смей отказывать пожилой даме. К тому же расслабишься и скорее уснешь.
– Пожилой даме? – хмыкнул Джона. – Да тебе от силы сорок дашь.
– Сорок? – насмешливо уточнила Моди. – Брешешь, как член Синода. К тому же мой возраст имеет свои преимущества. – Откупорив бутылку, она плеснула в кружку ярко-красной жидкости. – Люди тебя недооценивают. Или еще лучше: совсем не замечают. Ты словно невидимка. К тому же тебя жалеют, выполняют твои причуды.
– Ну, за преклонный возраст, – произнес Джона, отхлебнул из кружки, но сразу закашлялся, из глаз брызнули слезы. – Святое Море, ты что, отравить меня вздумала?
– Это моя особенная настойка, для доброго сна, – ответила Моди, спокойно отпивая из своей кружки. – Тройной крепости. Я тут припрятала запасик, а то Грили все высосет.
– Это правильно, – хрипло заметил Джона. – А то еще помрет, бедняга.
Моди хихикнула:
– Одним самогоном его не проймешь.
– Тогда за Грили, – сказал, поднимая кружку, Джона.
Чокнулись, выпили и замолчали. Тишина окутала кабинет – такая знакомая и приятная. Джона слышал тихое шипение «Анимуса», что вырабатывал тепло и кислород. Убаюканный спиртным и мягкими звуками, Джона начал уже клевать носом, но тут понял, что в секторе наступила зловещая тишина.
Шипение смолкло.
Джона вскочил, опрокинув кружку: пойло растеклось, замочив карты.
– В чем дело, Джона? – поняв, что что-то не так, спросила Моди.
– «Анимус»…
Не успел он договорить, как завопила сирена тревоги. Уровень кислорода начал падать. Джона бросился в цех, туда, где стоял «Анимус». Обычно машина растягивалась и сокращалась, нагнетая тепло и кислород, поддерживая в колонии жизнь, но сейчас не двигалась. Не работала.
– Ну же, дружище, – бормотал Джона. – Только не сейчас, не надо.
Он провел руками по корпусу, инстинктивно пытаясь нащупать рычаги, кнопки, швы, но поверхность машины была идеально гладкой. Джона не знал, как древний механизм устроен внутри, и потому не мог его починить. Подбежала Моди.
– Что случилось, Джона? – прошептала она дрожащим от страха голосом.
– Не знаю, – с отчаянием ответил Джона. – Но она больше не работает.
Разбуженные сигналом тревоги собрались мятежники. Все смотрели на «Анимус». Люди поняли, что означают тишина и сирена.
– Гипоксия… – раздались испуганные шепотки.
– Кислород заканчивается…
– Да нет, главный инженер починит…
Матери и отцы прижимали к себе детей. Джона буквально кожей чувствовал их страх – как волны холодного воздуха. Он все гладил корпус машины, шепча ей:
– Во имя Оракула, не сдавайся, не сейчас. Нам бы еще немного времени.
«Анимус» не откликался. Сирена все выла.
В отчаянии, Джона ударил по машине ногой. Он не хотел, к тому же чуть не сломал ногу, зато «Анимус» внезапно скрежетнул… и снова задышал. Миг – и сирена умолкла. Уровень кислорода пополз вверх.
– Святое Море, пронесло, – чуть слышно пробормотал Джона, припадая на ушибленную ногу.
Толпа взорвалась радостными криками:
– Да здравствует главный инженер! Джона Джексон!
Моди похлопала его по спине:
– Джона, ты его починил!
Грили пристыженно подвинулся к нему бочком:
– Прости, что сомневался в плане Моди вытащить тебя из Тени. Если бы не твой цех, мы бы уже задохнулись.
– Спасибо, – вяло поблагодарил его Джона. Его талант тут был ни при чем, ему просто повезло. Хуже того, Джона не знал, как предотвратить поломки в будущем. Впрочем, он не хотел, чтобы Грили и мятежники запаниковали, а потому держал рот на замке.
Однако Моди было не провести. Она все поняла по его лицу.
– Надо торопиться, да? – продолжая улыбаться, шепнула она.
– Боюсь, что да, – также шепотом ответил Джона. – Это может повториться…
Их перебил громкий стук в дверь.
– Еще беглецы, просят убежища, – крикнул со сторожевого поста Прэтт. Щурясь, он смотрел на специальный экран, установленный программистами, чтобы наблюдать за происходящим снаружи. – Одни и без оружия. Ни патрульных, ни Красных Плащей не видно.
– Впусти их, Прэтт, – велела Моди, поспешив к нему.
Прэтт сунул руку под сканер, и тот пискнул в знак подтверждения, дверь сектора открылась. Беглецы ворвались внутрь – и Джона их моментально признал: советник Сиболд и его жена. С собой они привели двоих младших детей: мальчика и совсем крохотную девочку, грудного младенца. Старший сын Сиболдов бежал вместе с Майрой на Поверхность.
– Во имя Оракула, они же кратос, – пораженно зашептались в толпе.
Следом за ними в сектор вошел еще человек: широкоплечий, но истощенный, лицо в шрамах и синяках, заросшее всклокоченной бородой. Кто это? Еще один член семьи?
– Что привело вас в наш сектор, советник? – спросила Моди, уперев руки в бока и впиваясь в Сиболда взглядом. В ее голосе не было и намека на гостеприимство.
– Прошу вас, мы ищем убежища, – взмолился Сиболд. – С тех самых пор, как Калеб бежал, меня одолевали сомнения. Они, словно вода, подточили мою веру, и я больше не могу от них отмахиваться. Отец Флавий лишился рассудка, он приказал патрульным пытать детей демоса.
– Снова? – пораженно зашептались мятежники.
– Утопить этого грешника! – вскричал Грили.
Сиболд покровительственно взял супругу под руку. Та уставилась на здоровенного изгоя и сильнее прижала к себе малютку дочь. Девочка испуганно заревела. Семейство Сиболдов выглядело изнуренным и перепуганным.
– Прошу вас, помилуйте, – умолял бывший член Синода.
– Советник Сиболд, – глядя ему в глаза, произнесла Моди, – вашей семье предоставят убежище. – Она посмотрела на его супругу. – Не бойтесь Грили, миссис Сиболд. С виду он грозный, но на деле – слаще любой из моих конфет.
Сынишка Сиболдов, услышав о сладостях, встрепенулся, и Моди угостила его конфеткой.
– Не бойся, малец. – Она ласково потрепала его по голове. – С нами ты в безопасности. Клянусь, мы о тебе хорошо позаботимся.
– Хвала Оракулу, – сказал Сиболд. – Послушайте, отец Флавий планирует тайную операцию. Он вскрыл слабость в ваших планах, хотя мне и неизвестно какую. Это как-то связано с пытками детей…
– Не сейчас, – перебила его Моди и, понизив голос, добавила: – Тут все поклялись в верности нашему делу, но надо быть осторожными. Сперва подкрепитесь и отдохните, после созовем Совет свободы, и вы поведаете обо всем.
