— Ах ты, маленькая крыса! — Уорендер ухватил его за руку.
Берти невольно усмехнулся:
— В точности так же она меня обозвала.
— Убери, — сквозь зубы прошипел Уорендер, — эту дурацкую ухмылку с лица, и придержи язык! Или, клянусь Богом, я заставлю тебя сделать это силой.
Он ухватил Берти левой рукой. Придержал и уже взмахнул правой, и Аллейн бросился их разнимать, но тут от двери донесся голос:
— Может, кто-то окажет мне любезность и объяснит, что происходит в этом доме?
Уорендер тотчас отпустил Берти, Гэнтри тихо чертыхнулся, Пинки издала сдавленный крик. Аллейн обернулся.
В дверях стоял молодой человек с белым как полотно лицом и с ужасом взирал на эту сцену.
— Слава Богу! — воскликнул Берти. — Дики!
Глава 5
Вопросы преданности
Сразу бросалось в глаза, как возбужден и взволнован сверх всякой меры Ричард Дейкерс. Он был бледен, лицо осунулось, руки дожали. После восклицания Берти наступила гробовая тишина, и Ричард продолжал стоять на том же месте и сверлил взглядом полковника Уорендера. Тот же, в свою очередь, глядел на него внимательно и напряженно — насколько лицо старого солдата вообще было способно отражать какие-либо чувства. В некотором роде эти двое являли собой несколько искаженное зеркальное отражение друг друга.
— Могу я перемолвиться с тобой парой слов, старина? — спросил Уорендер. — Может, мы с тобой…
— Нет! — тут же воскликнул Ричард. А затем добавил: — Простите. Я ничего не понимаю. Что делает в холле этот чертов бобби? Что случилось? Где все? Где Мэри?
— Секундочку, — пробормотал Аллейн и подошел к нему. — Вы, если я не ошибаюсь, мистер Ричард Дейкерс, так? А я — Аллейн, из Скотланд-Ярда. И в данный момент возглавляю расследование, которое проводит здесь полиция. Давайте отойдем куда-нибудь в укромное местечко, чтобы я смог рассказать вам о произошедшем.
— Я сам ему скажу, — вызвался Уорендер.
— Думаю, не стоит, — Аллейн отворил дверь. — Идемте, — сказал он и взглянул на остальных. — А вы, пожалуйста, побудьте здесь еще немного.
Ричард приложил ладонь ко лбу.
— Ладно. Хорошо. Но… зачем? — И, видимо, в силу привычки обратился к Таймону Гэнтри: — Тимми? Что все это означает?
Гэнтри ответил:
— Мы должны подчиняться властям, Дики. Ступай с ним.
Ричард посмотрел на него в немом изумлении и вышел из комнаты. За ним последовали Аллейн и Фокс.
— Может, здесь? — Аллейн прошел в гостиную, где не было ни души.
Там он вкратце и без лишних эмоций поведал Ричарду о том, что произошло. Ричард слушал рассеянно, не перебивая, и лишь раза два провел ладонью по лицу, словно стряхивая невидимую паутину. Когда Аллейн закончил, он спросил сдавленным голосом: — Мэри? Это случилось с Мэри? Нет, не верю, это просто невозможно!
— Да, в это трудно поверить.
— Но… как? Как это произошло? Неужели всему виной какой-то спрей для растений?
— Похоже, что так.
— Но ведь она использовала его много раз. И довольно долго. Так почему это случилось именно сейчас? — У Ричарда был вид человека, только что перенесшего тяжелое потрясение, затем словно вынырнувшего на поверхность и рассматривающего первый попавшийся на глаза предмет. — Почему сейчас? — повторил он. И, похоже, не слишком рассчитывал на сколько-нибудь вразумительный ответ.
— Вот это, в числе прочего, нам и предстоит выяснить.
— Да, конечно, — сказал Ричард, обращаясь скорее к себе, чем к Аллейну. — Это опасная штука. И все мы много раз ее предупреждали. — Он удрученно покачал головой. — Но… я не понимаю. Мэри пошла к себе в комнату сразу после речей и…
— Вот как? Но откуда вам это известно?
Ричард выпалил:
— Да потому что… — И тут он побледнел еще больше, хотя, казалось, это уже невозможно. В отчаянии ставился на Аллейна, словно собирался открыть какую-то страшную тайну, но не мог, а затем произнес: — А как же иначе. Вы ведь сами сказали, что нашли ее там.
— Да. Ее нашли там.
— Но почему? Зачем ей понадобилось опрыскивать цветы именно в такой момент? Просто безумие какое-то!
— Да. Очень странно.
Ричард нервно переплел пальцы.
— Простите, — пробормотал он. — Никак не могу успокоиться. Мне страшно жаль…
Глядя на молодого человека, Аллейн понимал, что тот дошел до такой степени эмоционального дисбаланса, что надавить на него сейчас ничего не стоит, сразу расколется. А парень он очень симпатичный, подумал Аллейн. Лицо такое нервное, выразительное, и в то же время отдаленно напоминающее другое лицо, куда менее выразительное. Вот только чье?
Аллейн сказал:
— Вот вы сами только что отметили два аспекта в этой трагической истории, которые трудно объяснить. А потому с учетом этих аспектов и согласно обычной процедуре расследования, я должен самым тщательным образом проверить все обстоятельства, сопутствующие этому событию.
— Должны? — рассеянно спросил Ричард и, похоже, взял себя в руки. — Да. Конечно. Какие именно обстоятельства?
— Мне сообщили, что вы вышли из дома еще до начала праздничных речей. Это так?
В отличие от остальных, Ричард не занервничал и не выказывал никаких подозрений.
— Я? — переспросил он. — Да, думаю, так оно и было. И поздравления вроде бы еще не начались. Только что внесли торт.
— Почему вы ушли, мистер Дейкерс?
— Хотел поговорить с Аннелидой, — тут же выпалил он, а затем добавил: — Простите. Наверное, надо объяснить, кто такая Аннелида Ли. Она живет здесь, по соседству и… — Тут он резко умолк.
— Мне известно, что мисс Ли и ее дядя ушли раньше остальных. И должно быть, вы хотели поговорить с ней о чем-то очень важном, верно? Ну, раз бросились за ней вдогонку в такой момент?
— Да. Так и есть. Важно для меня. Но это личное, — добавил Ричард. — Сугубо личное дело.
— И долгий был разговор?
— Он не состоялся.
— Вот как?
— Я ее… так и не увидел. — Мистер Дейкерс явно чего-то недоговаривал. — Она… неважно себя чувствовала.
— Но с ее дядей вы виделись?
— Да.
— Полагаю, вы хотели поговорить с ней о роли в вашей новой пьесе, «Земледелие на небесах». Я прав?
Ричард смотрел на него и впервые за все время встревожился.
— Это кто ж вам такое сказал? — поинтересовался он.
— Таймон Гэнтри.
— Ах, он! — воскликнул Ричард, а затем, стараясь не выказывать волнения, небрежно добавил: — Как странно. — Однако теперь он настороженно следил за каждым словом и движением Аллейна. — Ну да, в числе прочего речь могла пойти и об этом, — пробормотал он.
