— Где мои дети?
— Кейт?
Я чуть-чуть расслабилась, услышав приглушенный голос Джейни, донесшийся из-за двери в подвал.
— Эй, мы здесь, внизу!
— Держитесь! — крикнула я.
Сьюки нацелила пистолет прямо мне в грудь.
— Твоя подруга пыталась сбежать, — сказала она, качая головой. — Знаешь, я бы оставила их в покое. Я бы и тебя не тронула, но ты ведь никак не хотела остановиться! — Она почесала плечо дулом пистолета. — Теперь у меня уйдет на вас целый день!
Она показала мне пистолетом — к холодильнику! И я двинулась туда. Я слышала, как рыдания Софи перемежались с икотой, и как Джейни старалась успокоить их. Услышала, как она запела: «Если весело живется, делай так — хлоп-хлоп», а потом раздались два неуверенных хлопка.
Сьюки Сазерленд. Как же я сразу не догадалась? Разве не вызывает подозрений женщина, назвавшая своих детей Тристан и Изольда, которая располагает в алфавитном порядке баночки с консервами?
— Где твои дети?
— У Мэрибет, — сказала она. — Я отправила их туда поиграть. Они пробудут там до четырех часов.
Сьюки взглянула на наручные часы.
— Давай посмотрим, — сказала она, помечая пункты в списке дел, как женщина, закупающая продукты.
— Сажай детей и свою подругу в машину. У тебя есть детские сиденья для всех?
Я тупо кивнула. Она собирается убить нас всех? Тогда почему беспокоится о детских сиденьях?
— Что ты собираешься делать?
— Отвезти вас к реке. Кинуть в воду. — Какой позор! — Сьюки угрожающе тыкала в меня пистолетом, пока я не уперлась спиной в ее холодильник. — Вот ведь как, ты убила Китти, а потом не выдержала угрызений совести, груза вины и напряжения от необходимости хранить тайну. Убила своих детей, убила подругу, а потом направила машину с моста. Мне очень жаль, — произнесла она, улыбаясь так широко, что я видела все ее сверкающие белые зубы. — Пропадет такой хороший минивэн.
— Ты…
Я отбросила спутавшиеся мокрые волосы со лба и постаралась успокоиться.
— Я, — подтвердила она, словно мы обсуждали, чья очередь быть «Родителем дня» в нашем детском садике.
— Ты убила Китти!
Сьюки кивнула.
— Ты оставила записку на моей машине.
«Пусть она не молчит, говори с ней», — думала я. А тем временем у меня начали дрожать колени. Пусть она говорит, а я… что? Закричу? Убегу? Надеюсь, что диспетчер все-таки пришлет копов, несмотря на то что я не дала ей номер своей страховки и не сообщила девичью фамилию своей матери?
— Ну да. — Сьюки опять улыбнулась. — И если бы ты занималась своими делами вместо того, чтобы бегать и вынюхивать, как Нэнси Дрю
[42] с варикозными венами, ты бы не нажила себе множество проблем. Ну да ладно, — добавила она, пожав плечами. — Ты проиграла. Смешно, правда? — Сьюки склонила голову на бок. — Ты всегда думала, что ты самая умная. Такая умная! Такая утонченная! Настолько выше нас всех, тупых мамаш-медведиц в скучном Коннектикуте, так ведь?
— Вы так считали? — удивилась я.
Нэнси Дрю с варикозными венами, вспомнила я и поняла, что если она не убьет меня, то я обязательно убью ее.
— Мы все, кроме Китти. Та думала, что ты просто великолепна.
— Неужели?
Сьюки пожала плечами.
— Что ж, как выяснилось, Китти плохо разбиралась в людях. Думала, что муж любит ее. Меня считала подругой. Протяни руки! — велела она, доставая из кармана золотисто-розовый шелковый шарф.
Я проигнорировала ее требование и сунула руки в карманы.
— Филипп любил ее, — сказала я, и мои слова мгновенно согнали с лица Сьюки самодовольное выражение.
— Нет, не любил! — возразила она. — Не так, как меня.
— Тебя? — презрительно фыркнула я. — Ой, я тебя умоляю.
Моя тактика: «заставь ее говорить» переросла в новую стратегию: «разозли ее».
Разозли ее так, чтобы она совершила ошибку, которая, будем надеяться, не приведет к тому, что она застрелит меня на месте. Вообще-то, я не думала, что Сьюки убьет меня в своей кухне. Потом будет трудно отскрести мою кровь с мексиканского кафеля ручной росписи на стенах.
— Он использовал тебя на замену, — ехидно улыбнулась я. — На самом деле он хотел только Китти. Она была умна, успешна. А принимая во внимание, как проблематичны были его собственные успехи в карьере…
Я пожала плечами.
— Ты о чем? — крикнула Сьюки.
— Да весь город уже знает. Филу нужна была успешная, амбициозная жена, потому что он сам ни во что не въезжал! Единственное, что он мог, это работать на папочку. Да и там все профукал!
— Неправда! — завизжала Сьюки, целясь мне в грудь. — Он очень умный! Просто никто и никогда не давал ему шанса!
Она уставилась на меня, тяжело дыша. Потом протянула шарф. Спорю, «Гермес». Мой первый дизайнерский шарф. Как жаль, что я не доживу, чтобы оценить его по достоинству.
— Руки вместе!
Я бочком пододвинулась к ее «островку» посередине кухни.
— И что вы вдвоем собирались делать после того, как ты убрала конкурентку? Чем ты собиралась заняться, чтобы обеспечивать ему рубашки и туфли ручной работы? Продавать булочки с льняным семенем на улице? Проводить тренировки по пилатесу за деньги?
На мое счастье, Сьюки тоже жила в Монтклере, в доме с такой же планировкой. Ее кухня была моей кухней, только без грязной посуды в мойке, и стены не были исчирканы мелками. Я провела пальцами под краем гранитной поверхности ее «островка» и выдвинула верхний ящик.
— У нас все будет хорошо. — Сьюки тряхнула головой.
— Во Флориде? — высказала я догадку и по выражению ее глаз поняла, что попала в цель. — Так он тебе говорил? Рассказывал, как будет весело на солнечном пляже в Саут-Бич, когда не занимался тем, что трахался с Лекси в сарае для оборудования?
— Забудь про Лекси! — У Сьюки задергалось веко.
— Почему? Что ты с ней сделала? — настаивала я. — Надеюсь, не сбросила с моста и ее тоже? Слишком много домохозяек на одну речку, тебе не кажется?!
— Заткнись! — Она наставила пистолет мне между глаз.
Я видела, что ее руки дрожат. Я сочувственно покачала головой, а тем временем мои пальцы пошарили между разделочными досками и крышками от кастрюль и наконец нащупали что-то прохладное, сделанное из мрамора.
— Спорим, Фил обещал тебе, что бросит Китти? Но получилось все не так, ведь правда?!
— Китти была шлюхой! — крикнула Сьюки. — Ты о ней ничего не знаешь! Она была шлюхой, как и ее мать, она даже не знала, кто ее отец…
