– В голове так все мутится, что ничего не складывается. – Он отступил, опускаясь на корточки. – Толстяка подстрелили, Зу еще там, Ист-Ривер сгорел, и… все остальное – словно ночной кошмар. А ты… все это время ты провела с этими людьми. С тобой могло произойти все, что угодно, а я бы никогда не узнал. Представляешь, каково это?
Я упала перед ним на колени, ударившись об землю так сильно, что слезы наконец-то брызнули из глаз. Я чувствовала себя измученной. Опустошенной.
– Я не могу этого исправить, – пробормотала я. – Знаю, что все испортила и назад пути нет, понятно? Да, испортила. Но твоя жизнь дороже того, чего я хочу, и я не придумала лучшего способа удостовериться, что у тебя не возникнет мысли отправиться меня искать.
– А, может, она бы и не возникла? – Слова прозвучали жестоко. Но я знала, что это минутная слабость и все, чего он хочел, чтобы мне тоже стало больно. Вот только в его словах оказалось недостаточно яда, чтобы хорошенько ужалить. Он просто не был на это способен.
– Я бы порвала всю эту чертову страну, разыскивая тебя, – тихо сказала я. – Может, ты бы действительно ушел. Может, ты бы не отправился меня искать. Может, я неправильно все поняла. Но даже если бы ты чувствовал четверть того, что чувствовала я… – Голос мой сорвался. – Я спрашивала себя, ну, ты знаешь, все это время, вдруг ты просто меня жалел. Жалел или искал, кого бы защитить.
– И ничего другого тебе в голову не приходило? – яростно прошептал Лиам. – А если меня восхищало, как упорно ты боролась за жизнь? Если я видел, какое доброе у тебя сердце? Или что ты веселая, храбрая, сильная, и я рядом с тобой словно становился таким же, даже если это и было совсем не так?
– Лиам…
– Не знаю, что тут еще скажешь или сделаешь, – проговорил парень, качая головой. – Кажется, это никогда не закончится. Ты понимаешь? Я не могу забыть. Не могу тебя ненавидеть… не могу, потому что чертовски сильно хочу тебя поцеловать. – И потом сбивчиво и невнятно закончил: – Почему ты не забрала все? Не только воспоминания, но и чувства?
Я в замешательстве уставилась на него.
– Это ужасно – ужасно! – встретить незнакомку и чувствовать к ней что-то настолько сильное, что сердце готово остановиться, хотя на это нет никаких причин. Ничего с этим связанного. Чувства словно царапают грудь, пытаясь вырваться. Даже сейчас, когда просто на тебя смотрю, я чувствую, как они меня раздирают – как сильно я хочу тебя, люблю тебя, нуждаюсь в тебе. А тебе даже не жаль – ты просто ждешь, что я смирюсь с тем, что ты разбросала наши жизни так далеко друг от друга.
Мы находились только вдвоем на нашем островке страданий, а мир вокруг нас просто перестал существовать. Я забыла о том, что мы стоим прямо на шоссе, открытые всем ветрам и взглядам. Действительность взревела автомобильным двигателем, гудком, направляя свет фар прямо на нас.
Я помогла Лиаму подняться на ноги, нащупывая в кармане куртки пистолет, но тут разглядела машину – грязно-коричневый внедорожник Толстяка. Автомобиль, взрывая снежный покров, затормозил в нескольких метрах от нас.
Толстяк выпрыгнул с водительского сиденья, оставив двигатель включенным.
– Ну, слава богу. Я заметил вас обоих на земле и подумал, вы поубивали друг друга.
Я повернулась спиной к ним обоим, вытирая щеки рукавом. Слышала, как Толстяк резко втянул воздух, когда заговорил Лиам, и его голос был пугающе спокоен.
– Зайдем на пять сек. Здесь осталось немного еды.
Мне не хотелось идти за ними, не хотелось садиться в машину. Я не могла пошевелиться, наше сражение, если это можно так назвать, опустошило меня до такой степени, что, когда Джуд выпрыгнул из машины и подошел ко мне, я увидела сразу двух Джудов.
– Ру? – Он был напуган.
Я потрясла головой, чтобы прочистить мозги:
– Все в порядке.
– Что случилось? – прошептал мальчишка, успокаивающе положив мне руку на спину. – Вы что, поцапались?
– Нет, – ответила я. – Он вспомнил.
Мы смотрели, как Лиам тащит Толстяка к заправке, а тот, спотыкаясь, старается не отставать. А когда Лиам распахнул дверь ударом ноги, Толстяк, обернувшись, вытаращил на меня глаза. Хрясь – и створка вдарилась в шлакобетонную стену. После этого Вайда тоже вылезла из автомобиля.
Спустя две, может, три секунды послышались крики. Парни углубились довольно далеко в магазин, и мы не могли разобрать, о чем конкретно они спорят. Но некоторые, особенно страстно произнесенные слова всплывали снова и снова: Как ты мог? Почему? и Она, она, она.
– Вот дерьмо. – Вайда повернулась ко мне, уперев руки в бока. – Я же сказала тебе: оставь его в покое. Что ты с ним сделала?
От усилий, которые я прилагала, чтобы не разрыдаться, кожа на лице пылала.
– …чертов идиот! – заорал Лиам. – Потому что я чувствую себя долбаным дураком.
– Он знает? – спросила Вайда. – Ты ему рассказала?
– Нет… думаю, он вспомнил. Наверное, я все вернула на место. Или никогда толком не стирала. Не знаю. Он не хочет и никогда не захочет со мной разговаривать.
– Не уверен, что это так, – вставил Джуд. – Вероятно, он просто не может справиться с эмоциями. Похоже на…
– На что? – поинтересовалась Вайда.
– Что какая-то его часть помнила тебя. Он так расстроился, когда мы нашли тебя, и думал, что ты умрешь, помнишь?
– Тогда почему он ведет себя как последняя задница? – спросила Вайда.
– Пораскинь мозгами… он знал, что Ру тоже из Лиги, но относился к ней иначе, чем к нам, так? Может, что-то в тебе его смущало: здравый смысл говорил ему одно, а инстинкты – совершенно другое?
Лиам так и объяснял, а Джуд оказался достаточно проницательным, чтобы уловить то, что мне никогда не было доступно. Родители и Сэм… они стали безразличными, когда я стерла… или запечатала их воспоминания, или что я там с ними сделала. Тогда я была слишком маленькой и просто предположила, что осознали, кем я стала, и возненавидели меня за это.
Может, я была не так уж не права. Если я забрала их воспоминания, но не чувства, возможно, с ними происходило то же самое, что с Лиамом? Они были напуганы или обескуражены тем, что ощущали по отношению ко мне? Мама всегда была эмоционально нестабильна – если я задерживалась из школы всего на секунду, у нее начиналась паническая атака. Может, когда она увидела меня тем утром, ее снова захлестнули эмоции. А папа, спокойный, надежный папа… он испугался, что она этого не переживет, и поэтому не впустил меня внутрь.
«Может, я их тоже смогу исправить». – Голос был тихим, но он настойчиво зудел в моей голове.
– Однако это не меняет того, как Ли чувствует сейчас, – сказала я. Или как бы чувствовали себя родители, узнай они, что у них есть дочь.
Я позволила Вайде и Джуду отвести меня к машине и скользнула на заднее сиденье. Перед тем как отправиться за нами, они успели упаковать палатку и уничтожить следы нашего пребывания в том кемпинге. Они рванули на бензоколонку не только потому, что беспокоились – Вайда наконец-то умудрилась отправить сообщение Кейт.
