Я не оставляла попыток, пока мой взгляд не скользнул по знакомому изгибу золотой лебединой шеи «Леды-корпорейшн». Список Толстяка спланировал на землю, когда я поднялась на цыпочки, пытаясь разглядеть, что внутри. Из опыта перемещений в грузовых отсеках ее самолетов я знала: «Леда» означала лекарства. Изо всех сил вцепившись в пластиковую крышку, я принялась ее дергать. Меня звал Джуд, его голос плыл надо всеми остальными.
– Давай, давай, – бормотала я, руки дрожали от напряжения.
Грохнувшись на пол, контейнер наконец открылся. Я рылась в прозрачных пакетиках с пузырьками и стерильными иглами, пока не опознала одно из названий пенициллина, записанных Толстяком. Сгребла, сколько смогла, набивая в сумку. На другом контейнере значилось ВАКЦИНА, а под ним обнаружились марлевые бинты, ватные диски и медицинский спирт.
– Мне нужна помощь! – крикнула я. Одну из сумок я уже забила до краев, вторая тоже быстро заполнялась. Нам нужно больше. Лиаму нужно больше.
По цементу протопали быстрые, тяжелые шаги. Я спиной почувствовала, как кто-то мчится прямо ко мне. Человек что-то пыхтел себе под нос. Оборачиваясь, я увидела, что половина группы, сгибаясь под весом сумок, направляется у выходу по другим проходам.
– Руби!
Но резко крутануться назад меня заставил не надтреснутый голос Джуда, а внезапно донесшееся до моих ноздрей невыносимое зловоние затхлого сигаретного дыма.
Мне не хватило скорости. Извернувшись, я выбросила руку – блокировать удар, но в этот момент меня пырнули ножом и приложили по затылку.
Кажется, я даже не закричала, только от боли хватала воздух открытым ртом. Попытавшись удержаться, я качнулась к контейнерам, но рука, вцепившаяся мне в волосы, рванула меня обратно. Из заднего кармана моих штанов выхватили оружие – я даже не догадалась его вытащить.
Дыхание Майкла то и дело прерывалось. Больше от ярости, подумала я, чем от усилий.
Нож, или что там было у него в руке, вкрутился мне в поясницу, и вот тогда я точно закричала. Рука, блокировавшая меня поперек груди, скользнула к горлу, сжимая мой пистолет. Вдавив предплечье мне под подбородок, он так высоко задрал мою голову, что чуть не сломал мне шею. Я не могла дышать, не могла сглотнуть, пошевелиться.
– Скучала по мне? – прошипел он.
Я попыталась откинуть голову еще дальше назад, выкрутиться – что угодно, чтобы освободиться. «Ты в порядке, – твердила я самой себе. – Не позвоночник, не почки, просто…»
– Спасибо, что нашла это место, – продолжил Майкл, швыряя меня на стоявшие впереди контейнеры. Он наклонился, приблизив губы к моему уху. – Что, ребятки, хотите взять по конфетке, пока СППшники не взяли вас, да?
Силы Джуда, врезавшегося в нас, не хватило, чтобы отбросить Майкла от меня, но оказалось достаточно, чтобы я извернулась и врезала тому коленом. Я услышала, как нож, издав чавкающий звук, вышел из моей плоти и с грохотом упал на пол. Копна вьющихся волос Джуда нырнула за ним одновременно с Майклом. Правая сторона моего тела содрогнулась от боли, когда моя нога устремилась к его лицу.
– Сука! – выплюнул он, и я полетела назад, врезавшись в полки напротив нас.
Джуд отлетел в другую сторону, назад к Бретту и Оливии, которые бежали к нам по проходу узнать, что стряслось.
Один выстрел, другой, и белый свет сменился мигающим красным, а все, что происходило дальше, заволокло пульсирующим визгом.
Глава двадцатая
Не знаю, кто перенес меня из задней части ангара в переднюю, знаю только, что, когда черное покрывало слетело с мозга и тошнотворная яркость верхнего света разгорелась до невыносимого свечения, Джуд поддерживал меня под одно плечо, Оливия – под другое, и мы смотрели, как Майкл и четверо его парней забирают наше оружие и сумки с пайками.
Справа от них, дрожа, как последний лист на осеннем дереве, стоял Нокс, уставившись перед собой пустым взглядом.
Так вот куда отправился Майкл и другие – искать прежнего вожака их стаи.
Только чем это им помогло? Раскачиваясь на пятках взад и вперед, Нокс все бормотал одно и то же слово: «Уйти, уйти, уйти».
– …вы предпочли! – прокричал Майкл. Шум стих, но сигнальные огни продолжали мигать. – Вы предпочли чужаков Ноксу! Мне. Хотите забрать у нас все и дать нам пинка? Это мы нашли этот долбаный склад! Мы все обустроили!
Джуд дрожал, но не от страха или холода – от бешеного гнева.
– Значит, если у вас этого нет, этого не должно быть ни у кого – так, что ли? – спросил он, рука, поддерживающая меня за талию, напряглась. – Вы ненавидите свою жизнь и поэтому хотите сделать всех остальных такими же несчастными, голодными и жалкими?
– Я не жалкий – никто из нас не жалкий! Если бы она не покалечила Нокса, он бы сам вам это сказал. Посмотрите на него – посмотрите! Хотите, чтобы она сделала с вами то же самое? Хотите увидеть еще один номер из ее уродского представления?
– Поверьте мне… – Я покачала головой в тщетной попытке избавиться от пляшущих перед глазами пятен. – Если не поставите сумки и не уберетесь к черту с глаз долой через две секунды, будете следующими.
Он поднял пушку, но Оливия с Бреттом тут же встали передо мной.
Слева от меня началась какая-то суета. Один из группы Майкла дергал дверь, чтобы снова ее открыть. Вот почему сработала сигнализация.
– Пора идти! – крикнул какой-то мальчик. – Они подъезжают!
Сердце мгновенно обратилось в камень. Если они здесь, то уже слишком поздно.
– Не делайте этого, – попытался предупредить его Бретт, но Майкл уже сгреб Нокса и устремился вслед за остальными в ночь. Последовало две секунды тишины. Закрыв глаза, я отвернулась от двери, из-за которой раздались крики, визг машин, и где ждали вооружденные люди в униформе. Прогремел одиночный выстрел. И сотня в ответ.
– Лежать! – скомандовала я, хватая Джуда. Пули отскакивали от внушительной двери ангара и от меньшей, боковой двери, через которую мы вошли, но некоторые все же пробивали тонкий металл и застревали в полках с припасами, которые мы только что обшаривали.
Голова соображала с трудом, пульсирующая головная боль отдавалась даже в пояснице. Я вытерла выступивший над верхней губой пот. Мне не нужно было, как Бретту, выглядывать из прохода или искать способ посмотреть, что там снаружи. Я знала, что увижу: четверых мертвых глупых подростков и черно-камуфляжный рой, выстраивающий линию обороны.
– Я насчитал тридцать, – сказал один из Синих. «Я даже не знаю твоего имени, – оцепенело подумала я, – а ты пришел сюда за нами. И я позволю тебя убить».
Поднявшись, я почувствовала жуткую тошноту. «Мы покойники. Я погубила нас».
– Что, вляпались? – проговорил Бретт, поворачиваясь к остальным. – У них пушки, зато у нас – мозги. Такой расклад меня устраивает.
