Не дожидаясь ответа, она раздавила каблуком сигарету, взобралась по трапу в кабину и махнула им, приглашая на борт.
– Хозяйка назначила вам встречу, не заставляйте ее ждать.
Через несколько минут зашумели пропеллеры, и дирижабль поднялся в воздух. Офелия в последний раз взглянула на роскошный фасад восточного крыла, на двенадцатое окно на втором этаже – туда, где зародилась новая жизнь, за которую она уже чувствовала себя в ответе.
– Я даже еще не выбрала ей имя, – прошептала она.
Дождь, барабанивший по фюзеляжу, прекратился, когда дирижабль пролетал над Опаловым побережьем. Гаэль приземлилась на самом большом скалистом участке пляжа, в сотне метров от дамбы, и спустила трап. Ветер, насыщенный солью и водяной пылью, мгновенно ворвался в кабину.
– Выходите, мне надо пришвартовать дирижабль.
– Надеюсь, это не ловушка, – с беспокойством заметил барон Мельхиор, спускаясь по лесенке и придерживая шляпу. – Вы абсолютно уверены, что слышали по телефону голос моей сестры?
Офелия откинула назад волосы, которые все время цеплялись за очки, и бросила взгляд на берег, к подножию белой башни маяка. Там виднелась какая-то странная фигура в причудливом одеянии.
– Это Кунигунда, – сказал Торн и пошел вперед.
Вокруг них море ревело так, будто в нем разбушевалась гроза. Чем ближе подходили они к маяку, тем явственнее становилась эксцентричность наряда ожидавшей их женщины. Тюрбан, украшенный перьями, водопад ожерелий, черная вуаль и платье из золотистой парчи…
– Я знала, что могу положиться на вашу неизменную пунктуальность, господин интендант! – проворковала Кунигунда, когда они подошли ближе. – Видите ли, наша дорогая Хильдегард совсем не располагает временем.
С этими словами Кунигунда достала из-под вуали внушительную связку черных песочных часов.
– Послушайте, может, вы объясните мне, что все это значит? – потребовал барон Мельхиор, чьи великолепные усы сильно пострадали от ветра. – С каких пор вы водите дружбу с госпожой Хильде… Так это были вы! – воскликнул он вдруг, вытаращив глаза. – Анонимный творец иллюзий с помощью песочных часов – это вы!
Большой красный рот Кунигунды растянулся в улыбке.
– Мои «Иллюзионы» обанкротились, братец, и я предложила свои услуги той, кто способна их оценить по достоинству. Хильдегард – не только моя конкурентка, она еще и настоящая бизнес-леди. Конечно, я знала, что наше сотрудничество будет плохо воспринято, поэтому помалкивала, – вздохнула она. – Но надеюсь, что теперь это не так важно. Песочные часы уже в прошлом.
– Я столько раз наслаждался иллюзиями, даже не зная, что они ваши! – воскликнул барон Мельхиор, как будто его неведение было страшным грехом.
– Значит, я не такой плохой мастер, как вы обо мне думали.
– Где Хильдегард? – резко вмешался Торн.
Кунигунда отцепила от связки трое черных часов и раздала их Торну, Офелии и барону.
Девушка с трудом взяла часы рукой, обмотанной шарфом.
– Это что, шутка? – возмутился барон Мельхиор, брезгливо держа свои часы кончиками пальцев. – Вы серьезно полагаете, что мы пустим в ход эти сомнительные предметы, учитывая нынешние обстоятельства?
– Мы не воспользуемся часами до тех пор, пока не получим объяснений, – заявил Торн. – Вам пора рассказать о своей собственной роли в деле о похищениях.
Кунигунда напустила на себя оскорбленный вид. Перья на ее тюрбане задрожали, бесчисленные ожерелья закачались, и она торжественно поднесла руку к пышной груди:
– Я не имею никакого отношения к…
Но Офелия так и не услышала конца фразы. Кунигунда, Торн, барон Мельхиор, маяк, ветер, небо внезапно исчезли, море затихло.
А Офелия очутилась в полутемной комнате.
Она растерянно посмотрела вниз, на пол, потом перевела взгляд наверх, к потолочным балкам, и наконец взглянула на черные часы, которые по-прежнему держала в руке. Несмотря на сумрак, она разглядела, что в них начали пересыпаться песчинки: колечко зацепилось за шарф и тем самым нечаянно привело часы в действие. И, конечно, это произошло в тот момент, когда на нее никто не смотрел… Сколько времени понадобится Торну, чтобы заметить ее исчезновение?
Офелии пришлось несколько раз зажмуриться и открыть глаза, чтобы привыкнуть к полумраку и оценить размеры комнаты. Дощатые стены сильно пахли сосной, наводя на мысль о старом, заброшенном доме в лесу. Насколько Офелия могла судить, в комнате не было ни окон, ни дверей. В тусклом свете лампы она различила неподвижную фигуру за письменным столом.
Пол чудовищно заскрипел, когда девушка сделала шаг вперед. Фигура за столом зашевелилась, словно очнувшись от сна.
– Ты можешь подойти, niña
[15], – послышался гортанный голос Матушки Хильдегард. – Можешь подойти, но не переступай границу.
Офелия положила часы в карман, подошла и остановилась у ленты, натянутой поперек комнаты на большом расстоянии от стола. Матушка Хильдегард больше не была тенью. Теперь стали видны ее морщинистое лицо и глубоко посаженные черные глазки, которые смотрели на девушку с пристальным вниманием. Перед ней лежал запечатанный конверт, а рядом стояла пепельница, наполненная окурками.
– Добро пожаловать в мое убежище. Ты одна, niña?
– Скоро появятся остальные, – ответила Офелия, горячо надеясь, что так оно и есть.
– Ты нервничаешь, – заметила с удовлетворением Матушка Хильдегард. – Не пытайся разбить свои часы, чтобы сократить наш разговор. Это небьющееся стекло из Пломбора; ты останешься здесь, пока не пересыплется весь песок.
Офелия решила идти ва-банк:
– Вы знаете, где сейчас находятся пропавшие?
– Нет, но я знаю, почему они пропали.
Ответ Матушки Хильдегард глубоко разочаровал Офелию.
– Это не очень поможет нам в поисках. Мы также знаем, что…
– Нет, – перебила ее Матушка Хильдегард. – Вы знаете как.
А я знаю почему.
Деревянные стены комнаты вдруг яростно затрещали, и одна доска треснула пополам прямо за спиной Хильдегард. Но Офелия была слишком поглощена разговором, чтобы тревожиться из-за капризов помещения.
– И почему, на ваш взгляд?
Матушка Хильдегард задвигала пальцами, изображая, будто управляет марионетками:
– Правой рукой освобождаем Двор от главных смутьянов. Левой рукой сваливаем вину на песочные часы, иными словами – на Матушку Хильдегард.
– Так это было спланировано заранее? – недоверчиво спросила Офелия.
– Угу. Фактически совершен государственный переворот.
Внезапно опять раздался страшный треск. Девушка на секунду подумала, что за ней пришел Торн, но оказалось, что рухнула вниз полка, сорвавшаяся со стены.
