В телефонном разговоре, состоявшемся 7 марта 1964 года, после того, как он дал пресс-конференцию, Леди Берд спросила мужа: «Хочешь послушать в течение примерно одной минуты мою критику или предпочтешь подождать до вечера?» — «Да, мэм, — ответил он. — Я готов сейчас». Ее резюме: он говорил слишком быстро и слишком часто опускал взгляд вниз. Ему нужно было изучить текст, прежде чем выходить на сцену, и читать с большим выражением. «Я бы сказала, что это твердая четверка с плюсом». За несколько мгновений до шокирующего обращения 1968 года по национальному телевидению, в котором президент Джонсон объявил о своем решении не баллотироваться на новый срок, первая леди подбежала к столу в Овальном кабинете и передала ему записку: «Помни — хороший темп и драматическое исполнение».
На протяжении многих лет после его смерти Леди Берд постоянно посещала Президентскую библиотеку своего мужа. В реконструкции Овального кабинета президента Джонсона есть звуковые колонки, и она слушала, как его голос разносится по залам. «Я часто задавалась вопросом, насколько тяжело ей слышать его голос», — говорила ее подруга и бывший помощник Бетти Тилсон. «Я думаю, она находила в этом утешение. И говорила о нем довольно скупо… По ее словам, ей хотелось бы, чтобы он увидел прекрасных молодых женщин, какими стали Люси и Линда». В письме от 13 января 1999 года к ее подруге Бетти Форд, Леди Берд обмолвилась, как ей не хватает мужа в праздник, когда приезжают в гости их внуки и правнуки. «Линдону понравилось бы это и, без сомнения, взбодрило бы его!»
СОВРЕМЕННЫЕ ПЕРВЫЕ ЛЕДИ откладывают собственные мечты, чтобы поддержать амбиции своих мужей. Но случай с Хиллари Клинтон иной: она совершила временный маневр, чтобы помочь мужу, но никогда не отказывалась от личных планов. Она не станет довольствоваться всю жизнь положением героини второго плана.
= Но случай с Хиллари Клинтон иной: она совершила временный маневр, чтобы помочь мужу, но никогда не отказывалась от личных планов.
То, как познакомились Билл и Хиллари, красноречиво говорит об их отношениях и неоспоримой самоуверенности Хиллари. Они оба занимались в библиотеке юридического факультета Йельского университета, и Билл большую часть времени смотрел на Хиллари. Она сидела в противоположном конце читального зала, в больших очках и без макияжа. Он был ошеломлен, увидев, как она направляется к нему. «Послушайте, если вы будете продолжать смотреть на меня, мне придется постоянно оглядываться назад, — сказала Хиллари, — и я думаю, что мы должны познакомиться. Я — Хиллари Родэм». Билл вспоминает, что был так «ошарашен», что не смог сразу вспомнить свое имя.
Хиллари с самого начала знала, что Билл хотел стать президентом. Он охотно рассказывал друзьям о своем стремлении, и она влюбилась в него и его амбиции. Она задержалась в Йеле еще на один год, чтобы быть с ним, а не завершить обучение со своим курсом (она была одной из двадцати семи женщин на курсе). После стремительного ухаживания Билл трижды делал предложение, прежде чем Хиллари ответила «да». В интервью Хиллари сказала, что она «жутко боялась» выходить замуж за Билла, так как опасалась, что ее личность «потеряется в кильватере сильной от природы индивидуальности Билла».
Хиллари выросла в Парк-Ридж, штат Иллинойс, пригороде Чикаго, населенном выходцами из среднего класса, и ей казалось, что ей суждено переехать в большой город, поступить в юридическую фирму или баллотироваться на выборную должность. Тем не менее она знала, что быть рядом с Биллом — означало бы переехать в его родной штат Арканзас, где он собирался баллотироваться в Конгресс. И, в отличие от Билла, который воспитывался эксцентричной матерью и грубым отчимом, Хиллари росла в крепкой семье. Ее друзья считали, что она будет разбазаривать свой поразительный потенциал, и хотели, чтобы она сама стала политическим деятелем и не играла бы традиционную роль жены-соратницы. «Я была разочарована, когда они поженились», — говорит Бетси Райт, давний друг Клинтонов, которая руководила аппаратом Билла в его бытность губернатора, а затем работала в его президентской кампании 1992 года. Но в борьбе между рассудком и сердцем побеждало сердце Хиллари. Когда Хиллари решила переехать в Арканзас, обратной дороги уже не было. «По-моему, на каком-то уровне я осознавала, что было бы очень трусливо и глупо отказаться от этих отношений», — призналась она. В 1974 году, после работы в Юридическом комитете палаты представителей Конгресса в ходе расследования в связи с импичментом президента Никсона, Хиллари переехала в Фейетвилл, штат Арканзас. Они поженились в 1975 году. Свадьба состоялась в гостиной их первого дома.
