В конце концов, именно Барбара находилась в Нью-Йорке со своей больной дочерью, а Джордж Г. У. Буш-старший летал туда и обратно в Мидленд, штат Техас, где только что начал новый бизнес. Робин получала интенсивный курс лечения в больнице «Мемориал-Слоун Кеттеринг», которое продлило ее жизнь на семь месяцев, но только после болезненных костномозговых пункций и переливаний крови. Барбара подружилась с другими родителями, боровшимися за своих детей, и познакомилась с людьми из разных слоев общества, например, одной женщиной, которая каждый день должна была ездить на автобусе из Бронкса, чтобы побыть у постели своего сына Джои, в отличие от Барбары, которая жила в своей элегантной квартире на Саттон-Плейс. «Я полюбила эту мужественную леди, и я полюбила Джои. Да благословит его Бог», — писала Барбара в своих мемуарах. Барбара прикрепила фотографии братьев Робин в изголовье ее кровати в больнице. Робин называла своего старшего брата Джорджа «суперменом».
Тогда люди мало знали о лейкемии, и некоторые из друзей Бушей опасались, что это заразное заболевание. Именно Барбара находилась рядом с Робин, держала ее руки и расчесывала волосы в последние дни. Она никогда не плакала при дочери и говорила всем, кто навещал девочку, включая своего мужа и свекровь, что им тоже не разрешается плакать. Ей не хотелось, чтобы ее дочь знала, насколько она больна. «Джордж и его мать так мягкосердечны, что мне приходилось просить их находиться вне больничной палаты большую часть времени», — говорит Барбара. Когда Джорджа Г. У. Буша-старшего переполняли эмоции, он извинялся и говорил своей дочери, что ему нужно пойти в туалет. Он и Барбара задавались вопросом: думает ли Робин, что «у него самый слабый пузырь в мире», — так часто он выходил. Барбара вспоминала: «У него самое нежное сердце». Ей было всего двадцать восемь лет, когда ей пришлось принимать экстренное решение: сделать страшную операцию, чтобы остановить внутреннее кровотечение у дочери, или позволить ей умереть. Она не могла встретиться со своим мужем, поскольку он отправился в Нью-Йорк, поэтому согласилась на операцию. Робин не пережила этой операции и умерла до своего четвертого дня рождения. «Я видела это маленькое тело, видела, как ее дух отошел», — говорит Барбара. Оба родителя держали ее в последний раз.
Барбара проявляла невероятную стойкость на протяжении всей битвы ее дочери с лейкемией, но когда она сидела в спальне наверху в доме свекра и свекрови и слышала, как собирались гости, чтобы присутствовать на поминальной службе, горе захлестнуло ее. «Я, которая не позволила себе ни слезинки до ее смерти, развалилась на части, — вспоминает она. — И время от времени в течение следующих шести месяцев Джордж снова собирал меня». Их друзья пытались утешить их, но слова были бессильны. Барбара пришла в ярость, когда заметила, как одна подруга «примеряет» скорбное выражение лица перед зеркалом, прежде чем войти к ней. «По крайней мере, это был не ваш первенец, или хотя бы не мальчик», — бездушно сказала гостья. Когда Барбара взорвалась в гневе от такого равнодушия, ее муж поспешил на помощь. «Джордж сказал, что им нелегко в такой ситуации и мне следует проявить терпение, — вспоминала она. — Он оказался прав. Мне просто нужен был объект, на который я могла излить свою горечь». Долгое время никто не упоминал о Робин, и это еще больше огорчало Барбару. Первым заговорил о ней, как бы между прочим, старший брат Робин, Джордж У. Однажды на футбольном матче он сказал отцу, как ему жаль, что он не Робин. Когда отец спросил его, почему, он ответил: «Держу пари, что она может видеть игру лучше оттуда, чем мы здесь». Барбара полагалась на своего старшего сына, который подбадривал ее и помогал унять невыносимую печаль. Однажды она услышала, как сын сказал другу, что он не может играть на улице, чтобы не оставлять свою мать в одиночестве. Именно тогда она поняла, что обязана пытаться двигаться дальше ради своих детей. «И подумала: «Хорошо, сейчас я здесь для него, — призналась позже Барбара. — Но правда заключается в том, что тогда он был там для меня».
= Буши пожертвовали тело Робин для научных исследований, и они рады, что наука достигла значительного прогресса в лечении лейкемии.
Буши пожертвовали тело Робин для научных исследований, и они рады, что наука достигла значительного прогресса в лечении лейкемии. «Робин для меня — это радость. Она для меня как ангел, и вовсе не печаль или скорбь», — говорит Барбара, вспоминая «эти маленькие пухлые ручки на моей шее». Джордж Г. У. Буш-старший сказал своим близким, что, когда покинет этот мир, Робин станет первым человеком, которого он надеется увидеть. Его жена тоже уверена в этом. Но по сей день говорить о Робин им непросто, и когда эта тема затрагивается, Барбара отвечает: «Теперь у нас все в порядке», — явно желая уйти от разговора.
