Степаныч задумчиво попинал стоящую перед ним картонную коробку.
– Я тут пооткладывал кой-чего. В основном лекарства, у которых срок годности скоро выйдет. Еще бинты и прочее. Когда я один куковал, у торговцев медикаменты в большой цене были.
– Степаныч, мы к торговцу собираемся? – Марина подошла и зачем-то приподняла коробку с лекарствами.
– Я разве не сказал? Извините, старость не радость. А где еще, по-вашему, можно гранатами разжиться?
– Я быстро! – Толик пулей выскочил со склада.
– Куда это он?
– Думаю, нашу кубышку потрошить, – вздохнула Марина.
Толик вернулся, держа в руках коробку из-под обуви.
– Если на благое дело, то раскулачивайте!
Степаныч открыл коробку и удивленно присвистнул.
– Вот так ни хрена себе! Куркули-мародеры, мля!
– Степаныч, ты не подумай чего! Все честно украдено в пустых квартирах, ни с кого не снимали! Откладывали на черный день!
Коробка почти до самого верха была набита ювелирными изделиями: кольца, серьги, цепочки, кулоны.
– Степаныч, мы лишь за малую часть этого взяли автомат, цинк патронов и радиостанции, – доверительно поведал Толик.
– Ну и сейчас нечего шиковать, – сказал десантник. – Бери половину и выдвигаемся к Бурому. Засветло успеем вернуться.
– А лекарства? – Марина снова легко попинала картонную коробку.
– Тоже берем! Затаримся по максимуму.
Через два часа компания из двух сталкеров и одного старого солдата возвращалась от торговца с изрядно отяжелевшими рюкзаками. Удалось обменять золото на десять гранат «РГД-5», три гранаты «Ф-1», два цинка патронов 5,45{х}39 и один с патронами 7,62{х}39. Помимо того они стали богаче на шесть пачек боеприпасов к пистолету «ПМ», которых в общине было аж целых два. Один «ПМ» был у Марины, так что она взяла себе набедренную кобуру к нему.
– Вот ведь жук этот Бурый, да, Толик! – Марина, слегка подпрыгнув, поправила лямки рюкзака. – Гранат нету, нету! А как золото увидел, тут тебе и гранаты, да и прочие радости появились!
– И не говори, принцесса!
– Разговорчики в строю! – прервал беседу Степаныч. – Я – по фронту, Марина смотрит слева, Толян – справа! Вперед!
– Как же связи не хватает! – в сердцах сказал Степаныч, когда они подошли к «пятере». – Ни нам опознаться при подходе, ни постам проверить, кто шарится возле объекта. Надо будет систему распознавания «свой-чужой» продумать.
Десантник и сталкеры зашли в помещение и сразу прошли к «столу совета» – так обитатели «пятеры» называли несколько сдвинутых вместе столов в середине бывшего торгового зала. За ними обедали, обсуждали насущные вопросы и трепались в свободное время.
Десантник с ребятами стали выкладывать содержимое рюкзаков на стол.
– Охренеть! – восхищенно воскликнул подошедший Марат. – Вы с кем-то воевать собрались?
– Ты меня удивляешь, командир! – ответил Степаныч. – Зимнее приключение ничему не научило? Здесь хавальник разевать небезопасно – сожрут к хренам! Давай, меняй Серегу с поста, совет держать будем.
Несмотря на то что Марат объявил десантнику, что тот «сошел с ума в милитаристском угаре», совет принял ряд решений. Во-первых, необходимо пробить дыру в потолке, чтобы на пост попадать прямо из бывшего магазина. Во-вторых, все члены общины должны носить на правой руке белые повязки, чтобы часовым легче определять своих на улице. В-третьих, на пост в доме напротив теперь следовало заходить только через окно квартиры на первом этаже. Подступы через подъезд будут заминированы путем установки «растяжек».
Решено было переделать решетки на окнах, чтобы положить на подоконники мешки, набитые песком, дабы отражать нападение можно было не только из двух узких бойниц. Мешков в бывшем магазине нашлось достаточно, а детская песочница во дворе была полна.
Пост, расположенный в девятиэтажке напротив, должен будет включаться в отражение атаки в последний момент, когда основные силы предполагаемого агрессора зайдут для атаки во двор. Так сказать, стратегический резерв.
План обороны был утвержден тяжелым вздохом Марата: «Ну вот, мля, не было печали…»
Две недели бывшие студенты трудились как проклятые. Основная проблема возникла в том, чтобы пробить перекрытие потолка между магазином и квартирой сверху. Затупленные зубила, высушенные руки и разбитые пальцы были первым результатом титанического труда. Через девять дней удалось проделать дыру, достаточную, чтобы пролез человек. Степаныч критически осмотрел проем, одобрительно крякнул и вынес вердикт, что дыру надо расширить. Ответом послужили возмущенные вздохи и приглушенные ругательства. Еще через пару дней к расширенному проему были приделаны лестница и жестяная водосточная труба. Через трубу предполагалось часовому подавать сигнал тревоги. Окна были заложены мешками с песком, до такого уровня, чтобы можно было вести огонь стоя.
Пост в девятиэтажке напротив тоже привели в соответствие с планом. Заходили на пост теперь с обратной стороны дома. К окну квартиры на первом этаже, через которую зимой заходил Толик, приставили доску с перекладинами. В парадном входе Степаныч поставил несколько хитрых ловушек.
– Ну что, старый, доволен? – сбросивший несколько лишних килограммов Марат похлопал по мешку с песком.
Рядом суетились девушки с вениками и тряпками в руках. Пыли и грязи накопилось за время работы много.
– Не старый, а опытный, не путай теплое с мягким! Где твоя субординация, салага? – добродушно пробурчал Степаныч. – А в целом – молодцы пионеры! От души постарались. Чья очередь за водой идти?
– Толян с Мариной ушли уже, пойду на диване поваляюсь. Спину что-то прихватило.
– Сачок, – Степаныч отвесил легкую затрещину Марату.
– Проверка связи, – прогудела водосточная труба голосом Влада, – подходят наши сталкеры с водой.
– Принял, – крикнул Степаныч в другой конец трубы. Десантник подумал, что это последний раз, когда оба ходока несут канистры в руках. Один несет, второй прикрывает – так будет правильно!
Парень с девушкой уже действительно были рядом, держа в руках пластиковые канистры.
– Ты чего головой все крутишь, отвалится, – весело сказала Марина.
– Не могу отделаться от ощущения, что кто-то смотрит мне в спину, – серьезно ответил Толик. – Хорошо, что пришли уже.
Марина, привыкшая доверять ощущениям напарника, обернулась, но никого не увидела. Не в силах избавиться от возникшего чувства тревоги девушка перекинула канистру с водой в отдохнувшую левую руку и ускорила шаг.
– Эфенди, это Абдулла, – докладывал афганец, которого Дамир Чокуев привез с собой из Афганистана, где помогал братьям идти по пути Джихада. Афганец был тяжело ранен, но в России его поставили на ноги. Абдулла был безгранично предан и готов был умереть за Дамира и Ислам.