Хиллари стала второй женщиной в профессорско-преподавательском составе юридического факультета Университета Арканзаса. Билл также вел занятия в университете, когда баллотировался в Конгресс, и, по словам студентов, которые учились у каждого из них, Хиллари была лучшим педагогом. Она была строгой и дисциплинированной, в то время как Билл заслужил репутацию преподавателя, у которого проще получить высокий балл.
Билл баллотировался в Конгресс в 1974 году и проиграл выборы, но в 1976 году его избрали генеральным прокурором штата, и Клинтоны переехали в Литл-Рок. Хиллари сохранила свою девичью фамилию и поступила в престижную юридическую контору «Rose Law Firm», где она специализировалась на делах несовершеннолетних, а Билл вновь впрягся в гонку за пост губернатора. Отказ Хиллари изменить свою фамилию становился все более существенной помехой после того, как Клинтон получил пост губернатора в 1978 году. После выборов репортер международного агентства информации и новостей Associated Press спросил его о решении Хиллари сохранить «Родэм». «Она решила это сделать, когда ей было девять лет, задолго до того, как появилось феминистское движение за равноправие женщин, — ответил Билл, защищаясь. — Люди не возражали бы, если бы знали, насколько старомодной она была в любых проявлениях». Друг Билла в Литл-Роке, Гай Кэмпбелл, не мог понять, почему Хиллари не взяла фамилию мужа. В конце концов однажды за обедом с Клинтонами Гай наклонился к Хиллари и спросил: «Хорошо, Хиллари, я просто хочу знать: почему ты не взяла фамилию своего мужа?»
= «Хорошо, Хиллари, я просто хочу знать: почему ты не взяла фамилию своего мужа?»
«Послушай, моя юридическая практика уже сложилась под моей девичьей фамилией, — сказала она, пристально посмотрев на него, и добавила: — Но на самом деле, просто я очень люблю своего папу». На выборах 1980 года оппонент Клинтона от Республиканской партии Фрэнк Уайт как можно чаще напоминал избирателям, что его женой является «миссис Фрэнк Уайт». И Уайт победил на выборах. Когда Крэгг Хайнс, возглавлявший штаб-квартиру газеты Houston Chronicl в Вашингтоне, спросил мать Билла, Вирджинию Келли, что она подумала о Хиллари, когда впервые встретилась с ней, сделала паузу и сказала: «Чертова янки, я полагаю!». Вирджиния обвинила Хиллари и своего сына в 1980 году, заявив, что половина избирателей Арканзаса, в большинстве своем социально консервативные люди, считают, что Клинтоны не состоят в браке и живут в грехе в особняке губернатора. «Она расплакалась единственный раз, когда говорила о поражении Билла Клинтона в 1980 году, — вспоминает Хайнс. — Такого не должно было случиться».
В феврале 1982 года Клинтон объявил, что снова вступает в борьбу за пост губерната, а Хиллари стала называться «миссис Клинтон». Она осветлила волосы и начала носить контактные линзы, исполненная решимости не стать причиной еще одного провала. «Я буду миссис Клинтон, — сказала она репортерам в 1982 году, в тот день, когда ее муж объявил о своем намерении вернуться в особняк губернатора. — Подозреваю, что людям еще надоест слышать о миссис Клинтон». С 198З-го по 1992 год, когда Билла избрали президентом, Хиллари в основном называли Хиллари Клинтон. Но когда Клинтоны добрались до Белого дома, а Хиллари возглавила оперативный комитет по реформе здравоохранения, она использовала имя Хиллари Родэм Клинтон. Официально же она никогда не меняла свое имя, оставаясь Хиллари Родэм.
