– И камень снов.
– И лампа пресвитера Иоанна.
– И часы голода.
– И компас вице-короля.
– И меч Виттельсбахов.
– Тот, кто шагнет дальше…
– …Найдет дорогу в Монсальват.
* * *
– Я, считай, снова дома, – Жорж Бонис продемонстрировал скованные наручниками запястья. – Как скрутили руки, так и успокоился, так оно всегда после ареста. Только за вас волновался. Интересно, из какой они конторы? На ажанов не похожи, и не жандармы, те всегда первым делом удостоверение под нос суют. А у этих рыбка какая-то.
Впервые за все путешествие усач оказался на заднем сиденье. Красавчика пристроили рядом, Мод же заняла свое законное место.
…Возле левой передней дверцы – один из людей в черном. Второй тоже у дверцы, но задней левой. Оружие отобрали, включая маленького «испанца», сумочку вернули.
– Контора очень неприятная, – чуть подумав, откликнулся Кампо. – Рассказывать долго, но если вкратце, эта публика не прочь порулить всем миром. Едва ли получится, однако нам от этого не легче.
– А пароль? – не удержалась Мод. – Про кольца?
– Они играют в мальтийских кавалеров. Теперь я для них брат-рыцарь, почти что свой. По крайней мере, не прикончат на месте, поведут разбираться к начальству. Ради такого стоило заучивать эту детскую считалочку. Интересно, что мсье приор имел в виду насчет «на Земле»? Они что, на Юпитере филиал открыли?
– Планета Зеленого Солнца, – вспомнила девушка. – Арман, может, в этом все и дело?
– Интересно живете, ребята, – хмыкнул усач. – А я думал, мне Федерация Анархистов аукнулась. Хотя, знаете, Арман, среди наших фашистов, кагуляров и тех же «Огненных крестов» аристократишек всяких, как собак нерезаных. Кавалер на кавалере!
Красавчик потер лоб, задумался ненадолго.
– Аристократишек? Его светлость князь Франц I, герцог Троппау и Ягерндорф, граф Ритберг, глава Дома Лихтенштейнов, вторая линия кредитов, «Структура», дорога в Монсальват – и Планета Зеленого Солнца… Знаете, у меня есть совершенно безумная идея!
Привстал, поглядел по сторонам.
– Санитаров с «адскими» рубахами нет? Тогда можно. Представьте себе мир, очень похожий на наш с небольшой только разницей. У нас Великая французская революция была, верно, Жорж?
Усач согласно кивнул.
– А у них ее – не было!
* * *
Эксперт Мод Шапталь в очередной раз убедилась, что среди нормальных людей ей не место. Парижанка двадцати четырех лет от роду, попав в такую передрягу, наверняка бы испугалась. Не обязательно до поросячьего визга, но пульс бы точно отозвался – зачастил ткацким челноком. Или разозлилась бы с тем же точно результатом.
Пульс бился ровно, прóклятая дедова кровь была холодна. Ни страха, ни злости, лишь горькое, словно аптечный хинин, чувство обиды. Не на похитителей с их дурацкой рыбкой, на саму себя.
Да что же это с ней такое?
У бабушки Софи никогда не было нелепой розочки из желтой кости! Теперь это помнилось четко и ясно. И не надела бы на пиджак она, пусть и бывший, но художник, этакую безвкусицу!
Откуда? Почему?
Ленивая память спала, не желая помогать. А перед глазами стояли рисунки – не из альбомов, из ее папки. Странные самолеты без двигателей и портрет, лицо немолодого, много повидавшего человека. Сейчас она могла скопировать их без всякого труда, вплоть до мелких деталей.
Где они? И рисунки – и двигатели тоже?
«Есть они, только без винтов, это авиация совсем иного типа…»
Девушка осторожно, стараясь, чтобы остальные не заметили, смахнула со лба холодный пот, внезапно пожалев, что рядом нет господина Прюдома, ее профессора Мориарти. Этот бы наверняка сообразил!..
А все прочее отчего-то не слишком волновало. Разъяснится! А если нет – разъяснят.
Брошка слоновой кости, рисунки… Неужели она так и не вспомнит?
– Мадемуазель Шапталь!
Передняя дверца открылась бесшумно.
– Выходите, мадемуазель!
* * *
У лже-аптекаря был весьма кислый вид, словно он лизнул все того же хинина.
– Получено распоряжение руководства, мадемуазель Шапталь. Полная эвакуация. Сначала вас, потом и всех прочих, включая машину.
Мод не хотела, а все-таки улыбнулась. Не дали покататься, обидно!
– Сейчас вам и вашим спутникам завяжут глаза. Это – маленькая гарантия вашего возможного возвращения. Прошу вести себя разумно… Может, у вас есть вопросы? Ах, да, вы – гражданка Франции, а я не предъявил никакого документа. Ваш случай будет урегулирован дипломатическим путем, прецеденты уже имеются. Что-нибудь еще?
– Картины, – Мод кивнула в сторону дома. – Если они – такая тайна, отчего вы не забрали их сразу?
Толстячок развел руками:
– Собственность, мадемуазель Шапталь! Собственность – священна. Господин же аптекарь, которого я здесь представляю, оказался крайне несговорчив. Мы не санкюлоты, экспроприация – не в наших правилах.
Мод понимающе кивнула.
– И Бастилию у вас не брали.
На глаза легла тяжелая плотная ткань.
– Не сильно давит? – голос бородача раздался у самого уха. – Я возьму вас под руку, мадемуазель, идти придется метров двести. Потом остановимся – и подождем. Готовы?
Она кивнула и сделала первый шаг в темноту. И в тот же миг сзади, из покинутой машины, прогремело разудалое, на два голоса:
Так ведётся с давних времён у народов всех и племён:
Нам, мешая жить по-людски, миром правят мудаки.
Главы всех правительств и стран входят в этот родственный клан.
Держит свора мудрых владык всю планету за кадык.
Эксперт Шапталь закусила губу. По крайней мере, с экипажем она не ошиблась.
Кризис, спад, дефолт и застой не страшны династии той.
Мор, война, импичмент, мятеж – а у власти-то всё те ж.
* * *
Тьма – и звуки во тьме. Вначале шорох травы, негромкое дыхание того, кто рядом. «Здесь осторожней!», «Левее, мадемуазель!», «Пришли»! Затем долгое ожидание, пустые темные минуты, ее спутник ощущался (ладонь на локте), но, казалось, перестал вдыхать воздух.
Низкий тяжелый гул. Вначале издали, раскатами у горизонта, потом ближе, ближе, ближе… «Не волнуйтесь, мадемуазель, все штатно».
Острый горячий ветер в лицо. Земля беззвучно дрогнула, уходя из-под ног.
«Минута в минуту, мадемуазель!.. Нам надо немного обождать, лично я намерен перекурить. Ваши сигареты в сумочке? Могу достать».
