— Неужели? — воскликнул мистер Мэрримен. — Ну, это традиционный взгляд церкви. И непременным атрибутом наверняка считает наличие раздвоенных копыт и вил в лапах?
— Понятия не имею.
На палубу упала тень. Подошла мисс Эббот.
— Лично я верю в дьявола. Твердо верю, — сказала она.
Она высилась над ними, стояла спиной к солнцу, и лицо ее было темно и печально. Аллейн начал было приподниматься с шезлонга, но она быстрым жестом остановила его. А затем взгромоздилась на кнехт, где сидела, выпрямив спину и болтая большими ступнями в теннисных туфлях.
— Но как еще, — воскликнула она, — можно объяснить все эти жестокости в нашей жизни? Выходит, Бог позволяет дьяволу мучить нас по каким-то своим непонятным причинам?
— Боже милостивый! — довольно мягко возразил ей мистер Мэрримен. — Мы оказались в настоящем гнездилище ортодоксальности, не так ли?
— Вы же верующий человек, — заметила мисс Эббот. — Я права? Посетили службу. Так почему вы смеетесь над дьяволом?
Мистер Мэрримен глянул на нее поверх очков и после довольно долгой паузы ответил:
— Мисс Эббот, дорогая моя, если вы сможете убедить меня в его существовании, то обещаю, никогда больше не буду насмешничать над Злом Номер Один. Точно вам говорю.
— Я не сильна в дебатах, — нетерпеливо произнесла она. — Лучше поговорите с отцом Джорданом. Он наделен мудростью и знаниями и постарается все объяснить со своей точки зрения. Наверное, вы думаете, некрасиво было с моей стороны влезать в ваш разговор и навязывать вам свою веру. — Мисс Эббот выдвинула челюсть вперед и упрямо продолжила: — Но когда я слышу, как люди насмехаются над дьяволом, этот дьявол просыпается во мне. Я хорошо с ним знакома.
Тут на палубе появился Обин Дейл в сногсшибательном наряде — шортах из акульей кожи, алом пуловере и экзотических эспадрильях
[32], приобретенных в Лас-Пальмасе. На нем были огромные солнечные очки, волосы картинно встрепаны.
— Вот, собираюсь окунуться, — заявил он. — Как раз самое подходящее время, перед обедом, да и вода просто потрясающая. Мадам, конечно, и слышать об этом не пожелала. Ну, кто со мной?
Мистер Мэрримен уставился на него. Аллейн сказал, что подумает. Мисс Эббот соскочила с кнехта и отошла. Дейл посмотрел ей вслед и покачал головой.
— Бедняжка, — заметил он. — Нет, мне, право, ее очень жаль. Жизнь — это настоящий ад для подобных женщин, вы согласны?
Дейл глядел на них. Мистер Мэрримен демонстративно раскрыл книгу, Аллейн пробормотал что-то неразборчивое. — Уж я-то навидался таких предостаточно, — продолжил Дейл, — во время своей фантастической работы. Легион Одиночек — так я их называю. Ну, разумеется, про себя.
— Да уж, — пробормотал Аллейн.
— Нет, давайте разберемся. Что еще остается делать женщинам с такой внешностью? Удариться в религию, исследовать Центральную Африку? Ну, что еще? Задайтесь этим вопросом. Лично я не знаю на него ответа, — добавил Дейл с фальшиво философским видом. — Вот такие дела.
Он достал трубку, осмотрел ее со всех сторон, потом произнес:
— Ах, ладно, — и не найдя здесь должного отклика, двинулся прочь слегка развалистой стильной походкой.
Мистер Мэрримен пробормотал в книгу непечатное слово, а Аллейн отправился на поиски миссис Диллингтон-Блик.
Он нашел ее на веранде. Она сидела в шезлонге и обмахивалась веером, огромная и, тем не менее, восхитительная. Интересно, подумал Аллейн, как бы изобразил ее Генри Мур
[33]. Она радостно приветствовала его и беспомощным жестом изобразила, как влияет на нее жара. Тем не менее белоснежное ее платье было аккуратно отглажено. А кружевной платочек, который она кокетливо достала из выреза платья, и прическа были безупречны.
— От вас так и веет прохладой, как от свежего огурчика, — сказал Аллейн и уселся в шезлонг Обина Дейла. — Что за обворожительное платье!
Миссис Д.-Б. состроила ему глазки.
— Бог ты мой!
— Нет, все ваши наряды просто обворожительны. А это платье просто великолепно, согласны?
— Как это мило с вашей стороны, — радостно откликнулась она.
— Ах, — заметил Аллейн, наклоняясь к ней поближе, — вы даже не представляете, насколько большой комплимент сейчас получили. Я, знаете ли, весьма критично отношусь к дамским нарядам.
— Да уж, действительно. Тогда позвольте узнать, что именно вам так понравилось в моих?
— Они нравятся мне прежде всего потому, что задуманы и скроены так, чтобы подчеркнуть весь шарм их хозяйки, — ответил Аллейн и мысленно адресовал этот комплимент Трой.
— А вот это то, что я называю превосходной ремаркой! Впредь стану одеваться так специально для вас! Обещаю, — сказала миссис Диллингтон-Блик.
— Правда? В таком случае мне следует подумать, что бы я хотел видеть на вас. Ну, например, сегодня вечером. Может, стоит выбрать то замечательное испанское платье, которое вы приобрели в Лас-Пальмасе? Согласны?
Тут настала долгая пауза, и миссис Д.-Б. отвела глаза.
— А не кажется ли вам, что это немного чересчур? — заметила она наконец. — Воскресный вечер, помните.
— Ну, тогда, может, завтра?
— Знаете что, — медленно начала она, — я избавилась от этого платья. Можете считать меня ужасной глупышкой, но та чудовищная история с куклой от бедного и милого мистера Макангуса совершенно выбила меня из колеи. Ну, скажите, разве это не глупо?
— О, — с притворным разочарованием воскликнул Аллейн. — Какая жалость! Какая безвозвратная потеря.
— Знаю. И тем не менее пришлось поступить именно так. Перед глазами до сих пор стоит бедняжка Эсмеральда. Смотрит на меня, как те несчастные убитые девушки. Я просто не могла этого больше выдержать, вот и выбросила это чудесное изумительное платье за борт!
— Нет, только не это!
Миссис Диллингтон-Блик хихикнула:
— Нет. Нет, конечно. Я его не выбросила.
— Тогда отдали кому-то?
— Джемайма вполне бы могла в нем плавать. Но как-то не представляю мисс Эббот или миссис Кадди танцующими фламенко в этом платье.
Тут снова возник Дейл. Он шел от бассейна в плавках-шортах «Палм Бич» и выглядел как на рекламе какого-нибудь роскошного лайнера.
— Эх вы, пара бездельников, — в сердцах произнес он и торопливо сбежал на нижнюю палубу.
— Мне надо пойти переодеться, — вздохнула миссис Диллингтон-Блик.
— Но не в испанское платье?
— Боюсь, что нет. Простите, если вас разочаровала. — Она протянула прелестные маленькие ручки, и Аллейн помог ей подняться.
