– Что-то вроде того? – недоверчиво переспросила я. – Ты даже не расскажешь мне, что на этой дурацкой штуке?
Коул так долго молчал, что я уже смирилась с его отказом.
– Подумай сама: что хочет знать каждый родитель умершего ребенка? Над чем столько лет бьются ученые?
Причину пси-болезни.
– Так ты… – Нет. Он не шутил. Это не может быть темой для шуток.
– Я не могу посвятить тебя в детали. У меня не было времени посмотреть исследование, пока оно скачивалось, но я слышал, о чем говорили в лаборатории в тот день, когда закончили эксперименты. Есть доказательства, что за всем этим стоит правительство. – Ладони Коула сжались. – Хотя то, что лабораторию прикрыли, а через день после того, как меня забрали СППшники, ее сотрудников заставили замолчать навсегда, для большинства уже и так достаточное доказательство.
– Ты рассказал Албану? – спросила я. Неудивительно, что тот находился в таком отчаянии.
– Только когда вернулся и придумал объяснение, почему прикрытие раскрыли. Я сказал ему, что все скачал, но это запустило беззвучную сигнализацию. Уверен, через тысячу лет моя гордость восстановится. – Коул вздохнул. – Боялся, если сразу расскажу ему, что раздобыл, местные агенты придумают, как это использовать, еще до моего возвращения.
Пальцы Коула забарабанили по бедрам.
– Я не мог раньше времени ввести его в курс дела – боялся, что новости дойдут до этого места еще до того, как доберусь сюда сам. Как бы далеко от Штаба я ни находился, я не мог не видеть, что здесь многое меняется. Тех, кого я знал и кому доверял, перекинули на другие базы, а те, кто мне совсем не нравился, теперь от него не отлипают. Достаточно, чтобы чувствовать себя не в своей тарелке, понимаешь?
Я кивнула.
– Я знал: если предложу Албану нечто стоящее, – продолжал Коул, – появится отличный шанс обыграть агентов, которые пытаются перекроить Лигу. Но если бы поползли слухи, они бы точно придумали, как использовать информацию в свою пользу. Эта инфа – растворитель, без которого не очистить этот дом от наросшей плесени, единственный способ убедить Албана держаться с нами, получить преимущество за столом переговоров, когда их план вдруг покажется единственно возможным из всех.
Обрывки споров Роба с Албаном снова зазвучали у меня в ушах. «Заявить о себе как следует. Дети. Лагеря».
– Если эти данные так важны, как тебе вообще удалось вынести флешку из «Леды»?
– Вшил чертову штуку в подкладку куртки. И прямо так вышел из здания. Я работал в службе безопасности, и мои приятели не считали нужным меня обыскивать. Я знал, что скачивание файлов не пройдет незамеченным, но позаимствовал сетевой идентификатор одной из сотрудниц, – признался Коул. – Ерундовая задача. Когда бы стало известно, что бедняжка здесь ни при чем, я был бы уже далеко. Но мой драгоценный младший братец увидел, как СППшники столпились у моей квартиры, пока я ходил купить нам еды, и слинял, по ошибке прихватив мою куртку вместо своей.
Если бы Коул не выглядел таким возмущенным, я бы, может, ему и не поверила. А сейчас мне одновременно хотелось и рассмеяться, и впечатать его посильнее в бетонную стену.
– Как ты умудрился так сглупить? – спросила я. – Как мог совершить такую тупую ошибку? Ты же подставил его…
– Самое главное: инфу еще можно вернуть.
– Самое главное… – От возмущения на какой-то момент я даже утратила способность выражаться связно. – Жизнь Лиама – вот что самое главное, а не эта дурацкая флешка.
– Ну-ну, – Коул расплылся в хищной ухмылке. – А братишка, должно быть, неплохо целуется.
Вспышка ярости оказалась такой мощной, что я даже забыла отвесить ему пощечину.
– Иди к черту, – огрызнулась я, пытаясь выйти из кабинки. Коул снова поймал меня и, посмеиваясь, толкнул обратно. Я дернула рукой: хочешь посмотреть, кто будет смеяться, когда я выжгу каждую мысль из твоего жалкого мозга?
Коул, должно быть, подумал о том же, потому как отпустил меня и отступил.
– Тебе хоть удалось связаться с ним после возвращения? – спросила я.
– Он исчез с радаров, – сообщил Коул, скрестив руки на широкой груди. Пальцы левой забарабанили по правой. – Смешно, но он даже не понимает, какой при нем ценный груз, а я не могу предугадать, ни куда он держит путь, ни что собирается делать. А это означает, что отследить мелкого придурка практически нереально. Можно только предположить, что он по-прежнему пытается найти мать с отчимом. Теория хаоса во всей красе.
– Почему ты мне все это говоришь?
– Потому что ты единственная, кто может с этим что-нибудь сделать. – Пар поднялся уже выше Коула, словно поглощая его. – Нет, послушай меня. Я засветился – Лига не выпустит меня из Штаба. Я не могу даже отправиться на операцию, не говоря уже о том, чтобы искать беглеца на Восточном побережье. Догадавшись, что нашего вымышленного информатора не существует, начнут прорабатывать другие варианты. И спросят себя: «Кто может связывать этих двух незнакомых друг с другом людей?», «Кого эта девчонка может так защищать?»
Я ощетинилась, скрестив на груди руки. Взгляд Коула сполз с моего лица, зацепившись за облепившую грудь футболку, и я передвинула руки выше. Он задумчиво хмыкнул, по лицу скользнула рассеянная улыбка.
– Должен признаться, ты не в его вкусе. С другой стороны, в моем…
– Знаешь, что я думаю? – поинтересовалась я, шагнув к нему.
– Не имею ни малейшего представления, милая, но что-то подсказывает, я вот-вот об этом узнаю.
– Ты гораздо сильнее волнуешься о Лиаме, чем об этой флешке. Ты хочешь, чтобы я нашла его и удостовериться, что он в порядке. Вот почему ты просишь о помощи меня, а не кого-то еще.
Коул усмехнулся. Его пропитанная паром рубашка прилипла к коже; не смотреть на очертание сильных плеч, когда он выпрямился, оказалось просто невозможно.
– Да, конечно. Утешайся, если хочешь, этой мыслью, только хоть на две чертовы секунды прекрати думать о мечтательных глазах моего братца и включи голову! Дело не в нем и не во мне – а в необходимости держать те данные под контролем, чтобы принести их Албану и выпереть отсюда Мидоуса и его приятелей. Ты понятия не имеешь, в какое дерьмо они хотят втянуть организацию – что они сделают с вами, детьми, если добьются своего. А они это сделают, если мы не найдем способа их обставить.
«Думаете, мы можем продолжать, не заявив о себе как следует?» Слова Роба эхом отдались у меня в голове.
– Что они замышляют? Хотят что-то сделать с нами и с лагерями?
Краны между нами зафыркали, щелкнул таймер, ограничивающий потребление горячей воды: она все еще текла, но становилась все холоднее и холоднее. Но ни один из нас не двинулся с места.
– Его главная идея, – нервно начал Коул, – использовать предоставленную тобой информацию о лагерях и, как он выражается, «ненужных» детях: тех, что слишком мал, чтобы быть задействованными в операциях, из Зеленых.
