Хиллари спорила с южанами, особенно с мужчинами, которые высмеивали ее феминизм и даже ее внешность, но она знала, что это лишено смысла. В качестве первой леди Арканзаса Хиллари иногда предлагали проводить акции по сбору средств, некоторые из них сопровождались нелепым зрелищем ее манеры одеваться. На одно из мероприятий по сбору средств Хиллари сделала профессиональный макияж и надела кашемировый свитер. Гай Кэмпбелл зашел за кулисы и сказал: «Хиллари, глазам своим не верю, сегодня ты похожа на женщину». Хиллари улыбнулась сквозь досаду и произнесла: «Только ты, Гай Кэмпбелл, можешь сказать подобное».
Билл часто призывал своих сотрудников обсуждать новые идеи с его женой и поручил ей руководить реформированием общеобразовательных школ штата Арканзас, которые оказались на самом дне в национальных рейтингах. Хиллари стала одним из учредителей миссии «Адвокаты Арканзаса для детей и семей» и помогла добиться финансирования начального образования, а также работала над реформированием системы ювенальной юстиции. Будучи сначала кандидатом, а затем партнером юридической компании «Rose Law Firm», она зарабатывала более чем в три раза больше своего мужа.
Она никогда не переставала быть яростным защитником Билла. В мае 1990 года, когда ее муж баллотировался на свой пятый срок в качестве губернатора Арканзаса, она стояла в толпе в ротонде Капитолия, когда Том Макрей, его соперник в праймериз от Демократической партии, проводил пресс-конференцию. Когда Макрей нападал на Билла за отказ участвовать в дебатах, решительный голос крикнул: «Том, кто был тем человеком, который не появился в Спрингдейле? Не вешай мне лапшу на уши! Я хочу сказать, думаю, надо внести ясность…» Хиллари вышла из толпы и приблизилась к Макрею, и объективы телевизионных камер переключились на нее. «Во многих опубликованных вами отчетах, — говорила она, размахивая пачкой газет, — не только хвалили губернатора за его экологическую репутацию, но и за достижения в области образования и экономики!» В конце пресс-конференции местный репортер над своим свежим снимком сделал следующий комментарий: «Хиллари Клинтон снова показала, что она может быть лучшим полемистом в семье». Она спасла Билла от того, что могло стать сокрушительным поражением, и тем самым приблизила его на шаг к президентству.
В Белом доме у Клинтонов возникли сложности в отношениях, которые каждый день выплескивались наружу. Они засиживались допоздна, развлекая знаменитостей приглашениями остаться на ночь в Спальне Линкольна. (У Клинтонов было так много гостей в Белом доме, что сотрудники аппарата держали их список под рукой, на случай, если Хиллари остановит их, чтобы спросить, кого они принимают в любой конкретный вечер.) Они никогда не переставали работать. Они опрашивали сотрудников, чтобы узнать, что думают люди за пределами кольцевой автострады вокруг Вашингтона, и постоянно обсуждали политику, даже в отпуске. Во время отдыха на острове Мартас-Винъярд Хиллари сказала репортеру: «Сегодня утром я резала грейпфрут для Билла, и у нас возникла лучшая идея по поводу дневного ухода, и вдруг что-то ударило в окно, и это была чайка — чайка в нашем окне!»
= В Белом доме у Клинтонов возникли сложности в отношениях, которые каждый день выплескивались наружу.
У Клинтонов также случались горячие споры и затяжные каменные молчания. Во время демонстрации фильма в 1994 году в кинотеатре Белого дома дизайнер интерьера Клинтонов Каки Хокерсмит, который на протяжении многих лет периодически жил в Белом доме, предупреждал гостя: «Сейчас здесь мрачновато; они могут даже уйти сегодня раньше». Флорист Белого дома Ронн Пейн вспоминает, как в один прекрасный день подошел к служебному лифту с тележкой, чтобы забрать старые цветочные композиции, и увидел двух дворецких, стоящих возле Западной гостиной, которые слушали, как ругаются Клинтоны. Дворецкие жестами пригласили его подойти и приложили пальцы к губам: «Тсс». Внезапно Пейн услышал крик первой леди: «Проклятый ублюдок!» — и тяжелый предмет ударился об пол.
