– Что-то я никого там не вижу, – в десятый раз повторил Толстяк. – Не знаю… может, сделать еще кружок?
– Бабуля, остынь… у меня от тебя язва, – заявила Вайда, заезжая на парковку. – Может, она ждет в одной из тех тачек.
– Да, – кивнул Лиам, – только в какой.
Большинство было небольшими седанами разных цветов и моделей. Все, что их объединяло, кроме потрескавшейся на солнце краски, это слой пыли, покрывавший каждый дюйм. Крыши, окна, капоты. Единственным исключением оказался белый внедорожник: колеса и нижняя часть автомобиля обляпаны грязью, а все остальное – чистое. Значит, приехал недавно.
– Она назначила встречу внутри, – проговорила я, отстегивая ремень безопасности. – Надо войти.
– Подожди, – начал Толстяк с нотками паники в голосе. – Давайте просто… подождем еще пару минут?
– Нельзя заставлять ее ждать, – возразил Джуд. – Она наверняка волнуется.
Я встретила пристальный взгляд Вайды в зеркале заднего обзора.
– Вы можете остаться здесь и упаковать припасы в сумку, – предложила я как можно более будничным тоном. – Мы с Вайдой разведаем обстановку. Узнаем, какие у Кейт планы, и поймем, безопасно ли вам, ребята, с нами путешествовать.
– Ладно, – согласился Джуд. – Встретимся там через секунду!
– Не торопись, – попросила я, перелезая через его длиннющие ноги. – Хорошенько подумай, что нам может пригодиться.
– Но у Кейт, возможно, есть все, что нам нужно, – заспорил он. – В любом случае, я хочу ее увидеть. Такое чувство, что прошла целая вечность.
Посмотрев на меня, Вайда тоже отстегнула ремень безопасности.
Я захлопнула за собой дверь, стараясь не смотреть в лицо Лиаму, и обошла машину вокруг, чтобы встретить Вайду. Со слабым щелчком она проверила магазин зажатого в руке пистолета.
– Мы не полезем внутрь, пока не удостоверимся, что не наткнемся на лес ружей, ферштейн? Одна нога здесь, другая там: тебе как раз хватит времени, чтобы запустить свое мозговое вуду и посмотреть, в порядке ли остальные, – сказала она. – Сколько у нас времени, прежде чем плакса Джудит попрется за нами?
– Десять минут максимум.
Может, двенадцать, если Лиам его отвлечет.
Мы держались в тени, петляя между машинами. Я не нервничала до того самого момента, пока мне не показалось, что я уловила вспышку света и движение в одном из окон ресторана. Но Вайда схватила меня за руку, потащив вокруг огромных мусорных контейнеров с их разлагающимся, всеми позабытым нутром. Задняя дверь оказалась приоткрыта – подперта небольшим камнем. Вайда удостоила меня секундным взглядом, а потом нырнула в темноту кухни «Молочной королевы». Дверь позади нас закрылась, и я как можно тише повернула замок.
Отражение Вайды мелькнуло в холодильнике из нержавейки в другом конце помещения, обернувшись, я увидела, как она, пригнувшись, пробиралась вдоль серебристых жаровен и пустых полок. Я встретила ее у двери, ведущей к прилавку и в зал.
Сняв пистолет с предохранителя, я тоже пригнулась, двинувшись вдоль прилавка и пустых форм, где должны были стоять лотки с мороженым. Нет… несмотря на огни, сладковатый запах, все еще стоявший в воздухе, этот ресторан уже давно был закрыт.
И единственной, кроме нас самих, живой душой в этом зале была не Кейт.
Он сидел на одном из белых пластиковых прилавков – с улицы было не заметить, – лениво листая старую потрепанную книжку: «Фридрих Ницше. Собрание сочинений». На нем были брюки цвета хаки и серый свитер поверх белой рубашки с аккуратно закатанными рукавами. Темные волосы отросли и лезли ему в глаза каждый раз, когда он наклонялся перевернуть страницу. Однако самым странным в этой картине оказалось не то, что Клэнси Грей вообще находился здесь, в пустыне, в «Молочной королеве», под выцветшим плакатом, предлагающим попробовать новый вафельный рожок, а то, как расслабленно он оперся ногами о другую сторону прилавка.
Он знал, что я здесь – должен был, – но Клэнси не шелохнулся, когда я подошла к нему сзади и прижала ствол к его затылку.
– Можешь хотя бы подождать, пока я закончу главу? – спросил он, как всегда, приятным голосом. Я почувствовала слабый рвотный позыв. Было и еще что-то – до боли знакомое шевеление на задворках разума.
– Опусти пистолет, Руби, – сказал Клэнси, закрывая книгу.
Мне даже захотелось рассмеяться. Он что, правда попробовал? На одну-единственную секунду я позволила невидимым пальцам его сознания пробежаться по моему, после чего опустила между ними острую, словно лезвие, стену. На этот раз Клэнси зашевелился – дернулся вперед, шипя от боли, поворачиваясь ко мне.
– Неплохо, – сказала я, стараясь, чтобы ни голос, ни рука не дрогнули. – У тебя есть тридцать секунд, чтобы рассказать мне, какого черта ты здесь делаешь и как получил доступ к нашему переговорнику, прежде чем я сделаю то, что должна была сделать еще несколько месяцев назад.
– Ты явно не умеешь заключать сделки, – бросил он. – Мне-то с этого что? Умру, если расскажу, умру, если не расскажу. А где стимул?
Клэнси надел улыбку сына первоклассного политика, и я почувствовала, что гнев, так давно бурлящий во мне, выкипает. Прежде чем спустить курок, я хотела увидеть его страх. Хотела увидеть его перепуганным и беспомощным, как все мы той ночью.
«Стой, – подумала я. – Остынь. Ты не должна снова это делать. Держи себя в руках».
– Потому что есть третий, худший вариант, – проговорила я.
– Какой? Сдашь СПП?
– Нет, – я улыбнулась. – Заставлю тебя забыть, кто ты. Что умеешь делать. Вырву каждое воспоминание из твоей головы.
Уголок рта Клэнси дернулся.
– Я скучал по твоим пустым угрозам. Скучал по тебе, правда. Впрочем, все это время я был в курсе твоей деятельности – последние пару месяцев наблюдать за тобой было интересно.
– О, я уверена, – кивнула я, покрепче перехватывая пистолет.
Клэнси откинулся на спинку своего импровизированного сиденья.
– Я отслеживаю всех моих дорогих друзей. Оливию, Стюарта, Чарльза, Майка, Хэйса. И особенно тебя.
– Ого. А ты знаешь, как подкатить к девушке.
– Ты должна рассказать мне: почему вы со Стюартом расстались? Я читал отчет на серверах Лиги. Вас взяли обоих, но нет никакого упоминания, почему его отпустили.
Я ничего не ответила. Клэнси сцепил пальцы, понимающая улыбка озарила его красивое лицо.
– А ты сделала невозможный выбор, – покачал он головой. – Именно это твоя наставница написала в твоем файле. Так она объяснила, почему назначила тебя командиром твоей унылой команды. Руби яростно защищается и обладает сильной волей и жизнестойкостью, необходимыми для осуществления невозможного выбора. Мне нравится. Очень поэтично.
Клэнси соскользнул с прилавка, поднимая руки в классической позе капитуляции, столь же искренней, как и его улыбка.
