Книга Слушай Луну, страница 53. Автор книги Майкл Морпурго

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Слушай Луну»

Cтраница 53

Холод пробирался сквозь одеяло и пронизывал каждую косточку в моем теле. Я не могла спать из-за того, что меня били кашель и дрожь. А потом, точно по волшебству, темные тучи, несущиеся по ночному небу, расступились, словно кто-то раздвинул занавес, и в просвет, яркая, круглая и прекрасная, выкатилась луна. При виде ее я вдруг начала негромко напевать что-то без слов. Я понятия не имела зачем. Я знала лишь, что звук моего собственного голоса, который вновь вернулся ко мне, пусть даже я могла лишь негромко что-то мычать, приподнял мой дух. Поэтому, глядя на луну в небе, я продолжала напевать. Пусть я не могла выдавить из себя ни слова, зато могла воспроизвести мелодию. В ту ночь я убаюкала себя собственным пением.

Проснулась я, когда в небе надо мной только начинали появляться первые проблески зари. Я закоченела, все тело у меня ломило, и очень хотелось пить. Напрочь забыв про подвернутую лодыжку, я поднялась, и ногу немедленно пронзила острая боль. Нога подломилась, и я упала. Я попыталась снова подняться, попыталась пройтись, держась за стену, чтобы понять, какую нагрузку способна выдержать моя лодыжка, если вообще на это способна. Наступать на ногу оказалось невозможно, любая попытка перенести вес на ступню отзывалась адской болью. Было понятно, что, пока лодыжка не заживет, нечего даже и думать пытаться снова подняться на скалу, чтобы махать проплывающим мимо лодкам. Впрочем, теперь все это отступило для меня на второй план. У меня не осталось ни воды, ни еды. Нужно было найти и то и другое. Жажда уже мучила меня куда сильнее, чем голод. Откуда-то в голове у меня крепко сидела мысль, что без еды можно обходиться много времени, если есть вода, а вот без воды долго не протянешь.

Я начинала мало-помалу обдумывать, как мне быть дальше, что нужно сделать для того, чтобы выжить, и каким образом это сделать. Прежде всего, мне необходима была палка, на которую я могла бы опереться, что-то вроде костыля. Без него ходить я не могла. На острове я не заметила ни одного дерева. Но море часто выносит на берег всякие обломки, подумалось мне. На песчаном пляже, где меня высадили, наверняка удастся найти что-нибудь, что можно приспособить под костыль. До берега было совсем близко. И я с горем пополам, где ковыляя, где ползком, добралась до дюн, а оттуда по песку съехала на спине на пляж. Плавника нигде поблизости видно не было, на песке валялись лишь ракушки да морские водоросли, вынесенные приливом. Я поковыляла к краю воды. Из-под ног у меня выскочил краб и засеменил к отмели. Я подумала о том, чтобы поймать его, убить и съесть, но у меня не хватило духу сделать это. Однако, провожая его взглядом, я слегка приободрилась. Я могла его съесть. С голоду я тут не умру.

Стоя на песке, я принялась осматриваться. Теперь это был мой мир, и он был несомненно красив: золотистая рябь моря под голубыми небесами, зеленые, серые и желтые пятна островов повсюду вокруг, багряные вершины холмов в лучах утреннего солнца и птичий гомон, оглашающий воздух. Да это же настоящий рай, подумалось мне. И повсюду была вода, но, к сожалению, морская, а не пресная. Я вполне могу умереть в этом раю от жажды, хотя до людей отсюда – рукой подать.