Однако были и приятные моменты, и Хиллари пыталась помочь своему мужу поднять настроение в Белом доме. Она попросила главную экономку Кристин Лимерик превратить комнату в конце коридора — номер 330 на третьем этаже — в музыкальную гостиную для президента Клинтона в качестве рождественского подарка-сюрприза. Комната была отреставрирована, покрашена и оборудована музыкальными стойками, стереоаппаратурой, динамиками и его коллекцией саксофонов. В канун Рождества Лимерик обернула входную дверь подарочной бумагой, и рано утром Хиллари привела Билла в гостиную. Это был один из редких моментов, когда Клинтоны не работали.
Быть соратником в Белом доме иногда означает становиться жестким надзирателем, чтобы обеспечить свое последовательное, мощное присутствие во время трагедии. У Лоры Буш есть глубина и сложность, которые мало кто когда-либо видел. Лора говорит, что ее свекровь, Барбара, гораздо более «резкая» по сравнению с ней, но когда Лора находилась в Белом доме, ее твердость превзошла характер Барбары. Если президент Джордж У. Буш просил о чем-то, его сотрудники двигались так быстро, как только могли. Но если просьба исходила от Лоры Буш, все носились.
Лора была чопорной первой леди, и непринужденная атмосфера в Западном крыле часто не вызывала у нее восторга. После того как Западное крыло было отремонтировано, Лора прошла через новый пресс-центр и нижнее отделение пресс-службы. У одной из двадцати помощников по связям с прессой к стене над столом была прикреплена куча картинок. Лора прошла мимо, взглянула на ее рабочее место и неодобрительно покачала головой: «Это Белый дом, а не университетский женский клуб». Несколько минут спустя фотографии были сняты.
Церемониймейстер Уортингтон Уайт вспоминает, какой сердитой бывала Лора, когда сотрудники резиденции дважды теряли ключи от машины ее дочери Дженны. Она парковала свою машину на Южной лужайке, но иногда автомобиль требовалось убрать, потому что президенту предстояло выступить с заявлением за стенами Белого дома, где автомобиль окажется в кадре камеры, либо прибывал неожиданный гость и требовалось освободить место для кортежа. Лора всегда держалась спокойно и владела собой, но когда она вошла в офис церемониймейстера за разъяснениями, каким образом ключи ее дочери были потеряны во второй раз, она пришла в ярость, обнаружив, что сотрудник случайно бросил их в ливневый сток. Ее руки дрожали, а тон был резким: они не причинили неудобства ей лично, но доставили неудобство ее дочери, что было гораздо хуже в ее представлении. Сотрудники в конце концов решили держать запасные копии ключей от машины Дженны в сейфе в офисе церемониймейстера.
= Лора была чопорной первой леди, и непринужденная атмосфера в Западном крыле часто не вызывала у нее восторга.
По словам Уайта, Лора не давала спуску ни в чем. Однажды (это произошло вскоре после его назначения церемониймейстером, ответственным за ведение домашнего хозяйства) на телефонном аппарате в офисе церемониймейстера мигнула надпись «семейный стол»: звонили с верхнего этажа, где проходил семейный завтрак. Это была первая леди, которая попросила его немедленно встретиться с ней в лифте президента. Лора быстро поздравила его с новой должностью и вызвала к себе. Они вошли в Восточную гостиную, расположенную между Спальней королевы и Спальней Линкольна, где она указала на небольшую протечку. «Это происходит уже в течение девяти месяцев, — сказала она. — Я хочу, чтобы это было исправлено».