Хиллари могла видеть свою дочь в Белом доме больше, чем когда-либо прежде. Когда она работала партнером в юридической фирме Роуз в Литл-Роке, штат Арканзас, а Билл был губернатором, в семье имелось несколько постоянно проживающих нянь, которые были готовы услужить круглосуточно, семь дней в неделю. Когда Челси звала свою мать в младенчестве, она научилась отвечать на собственные вопросы фразой: «Мамочка ушла «делать речь». Во время президентской кампании 1992 года Хиллари помогала дочери выполнять домашнее задание по факсу и разговаривала с ней каждый вечер по телефону из своего номера в отеле. После переезда в Белый дом Клинтоны превратили Буфетную на втором этаже в кухню-столовую, чтобы иметь возможность время от времени вместе есть в неофициальной обстановке, собравшись за небольшим квадратным столом. Однажды ночью, когда Челси заболела, по словам Хиллари, она поняла, что они приняли правильное решение, устроив маленькую кухню. «Я пошла приготовить ей омлет, и, вы знаете, возник настоящий переполох. О, мы принесем омлет снизу. Я сказала «нет»; мне просто хотелось сделать немного омлета и яблочного соуса и накормить ее, как я это сделала бы, живи мы в любом другом месте в Америке». Сын Фордов Стив говорил, что ему было жаль Челси, потому что она оказалась единственным ребенком в гигантском доме, в одиночестве, в центре внимания средств массовой информации. Он написал ей записку, в которой посоветовал: подружись с агентами Секретной службы. Когда Барбара Буш проводила для Хиллари экскурсию по резиденции, она рекомендовала, чтобы Хиллари взяла в дом кого-нибудь из кузенов или друзей Челси, кто мог бы пожить с ней в течение года, чтобы составить ей компанию.
= Помощники Клинтона говорят, что Хиллари — теплая, заботливая мать.
Помощники Клинтона говорят, что Хиллари — теплая, заботливая мать. Ширли Сагава, помощник Хиллари, приступила к работе в Белом доме через несколько недель после рождения своего первенца. Ей позвонила руководитель аппарата Хиллари, Мелани Вервеер, и спросила, может ли она присоединиться к команде Клинтона. Она не могла упустить такую работу. Прежде чем она организовала уход за ребенком, она пришла в свой кабинет, располагавшийся по соседству с кабинетом Хиллари в Западном крыле, и взяла с собой сына, который был в коляске. (Она шутливо говорит, что он, вероятно, был единственным младенцем, который должен был пройти через металлоискатель.) «Он только что пробудился ото сна и завопил, и вдруг Хилари появилась в дверях, а тут плачущий младенец». Сагава, у которой на линии был на важный звонок, подумала, что Хиллари сочтет, что помощник не справляется с работой, но вместо этого она взяла сына Сагавы и гуляла с ним по залам Западного крыла, чтобы успокоить дитя, в то время как его мать заканчивала разговор. Хиллари дала совет матери: проводите время с ребенком, пока он маленький. «Когда они маленькие, они всегда рядом, и вы можете поговорить с ними в любой момент. Когда они подрастут, если вы мало бываете с ними, вы можете упустить время, когда они готовы открыто сказать, что их беспокоит… потому что это важно для них, а не для вас». Хиллари всегда хотела быть рядом с Челси, насколько позволяло ее расписание. Они совершали семейные велосипедные прогулки по каналу Чесапик-Огайо в Вашингтоне и посещали школьные благотворительные мероприятия. Челси, возможно, не нуждалась в ее помощи при подготовке домашних заданий, но Хиллари часто предлагала свою помощь, чтобы просто побыть с ней в конце дня. Несмотря на то что Хиллари пыталась оградить Челси от избалованности, это было не всегда достижимо. Когда они переселились в особняк губернатора Арканзаса, жизнь Клинтонов изменилась. Им приходилось больше общаться со знаменитостями, чем с прежними друзьями. Сегодня, в Литл-Роке, за пятнадцать минут езды в восточном направлении по Президент-Клинтон-авеню вы попадаете от Детской библиотеки Хиллари Родэм Клинтон прямо в Национальный аэропорт Билла и Хиллари Клинтон. Мэри Энн Кэмпбелл, друг Хиллари из Литл-Рока, вспоминает, как обедала с ней и их подругой, актрисой Мэри Стинберген. Хиллари рассказала им историю про Челси, которая училась в начальной школе, когда ее отец был губернатором. Челси играла с другим ребенком, но затеяла ссору по поводу одной игры: «Если ты не сделаешь этого, то мой папа вызовет Национальную гвардию против тебя». Хиллари услышала ее слова и ужаснулась. Она сказала Челси: «Ты не можешь так говорить!»