Я медленно вернулась по берегу обратно и на четвереньках заползла по песчаному склону наверх. Не окажись я вынуждена передвигаться ползком, я никогда бы не заметила в зарослях тростника моток старой веревки, выбеленной солнцем, с прикрепленным к ее концу воротом, рядом с которым валялись обломки деревянной двери. А за ней был плавник, целая куча, наполовину занесенная песком. Его не могло забросить сюда волнами, подумала я. Слишком далеко отсюда было до пляжа, до того места, куда, судя по следам, доходили волны, слишком высоко в дюнах. К тому же плавника была огромная куча. Его явно сложили здесь специально, зачем – я не знала, зато знала теперь, что это было дело человеческих рук, а это означало, что здесь кто-то побывал. Здесь бывали люди! Они приплывали на этот остров. Значит, они могут приплыть сюда снова. Внезапно у меня забрезжила новая надежда. А в следующий же миг я получила еще один повод приободриться. Я рылась в куче плавника до тех пор, пока не нашла то, что искала: крепкий кусок дерева, как раз подходящей длины для костыля.

Совсем воспрянув духом, я похромала обратно к разрушенному дому. Видимо, все это время мысли мои подспудно крутились вокруг воды, потому что уже на подходе к дому меня внезапно осенило: ведь люди же не только приплывали сюда на лодках! Когда-то они жили здесь, в этом доме. А без воды долго не проживешь. Это никому не под силу. Никто не стал бы строить дом на острове, на котором нет воды. Значит, где-то должен был быть колодец. Оставалось только его найти. Я обыщу на острове каждый дюйм, пока не найду колодец: остров совсем крошечный, много времени на это не уйдет. Тогда я смогу наполнять флягу в любое время. Недели три я так продержусь. А если понадобится, если у меня не будет никакого другого выхода, я могу ловить крабов и есть их. К тому же на камнях я видела моллюсков. Наверное, их тоже можно есть. И рано или поздно какой-нибудь рыбак подойдет на своей лодке достаточно близко к острову – может, даже тот самый, кто собрал в дюнах кучу плавника, – и тогда меня найдут и спасут.

Нужно было лишь отыскать этот колодец и каждый день терпеливо ждать, не пройдет ли мимо лодка, а моя лодыжка тем временем заживет, и тогда я смогу снова подняться на скалу и махать лодкам оттуда.

Окрыленная этими головокружительными мечтами, я тут же приступила к поискам колодца, который просто обязан был быть на острове. Я решила, что начать разумнее всего будет с окрестностей дома. По логике вещей, рассудила я, колодец скорее должен быть расположен где-нибудь рядом с домом, нежели на другом конце острова. Почему-то я считала, что отыскать его будет несложно. Я ошибалась. Папоротник и ежевика, покрывавшие, наверное, бо́льшую часть острова, были высотой с меня саму. Никаких тропинок в них я найти не смогла. Приходилось продираться сквозь эти заросли, прокладывая себе дорогу костылем. В некоторых местах папоротниковая поросль была такой густой и высокой, что я не отваживалась в нее сунуться, а колючие кусты ежевики царапали мне ноги и хлестали меня по лицу и шее. Это были настоящие джунгли.

Весь тот день и следующий за ним я продолжала поиски, и нельзя даже сказать, что полностью на голодный желудок, потому что мне попадалось достаточно крошечных зеленых ежевичинок, чтобы кое-как заморить червячка. А вот жажда из сильной очень быстро стала невыносимой. Я была вынуждена опускаться на четвереньки и пить из луж, когда удавалось на них наткнуться. Их было не так уж и много, и вода в них была затхлой. Я все еще искала колодец, но чем дальше, тем менее решительно, менее настойчиво и уже почти без надежды. У меня не было никакого желания продолжать. У меня больше не было сил продираться через заросли папоротника и ежевики, заглядывать в дебри, где я еще не была. Чем дальше, тем бесцельнее становились мои блуждания, а растущая безнадежность моего положения нередко доводила меня до слез. По ночам царапины и порезы, покрывавшие все мое тело, не давали мне заснуть, а лодыжка постоянно напоминала о себе болью. Я сворачивалась клубочком под одеялом, прижимая к себе плюшевого мишку, и принималась раскачиваться, чтобы уснуть. Но ничто не могло заглушить голодные спазмы, терзавшие меня.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация