– Слушай, – сказала я, снова беря Толстяка за руку и чувствуя, как под пальцами напрягаются его мышцы. – Пойдем, нам надо поговорить. Я тебе все объясню.
Толстяк недовольно воззрился на меня:
– Только мы. Я не…
Мы все услышали это одновременно. Хлопнула автомобильная дверь. Одна, вторая, третья.
Я толкнула парня, пихая его за дом, мотнув головой Джуду, чтобы он быстро встал рядом. Вайда метнулась к ближайшим деревьям, бесшумно ступая по мягкому ковру из опавших листьев. И вот уже яркие пряди ее волос исчезли в струях дождя.
Взгляд метнулся на окно, через которое вылез Толстяк, рука уже потянулась к рваной оконной сетке. Но потом я повернулась обратно к лесу. Возможно, нам все же удастся убежать. Затеряться в лесу, сбив их со следа.
– Это Бартон? – прошептал Джуд, но сразу замолчал после того, как мы с Толстяком на него зашикали.
На заднюю стену дома Лиама выходили пять белых окон и прелестная небольшая дверь с сеткой – дверная коробка была обита прочными планками из фанеры. Любовно уложенная у заднего крыльца дома кирпичная площадка служила патио. Теперь сквозь щели пробивалась зеленая трава, поблескивающая в туманном дожде.
Я присела и поползла на четвереньках по мокрым кирпичам вдоль дома навстречу голосам, напрягая слух: двое мужчин, одна женщина.
Когда я, наконец, вернулась, чтобы рассказать об этом ребятам, Вайда уже была там – сидела на корточках между Толстяком и Джудом. Почувствовав мой взгляд, она подняла глаза, нетерпеливо дернув подбородком.
– Всего четверо, – прошептала она. – Одна женщина, трое мужчины. Кажется, из СПП.
Я прикрыла рот Джуда рукой.
– Они вооружены?
Вайда кивнула.
– Как обычно. Что это за дом? Почему он так важен, что здесь устанавливают датчики движения?
– Что, правда? – переспросил Толстяк.
– Насовали их под свес крыши по всем четырем углам, – буркнула девушка, явно раздраженная тем, что в ее словах кто-то может сомневаться.
Я бросила взгляд на Толстяка, отпуская Джуда. Конечно, они что-то устанавливали, чтобы следить за домом. Если не из-за Лиама, то из-за Коула. Интересно, что Коул не потрудился рассказать Вайде никаких подробностей о прошлом своего брата. Возможно, просто не хватило времени.
Бормотание стихло, но я слышала тяжелые шаги по заросшему саду в сторону правого конца дома. Теперь СППшники были слишком близко, чтобы нам удалось бы скрыться среди деревьев. Нас бы в два счета заметили.
С глубоким вздохом Толстяк встал и толкнул в комнату рваные лоскуты оконной сетки. Кажется, он принял какое-то тяжелое решение и от этого даже сгорбился.
– Ты мне доверяешь? – спросил он, заметив выражение моего лица.
– Конечно.
Джуд у меня за спиной издал сдавленный звук, но я не обратила на это внимания.
– Тогда скажи своим друзьям залезть внутрь… – Толстяк кивнул на открытое окно. – И встань. Я надену на тебя наручники.
В шоковом состоянии есть свои плюсы: не надо изображать испуг. Я ждала, чувствуя, как острые края простых пластиковых стяжек перекрывают доступ крови к запястьям. И позволила им отключить и каждую мысль в своей голове.
«Кто этот человек?» – думала я, стоя рядом с Толстяком. На парне была камуфляжная охотничья куртка с капюшоном, я заметила ее не сразу, серая шерстяная водолазка и выцветшие джинсы, грязные, а еще изрядно поношенные. На поясе было пристегнуто какое-то устройство, напоминающее небольшой сотовый телефон, а еще кожаная сумка. В былые времена, когда мы путешествовали вместе, парень хранил все свои пожитки в найденном где-то потрепанном кожаном портфеле. Что подходило Толстяку гораздо больше, чем эта подозрительная… имитация того, что он считал, охотничьим стилем.
Увидев его во всеоружии, я должна была, по идее, приободриться, но только еще больше напугалась.
Уверенной рукой он взял меня за подбородок и повертел мою голову туда-сюда, неодобрительным взглядом осматривая порезы и ушибы, оставшиеся со вчерашней ночи. Остальные смотрели на нас через закрытое окно, лицо Джуда почти прижималось к стеклу.
– Было бы лучше, если бы ты изобразила обморок, – заметил Толстяк.
Предложение поступило как раз вовремя. Шлепнувшись на землю, я успела заметить черную вспышку, когда из-за угла показались СППшники.
Четверо. Вайда оказалась права. Темноволосая женщина была самой рослой в группе – на полголовы выше мужчин. Один СППшник, кудрявый и светловолосый, смотрелся старше остальных. Двое других, что помоложе, выглядели настолько похожими, что вполне могли оказаться братьями. Все были вооружены винтовками, наручниками и прочим.
– Вам помочь? – Лицо Толстяка обратилось в камень.
Военные медлили, не понимая, что с нами делать, но оружия не опустили. Толстяк тоже молчал, я же начала, наконец, догадываться, что он задумал.
– Что, пришли умыкнуть мой выигрыш прямо у меня из-под носа? Хотите отмазаться и ничего мне не заплатить?
Старший солдат поднял нависшую бровь.
– Ты агент-ищейка?
«Так я и думала». Если в этом заключался наш план побега, то мы попали куда сильнее, чем я рассчитывала. Даже в удачный день Толстяк выглядел столь же угрожающим, как кактус в горшке.
– Вот! – Парень сунул руку в кожаную сумку на поясе и протянул что-то военным. Какой-то небольшой буклетик размером с паспорт.
Старший шагнул к нему, но потом повернулся к женщине.
– Обойдите участок по периметру. Удостоверьтесь, что она явилась сюда одна.
Когда трое солдат отправились делать обход, Толстяк снова махнул буклетиком. Изучив бумагу и лицо Толстяка, старший группы вздохнул.
– Хорошо, агент Листер, – проговорил он, возвращая документ. – Ты прогнал эту через базу данных?
– Ее там нет, – ответил Толстяк. – Вероятно, уже давно болтается. Нет никаких наводок.
– Протестировал? – продолжил расспрашивать старший. – Если она Синяя или Желная, ты должен…
– Она Зеленая, – перебил Толстяк. – Что? Хотите проверить?
– Мы можем ее забрать, – предложил старший. – Избавить тебя от необходимости транспортировки.
– Сказал же: она не в системе, – напомнил СППшнику Толстяк, раздражение в его голосе прозвучало более отчетливо. – Я знаю, как это работает: если она не зарегистрирована, провести платеж будет невозможно. И чтобы получить то, что причитается, мне придется отправиться на ближайшую станцию и возиться с бумажками.
Мужчина фыркнул, но спорить не стал.
– Эта машина на дороге твоя?
– Нет, – ответил Толстяк, закатывая глаза. – Я прилетел на тучке и обрушился на эту крошку, словно молния с небес.
