Сome to one’s senses
[18]. Шансы увидеть вновь Светлану очень малы, да и я ей не пара, если честно. Иностранец-изгой, застрявший в этом проклятом русском городе… Связать с таким жизнь?
Я принял решение сходить с Санычем к моему схрону с оружием за бронежилетами. События последних дней показывали, что защита будет совсем не лишней.
Солнце припекало. Мы с Василием шли по пустым улицам. Где-то стреляли, неподалеку раздался полный отчаяния крик. Совсем рядом слышались лай и рычание дерущихся за добычу псов. Но все эти звуки воспринимались как необходимый фон к страшной декорации. Чем-то это напоминало фильм жанра «хоррор», когда музыка держит вас в напряжении. Вот так и здесь. Да, сэр!!
Трава местами доставала уже до пояса, даже сквозь трещины в асфальте выглядывали любопытные растения. Видимо, оказали свое влияние теплая погода и прошедшие дожди. На улицах стало больше диких собак – они угрюмо смотрели на нас, но нападать не решались. Видимо, были уже знакомы с вооруженными людьми.
Хотя я и был в доме, где встретил Галю и спрятал снаряжение группы, всего один раз, нашел его без проблем. Зрительная память у меня хорошая. Да, сэр!!
Вот она, требуемая нами девятиэтажка. Осторожно поднялись на третий этаж. Не похоже, чтобы сюда кто-то наведывался. На лестнице полно пыли. В квартиру, где отправилась в края вечной охоты моя группа, мы заходить не стали. Пусть спят спокойно.
Квартира, в которой я спрятал снаряжение и оружие, стояла нетронутой. Василий матерно восхитился, когда увидел количество хранившегося здесь богатства. Я отложил три «плейт-карриера», а остальное спрятал обратно. Один бронежилет надел на себя и сразу почувствовал себя уверенней. Василий с моей помощью нацепил на себя второй. Третий бронежилет мы упаковали в большую сумку. Саныч надел ее за ручки на спину – как рюкзак.
Обратный путь мы проделали без приключений. За исключением того, что за квартал до типографии у меня появилось ощущение, что за нами следят. Хотя я никого визуально не обнаружил, в подвал мы с Василием не полезли, а зашли в нашу берлогу через главный вход. Почему-то мне показалось, что наша спокойная жизнь в приютившем нас здании закончилась.
Feel it in one’s bones…
[19]
25
– Ну, Миша, что скажешь? – Иса пристально смотрел на бывшего опера. – Можно верить этому твоему Тухлому?
– Кислому, – поправил Михаил. – Не думаю, что он врет. Зачем?
– Значит, группировки Андрона больше нет. – Иса задумчиво почесал затылок. – Как думаешь, кто против него сработал? Бригада у Андрона сильная была.
– Я считаю, мои коллеги по прошлой жизни, – уверенно произнес бывший опер, – или «стрижи», или же оставшийся здесь ОМОН. Скорее всего, ОМОН, у этих на него был зуб давний! Не думаю, что бродяги могли набрать достаточно сил, чтобы рыпнуться на Андрона.
– Видимо, наступил лопух где-то этим чертям на хвост. – Иса встал и подошел к окну. – А с этими двумя что делать? Будем брать?
– Спешка нужна только при ловле блох, – усмехнулся Михаил. – Ты же воевал, а будто прописных истин не знаешь! Разведка нужна!
26
– С чего ты взял, что это по нашу душу? – Василий рядом со мной наблюдал в оконный проем на втором этаже. – Может, местные ищут чего-нибудь полезное?
– Ну да, сокровища инков! Их, наверное, прямо сюда затащили, а мы и не в курсе до сих пор! – пробурчал я. – Видишь крайнего, который старательно старается на типографию не смотреть. Shit!!
[20] Вон еще один, в кустах прячется с биноклем. Молодец, грамотно замаскировался. Не ждал бы тебя, так ни за что бы не нашел. Да, сэр!!
Наблюдателей обнаружил Василий, когда выходил на улицу. Правда, они особо и не прятались, старательно делая вид, что наш дом им совершенно неинтересен. Местные появлялись возле нашего жилища и раньше, но было видно, что до нас им нет никакого дела. Эти же пытались замаскироваться под бродяг, но по ряду признаков было видно, что они проявляют явный интерес к нашей берлоге. При этом они не делали попыток войти в здание. Хуже всего было, что они срисовали Василия. Чьи это разведчики, совсем не важно, нам не отбиться даже от мелкой банды.
– Ник, думаешь, будет нападение? – на лбу у Саныча выступила испарина.
– By all means!
[21] Вопрос только в одном: когда?
В принципе, что делать дальше, я уже решил. Василию с Галей надо уходить, а мне остается только красиво выступить напоследок.
Live it up!
[22]
– Василий, помнишь, что говорила Светлана? Где они базируются?
– Помню, на «Фосхиме»! Ты чего удумал? – Саныч с тревогой смотрел на меня. Мне показалось, что морщины на его худом лице стали еще глубже.
– Ты же взрослый мужик, сам понимаешь, что в случае боя мы долго не продержимся. Бери Галю и уходите к «стрижам». По крайней мере, может, хоть девчонке не дадут пропасть. Я постараюсь выиграть для вас немного времени. Услышишь выстрел, уходите через окно с обратной стороны. Иди, готовься!
Лицо Василия как будто окаменело, но я видел, что он прекрасно понимает – другого выхода нет.
– Ладно, Галю действительно надо вытаскивать, – голос Саныча предательски дрогнул. – Ты тоже особо не геройствуй! Ни к чему это сейчас, нам ведь только время выиграть нужно, а не войну! Шумни и сваливай отсель. Я это, «Калаш» один возьму да пару магазинов, больше мне ни к чему.
Василий протянул мне руку, которую я молча пожал, ненадолго задержав в своей ладони. Мой русский друг вздохнул и, тяжело ступая, вышел из комнаты. Что ж, мне тоже не помешает приготовиться. Не встречать же врага голой задницей?
Мнимые бродяги ушли пять минут назад, остался лежать в кустах лишь тип с биноклем. Там ты и останешься, ждать больше нечего. Да, сэр!! Я поднял русский автомат на уровень глаз. Палец плавно надавил на спусковой крючок, и оружие по-приятельски толкнуло меня в плечо.
27
Сальваторе, раскрасневшийся и запыхавшийся, ввалился в кабинет начальника ЧВК.
– Джон! У меня для тебя новости!
Патэрсон, намеревавшийся спокойно выпить чашечку кофе, закашлялся.
– Джузеппе! Ты дождешься когда-нибудь взыскания за свою бесцеремонность! – Начальник гневно воззрился на своего заместителя, но последний лишь беспечно махнул рукой.
– Джон, то, что мы застряли здесь, и есть самое страшное взыскание. – Сальваторе вытер платком вспотевший лоб. – Я зачем пришел?! Русские вышли на людей, которые пытались продать им оружие пропавшей группы Паркера.
