Но мне было нужно другое.
Желудок тревожно сжался, но, когда я набирала имя, пальцы мои не дрожали.
Грей, Клэнси.
Боль вышла с единственным долгим вздохом.
Записей не найдено.
Еще четыре часа до Нэшвилла мы с Толстяком вели машину по очереди. Видеть его за рулем, а не на заднем сиденье было довольно странно, однако спокойная уверенная поза полностью его изменила. Я заставляла себя привыкнуть, пытаясь примириться с фактом, что это не тот Толстяк, которого у меня отобрали. Да и как, после всего, что произошло, он мог бы остаться прежним?
Толстяк стал спокойнее, во всяком случае внешне, то, как он реагировал на подколки и оскорбления Вайды – не в счет. Поглядывая на него время от времени, я замечала, как по резким чертам его лица пробегает тень. «Расскажи мне», – думала я, но густые облака отступали, дорогу опять заливал сверкающий солнечный свет, и парень снова выглядел самим собой. По крайней мере, до тех пор, пока мы все не проголодались.
Раньше при одной мысли остановиться, чтобы один из нас сбегал купить еды в магазин или ресторан, Толстяк бы весь изнылся. За покупками всегда отправлялся Лиам, сопровождаемый долгим ворчанием Толстяка.
– Ой да ладно. Все будет путем, – сказал Новый Толстяк, настаивая на остановке в зоне отдыха, где уже крутились какие-то люди.
Судя по всему, парень использовал свое удостоверение агента-ищейки словно пуленепробиваемый щит, демонстрируя его каждому, кто косо на него посмотрел. И я задумалась: он просто привык играть эту роль или что-то в нем действительно изменилось?
Мы сползли на сиденьях как можно ниже и ждали, пока Толстяк не спеша сходит в туалет, изучит торговые автоматы и подышит свежим осенним воздухом.
– Мне казалось, ты говорила, что этот парень – не идиот, – прошипела Вайда.
– Так и есть. – Я выглянула наружу из-за приборной панели.
– Тогда он просто адски хамит, – не унималась она. – Или хочет, чтобы нас поймали.
Нет… это не так. В Толстяке было много разного намешано, но не настолько же он обозлен, чтобы подставлять тех, кто нуждается в его помощи.
«Точно? – поинтересовался тихий внутренний голос. – А разве не это он пытался предложить тебе сделать?»
Когда парень забрался обратно во внедорожник, бросив добытые чипсы и конфеты мне на колени, я все еще качала головой.
Толстяк взглянул на меня, потом посмотрел снова.
– Что это вы делаете?
Я даже рот открыла от удивления.
– А ты как думаешь? Любой из этих людей может о нас сообщить!
Брови Толстяка сошлись на переносице, словно до него только что дошло. Он посмотрел на остальных, которые все еще сидели пригнувшись. Джуд, обхватив руками колени, зарылся в углубление между металлической сеткой и его сиденьем.
– Ага, – ни к кому не обращаясь, пробормотала Вайда, – просто долбаный идиот.
– Все хорошо, – с вымученной веселостью заявил Джуд. – На нас никто не донесет. Никто не выглядел как СППшник, агент-ищейка или еще кто.
Агенты-ищейки никак не выглядели – Толстяк прямое тому доказательство. Он мог вырядиться как они, но не был одним из них. В нем не наблюдалось той отстраненной холодности, которую, казалось, излучали настоящие охотники за головами. Увидев его реакцию, то, как он воткнул ключ в зажигание, я подумала, что до этого момента парень, наверное, и не замечал, что вел себя безответственно.
Все шло прекрасно, пока мы не добрались до окраин Нэшвилла и постов Национальной гвардии с несколькими десятками лучших бойцов.
– Город закрыт, – сообщил Джуд, читая намалеванные краской знаки, мимо которых мы проезжали. Знаки следовали один за другим. – «Зона затопления». «Тихий ход». «Город закрыт». «Повернуть назад». «Въезд только для Национальной гвардии». «Город закрыт». – Голос Джуда становился все тише, но внедорожник только набирал скорость по скользкой от снега дороге.
На горизонте проступила темная расплывчатая линия, затем импровизированный пост обрел форму: подобие клубка из колючей проволки за забором.
– Притормози, – попросила я Толстяка. – Остановись на секундочку.
Но парень будто не услышал меня.
Вайда оторвалась от переговорника, с которого отправляла очередное сообщение Кейт.
– Ох. Да. Кейт говорит, город закрыт с лета. Типа, река затопила город, и жители взбунтовались, когда не получили никакой помощи.
Я вздохнула, уткнувшись лицом в ладони.
– Минут двадцать назад эта информация еще могла бы пригодиться.
Когда мы только обсуждали, как лучше добраться до города.
Вайда пожала плечами.
– Ой, – заговорил Джуд, и в его голосе явно слышалась паника. – Этот парень приближается к нам. Он приближается к нам реально чертовски быстро.
И правда, гвардеец рванул к нам от сетчатого забора и грязных желтых бочек, которыми перегородили дорогу. Он почти бежал, и его пистолет и патронташ с каждым шагом подскакивали у него на боку. Волна ледяного страха прокатилась по позвоночнику.
Национальный гвардеец остановился, его рука потянулись к оружию.
Тогда Толстяк спросил:
– Все пристегнули ремни безопасности?
– Ты шутишь?.. – начала было я. Быть того не могло. Только не он.
Вайда наконец-то оторвалась от переговорника.
Когда машина метнулась вперед, Джуд завизжал, а Толстяк вдавил педаль до упора.
Дотянувшись до руля, я рванула его, заставляя автомобиль резко повернуть влево. Толстяк попытался меня отпихнуть, но я развернула машину, чуть не сбивая солдата, выбежавшего нам наперерез. Парень тут же сбавил скорость, но мы уже ехали в правильном направлении – прочь от забора, солдат и опасности. Вайда прижала ладонь к решетке, и под ее воздействием педаль вдавилась в пол, застряв под грязным ковром внедорожника. Толстяк попытался нажать на тормоз, и машина словно взвыла в знак протеста.
Когда блокпост в зеркале заднего вида, наконец, превратился в крошечную точку, Вайда отняла руку, и нога Толстяка шлепнулась на тормоз. Ремни безопасности врезались нам в грудь.
– Я… – начала я, наконец, отдышавшись. – Почему… Ты…
– Твою ж мать! – взорвался Толстяк, вдарив руками по рулю. С ним что-то было не так – он и прежде орал на меня, бесчисленное число раз, но сейчас… Я почувствовал, что буквально втягиваю голову в плечи. – Как ты посмела сделать это! Как ты посмела!
– Если собираетесь собачиться, может, выйдете? – поинтересовалась Вайда. – У меня и так голова раскалывается, не хватает еще мамочки с папочкой, вцепившихся друг другу в горло.
«Отлично». Я отстегнула ремень безопасности, не обращая внимания на рычание Толстяка, отстегивающего свой.
